— Извините, Амалия, вы идти можете? — вдруг услышала она долетевший, словно из космоса, знакомый мужской голос. — Вы меня узнаете?
Женщина открыла глаза и кивнула, едва приходя в себя. Она действительно его узнала, того странного мужчину, который на прошлой неделе рассказывал им с Виктором историю о мистической гувернантке, а потом так неожиданно распрощался. Кажется, его звали Юрием.
— Я все видел, я как раз шел по другой стороне улицы… Только я вас узнал, как это произошло. Сочувствую. Я могу вам чем-то помочь? Проводить вас?
— Не знаю, извините, я… я не знаю, куда мне идти, я вообще не знаю… — И слезы снова покатились по ее щекам.
— У человека стресс! Надо ей или валерьянки или коньяка!
— Так милицию вам вызывать? — спросил какой-то мужчина.
— Нет. Спасибо. Нет, все это напрасно… Бесполезно, — всхлипнула Амалия, пытаясь овладеть собой.
— Может, давайте я вас провожу в кафе? Вы, наверное, туда шли? — сочувственно спросил Юрий.
— Не знаю. Как же? У меня же ничего нет, ни денег, ни паспортов, ни… Господи… Пять тысяч долларов!.. — взялась за голову женщина…
Люди понемногу разошлись, «шоу» закончилось. Милицию не вызывали. Плюс — все видели, что к женщине подошел какой-то знакомый — процесс выглядел контролируемым, и каждый пошел дальше своей дорогой, обсуждая или обдумывая случившееся.
Амалии показалось, что из нее вынули скелет. Не было сил стоять, двигаться, куда-то идти. Ей хотелось лечь и не шевелиться. Но рядом не было даже скамейки, чтобы присесть. А лечь можно было только дома.
Она посмотрела на Юрия, который все еще стоял возле нее и терпеливо ждал, не зная, чем помочь. Мелькнула мысль занять у него денег на такси и поскорее добраться домой. Но те сорок гривен могли быть для него немалой суммой, и Амалия не решилась…
— Если можете, проводите меня к маршрутке, на Контрактовую, пожалуйста, — сказала она, — и… одолжите два пятьдесят на билет. Я отдам.
— Если бы не ваш стресс, уважаемая, я бы мог обидеться, но учитывая обстоятельства… Тоже мне придумали! — буркнул Юрий и осторожно взял Амалию за согнутую в локте не поврежденную руку — Но вы подумайте, если в сумке были документы, вам все равно придется заявить об этом, чтобы иметь основания получить новые. А может, еще найдутся. Всякое бывает.
— Не знаю. Возможно. Но не сейчас, сейчас я не в силах…
Они медленно дошли до конечной маршруток, Юрий помог Амалии подняться по ступенькам в салон, и, уже сидя за спиной водителя, она увидела в руке десять гривен. Маршрутка тронулась, человеческий муравейник за окнами поплыл назад, женщина оглянулась, но не увидела того странного человека в старомодном темном костюме.
Как добралась от остановки до дома, она не помнила. Но уже у дверей подъезда осознала, что магнитный ключ от них, так же, как и ключ от квартиры, оба паспорта, заграничный и украинский, а также пачка зеленоватых купюр, исчезли вместе с сумочкой. Сердце снова заколотилось где-то в горле, а в висках запульсировала кровь.
Небо заволокло тучами, и гремело уже где-то неподалеку. Амалия постояла на лестнице подъезда, держась за холодные металлические двери, а затем спустилась на тротуар, перешла дорожку, уселась на скамейку лицом к дому, посмотрела на свой балкон, вздохнула, закрыла глаза и замерла. Что делать дальше, она просто не представляла.
Сначала в голове пронеслась мысль позвонить Артуру. Но несколько дней назад она бросила свой мобильный с балкона. Да и глупая это была идея — беспокоить Артура. Кто она ему теперь? Много лет он руководил течением их жизни, решал все проблемы и определял направление и скорость движения. И не потому, что она была такой уж бездарью, просто он тренировал свою жизнеспособность, свое умение выживать, преодолевать препятствия, подниматься по ступенькам жизни, а она нет. Не было необходимости. Ведь когда-то, очень давно, он любил ее. Так и говорил — «готов носить тебя на руках». И носил. Буквально и фигурально. Пока не… Пока вновь не поставил на ослабевшие уже ноги и не отошел в сторону. Правда, даже костылик дал. В виде тех десяти тысяч, чтобы было поначалу, на что опереться… Квартиру купил. Машину оставил…
«Машина!» — прострелило в голове Амалии, она встала и медленно пошла вдоль дома к охраняемой стоянке.
— О! Давненько вас не было! Добрый день! — широкой улыбкой встретил ее охранник, который прогуливался у забора, поглядывая на облака. — Решили навестить свою больную? Лечить ее не надумали? Или продаете?
Вопросы сыпались из него, как горох из дырявой торбы, и Амалия не успевала их осознать, но зацепилась за последний.
— Продаю? Нет. Не знаю, — замедлила она шаг. — А сколько она может стоить? В таком состоянии?
Женщина поднялась на цыпочки и увидела вдали у забора свою Пежулю, лобовое стекло которой было накрыто фанерой, а затем клеенкой, закрепленной скотчем. Сердце сжалось от жалости к верной подружке, которая стояла вот так сиротинушкой уже четвертый месяц то под снегом, то под дождем.
— Не знаю, — развел руками охранник, — может, тысячи три-четыре, она же не новая, и ремонта требует, надо посоветоваться. Зависит и от пробега, и от стоимости ремонта… Могу спросить у ребят, здесь есть один перекупщик, он когда-то интересовался. А вы что-то хотели?
— Я? — Амалия приближалась к машине, а охранник шагал рядом. — Я хотела… Просто посидеть в ней. Но… У меня нет с собой ключа.
— В вашем случае это не проблема. Помните, мы с Иваном когда ее прикрывали, вы нам оставили второй ключ. Он все еще лежит у нас в столе. Но и без него машина без стекла, считай, не закрыта, — засмеялся охранник, но вдруг замолк, осознав, что хозяйке вовсе не смешно.
Он просунул руку под клеенку, затем под фанеру, что-то там нащупал, нажал, дернул, в дверце щелкнуло, и мужчина широко улыбнулся:
— Прошу!
Амалия взялась за ручку, и дверца послушно открылась, насколько позволила клеенка.
— Спасибо!
— Не за что! Ну, не буду вам мешать!
Амалия проскользнула внутрь, уселась, закрыла дверь, погладила обеими руками холодный гладкий руль, уткнулась в него лбом, замерла, будто желая услышать такой родной и знакомый рокот мотора, сердца ее Пежули, но та молчала. И женщина разрыдалась. Она горько плакала в полумраке салона искалеченной машины, пока мир вокруг не дрогнул от грома, не загудели сигнализациями соседние автомобили и не затарахтели по металлической крыше, по фанере и целлофану бешеные капли очередной майской грозы.
— Что мне делать? Как жить дальше? Без мужа, детей, родителей, без денег и документов и даже без ключей от квартиры?… Искалеченной, как и ты, моя бедная… Вроде все еще машина, а стоишь тут без дела и пропадаешь…
27
Среди карточек, зачитанных ему в воскресенье той новой знакомой, Женей, Виктора заинтересовала одна Книга, которая предлагала рассказать истории о своей матери и бабушке, уверяя, что это действительно люди с интересными судьбами. Поэтому он позвонил в кафе, где с сегодняшнего дня работала другая смена девушек-книжниц, и попросил договориться с той дамой о встрече. Желательно сегодня после обеда. Книга не отказала, и в четыре они уже сидели за столиком под часами.
— У нас в старой квартире тоже были такие часы с боем, — мечтательно улыбнулась пожилая женщина в очках. — Они висели на стене в гостиной и отбивали каждый час, слышно было и в детскую, и в родительскую спальню. Днем и ночью. Сейчас удивляюсь, как это никому не мешало, а теперь все нервничают от разных звуков, мой муж, например, терпеть не мог будильник, потому что он «тарахтит». Пришлось купить электронный, который не слышно, но теперь всю ночь его цифры светятся красным и перемигивают.
— Татьяна Васильевна, а сейчас где те часы? Я бы такие купил, если где-то валяются без дела. Меня не раздражает, когда они играют.
— На дачу отвезли, когда переезжали на новую квартиру, но они практически не идут, их же надо ежедневно заводить, там пружина, никто этим не занимается, так просто висят, для декора, — махнула рукой женщина.
— А что за историю вы хотели рассказать о ваших родных? Но сначала давайте я что-нибудь закажу у девушек. — Пальцы Виктора пробежали по столику, ища кнопку вызова официанток. — Вы же знаете правила игры?
— Да, но кофе я, к сожалению, уже не могу себе позволить, я — гипертоник, могу выпить чаю за компанию.
— А хоть пирожное, надеюсь, можно? — хитро улыбнулся Виктор.
— Ой, и этого никак! У меня слишком высокий сахар в крови, должна себя держать строго. Но, — женщина оглянулась вокруг и понизила голос, — я бы взяла его домой, угостить мужа, если это возможно.
— Почему же нет? Попросим запаковать вам с собой.
Подошла улыбчивая рыжеволосая Оксана и выслушала заказ. На минуту воцарилась тишина, казалось, Татьяна Васильевна, глядя на старинные часы, мысленно крутила их стрелки назад.