— Ты издеваешься надо мной?! — ругала она приятеля по мобильному.
— Нет, отчего же? Ты просила сделать фото мобилкой, я послушно и выслал!
— Ой, не серди меня! Я просила фотоснимок ранения, а не модные очки, блин! Тоже мне — Джеймс Бонд! А ну, давай перефоткайся бегом, а то сейчас приеду сама посмотрю!
— Ну, идея в целом неплохая. Мне нравится, но…
— Что «но»?
— Но я не дома…
Девушка снова открыла на экране мобильного свежий снимок, присмотрелась и увидела то, чего не заметила раньше — за спиной Ильи действительно был какой-то длинный коридор.
— Ты в больнице?! — вскрикнула она. — Тебе хуже?
— Нет, Жень, честно, не расстраивайся, все о кей.
— А где ж ты есть, черт побери?! Почему не дома? Ты ж обещал лежать!
— Да в институте, Жень! Здесь у меня немного долгов висело, скоро сессия, пришлось ехать разбираться.
— Балбес! Скажи лучше, что уехал попонтоваться перед девушками, какой ты крутой пацан!
— Жееень… Скажешь такое… Какие девушки?!
— Тебе виднее, какие. Ну, раз ты ходячий, то вечером и я бы посмотрела на твой фингал, имею право!
— Хорошо! Я маякну, встретимся. Нет вопросов. Вот еще фотоаппарат отвезу в ремонт — и домой.
— А это горит прямо сегодня? Жаль, конечно, твоей техники, но голова-то дороже…
— Нельзя откладывать, у меня скоро намечается работенка… Не беспокойся, Женька, я ничего, все нормально, только на вид страшноватый, но в целом…
— Кстати! Ты, хитрый чертяка, так и не прислал мне фото твоего глаза!
— Ой, Женечка, меня уже зовут, должен бежать, давай, пока! Цем!
— Ой, получишь у меня!
Женька выключила трубку и улыбнулась. Подумалось, что этот Илья, по сравнению с тем придурком Дэном, — земля и небо. То есть — небо и земля. И поглядывал он на нее небезразлично уже давно, хоть и молчал. Но девушки — такие существа, они и без слов умеют улавливать направленные на них флюиды тендерного интереса. Правда, не каждый интерес имеет шанс, и проявления их бывают совершенно разными. А Илья упорный, долго отслеживал ее жизнь, ее другие «дружбы», даже делал вид, что ему безразлично, а иногда — что ему вообще нравится какая-нибудь другая… Но Женька безошибочно знала, что начало этих отношений именно в ее руках. Если она их захочет. Но время шло, а расстояние между ними не уменьшалось. Почему тогда вечером пошла с ним за йогуртом? Почему дала понять, что он имеет шанс? Почему целовалась под ливнем с этим парнем, а потом так испугалась за него, когда Дэн появился разбираться, словно она была его собственностью? И что дальше будет? И может ли быть у них это «дальше», если они такие разные? Мало ли в его институте шикарных девушек из состоятельных семей, с перспективами, возможностями, амбициями?
Эта цепочка мыслей, из тех, что бесконтрольно пролетают в девичьих головах за секунды, выдернула из ее памяти воспоминание о Злате — женщине, которая олицетворяла собой для Женьки всех тех, которые «смогли». Девушка посмотрела на мобильный, определила время и решила, что до вечера у нее нет никаких планов, поэтому можно снова зайти в кафе. Пожалуй, в понедельник там не так людно, как было вчера, можно будет посидеть тихонько, подумать о своем, поговорить с девушками-книжницами, полистать каталог Книг, вдруг вчера записался кто-то новый…
Вчерашние чудесные посиделки вместе с писательницей Амалией и Виктором вспоминались и вечером, и ночью, и утром она тоже проснулась с самыми приятными воспоминаниями. А еще Женьке подумалось, как было бы замечательно свести этих людей вместе — получилась бы отличная пара из двух одиноких! И она уже начала обдумывать какие-то хитрые маневры, чтобы их встреча втроем стала не последней. Возможно, было бы неплохо «переквалифицироваться» ей временно из Читателя в Книгу, попросить обоих выслушать вместе ее проблемы, может, даже насочинять себе проблем, лишь бы только они прониклись общим делом, взялись бы ей что-то советовать, как-то помогать, а там бы уж… Кто знает, а может, это судьба? Ну и что, что он слепой? Даже не совсем слепой, что-то да и видит. А может, это лечится? Вполне самостоятельный и симпатичный мужчина, справляется… И характер у него не депрессивный, вчера столько смеялись вместе…
От маршрутки ей нужно было пройти до кафе два коротких квартала. Женька маршировала по улице в прекрасном настроении, разве что не напевала сама, но прислушивалась к веселому чириканью воробьев, любовалась молодыми листьями, сверкавшими на солнце, вымытыми ливнем, который снова пронесся над городом и пошел дальше. А еще девушка, улыбаясь, рассматривала прохожих в летних нарядах, но вдруг замерла на полном ходу, как вкопанная. Метрах в двадцати впереди она увидела того самого вчерашнего Виктора.
Мужчина решительным шагом приблизился к припаркованной машине, пикнул центральным замком, открыл дверцу и сел за руль.
У Женьки перехватило дыхание. Конечно, нет ничего особенного в мужчине за рулем. Если не принимать во внимание то, что он слепой.
На мгновение девушка засомневалась, вдруг она не разглядела, ошиблась, и тот мужчина был просто похож на Виктора. Она снова прокрутила в голове увиденное за последние несколько секунд и осознала, что этот человек только что держал в руке такую же раскладную металлическую палочку, которой Виктор вчера простукивал дорогу перед собой, а на лице его сейчас были точно такие же темные очки. Но палочка моментально исчезла, и мужчина ловко уселся за руль.
Женька, просто ошарашенная увиденным, решительно двинулась к синему «ланосу», все же намереваясь спросить, что это за цирк и зачем он валял дурака вчера, и, видимо, не только вчера. Но чем ближе она подходила, тем меньше становилось в ней смелости. Мужчина на сиденье водителя потирал лоб, касался руками волос, постукивал пальцами по рулю и явно нервничал. Вдруг он выпрямился и посмотрел прямо перед собой. Женька замерла в метре от носа машины. Она не сомневалась, что их взгляды встретились, хотя темные очки все еще прятали глаза Виктора. Он тоже на мгновение будто застыл, но потом решительно открыл дверцу и вышел из машины к девушке.
— Нормально так! Ничего не хотите сказать обо всем этом? — выпалила она вместо приветствия.
— Слушай, мне тебя просто Бог послал! Точно! Сейчас мы вместе все придумаем! — не столько смутился, сколько будто даже обрадовался мужчина. — А ну, садись-ка в машину!
— За руль? Драйвером-поводырем нанимаете? — не удержалась Женька.
— Ну, извини, сейчас все объясню, но, правда, ты очень вовремя! Садись! — Виктор жестом предложил девушке обойти машину и сесть на место рядом с водителем.
— А может, вы маньяк какой-то? Притворяетесь слепым, приглядывая себе жертву? — ехидно пошутила Женька, и вдруг сама подумала: кто его знает, того Виктора, и вообще, Виктор ли он…
— Да садись уже! Сейчас права тебе покажу, чтоб успокоилась! — Виктор снова занял водительское место.
— Угу, будто те права гарантируют чью-то порядочность, — проворчала девушка, но все же обошла машину и уселась в салоне. — Ну, что это за цирк? Вы, наверное, только из кафе? Давили на жалость там? А мы вам вчера поверили… Так классно сидели… Я даже подумала… Да ладно уж. Неужели действительно вокруг одно вранье?!
— Женя… Ты же взрослый человек. Должна понимать, что на все есть хоть какое-то объяснение. Но, честно, сейчас дело не в этом. Мне нужна твоя помощь.
— Ну нееет уж! Давайте вы сначала хоть как-то попробуете объяснить эту игру вслепую, а потом уж я подумаю, могу ли вам помочь. И еще хочу ли. Я-то, дура, думала, что вы инвалид, бывший военный… Такой классный дяденька! Мне даже показалось, что вам бы с Амалией… Короче… Вот и хорошо, что я вас застала раньше… А то бы подогнала писательнице такой сюрприз… Ну, на фига, скажите?! И кто вы вообще такой?
— Да ты здесь не очень тренируйся в красноречии! Тоже мне, нашла воплощение зла! А все вокруг — белые овечки! Твоя расчудесная писательница, между прочим, тоже не святая!
— Что-что? — наклонила голову на бок и скептически посмотрела на Виктора Женька.
— А то! Никакая она не писательница! — решительно выпалил Виктор. — Хотя действительно… женщина интересная…
— Как это — не писательница?! А вы откуда знаете? Почему я должна вам верить? Вы сами-то кто вообще? После всего этого? — Женька закрыла глаза, вытянула перед собой руки и изобразила из себя слепого, который, покачиваясь, нащупывает дорогу.
— Я? — вздохнул Виктор. — Я вот как раз писатель и есть. А она… Кто ее знает. Пока не выяснил. Но сейчас, кажется, наша Амалия попала в беду. И, пожалуй, нуждается в помощи. А я сижу здесь, как дурак, и не знаю, что делать. Заявиться к ней с поддержкой? И что? Сказать, что случилось чудо и ко мне вернулось зрение? Глупость такая… А тут вдруг ты!
— Стойте-стойте! У меня уже вообще каша в голове. Амалия — не писательница?
