— Дония, дорогая, — приветствовала она слащавым голосом, поднимаясь на ноги с такой грацией, словно ее потянули вверх за невидимые нити. — Я уже начала думать, что придется послать за тобой Агату.
Упомянутая ведьма усмехнулась, демонстрирую отсутствие немалого количества зубов.
— Бейра. Как… — Дония не могла найти слово, которое не было бы ложью. Неожиданно? Приятно? Нет, не то. — Что я могу для вас сделать?
— Какой замечательный вопрос. — Бейра коснулась пальцем подбородка Донии. — Как было бы прекрасно, если бы мой сын обладал хорошими манерами, чтобы спросить о том же. — Она раздраженно нахмурилась. — К сожалению, это не так. — В конце двора на границе деревьев несколько охранников поприветствовали Донию. Рябинник помахал ей рукой. — Тебе уже известно, что вытворил мой мальчик?!
Дония промолчала. Это вообще-то и не было вопросом. Насколько все было бы легче, если бы она не застряла между ними, как между молотом и наковальней!
— Он пошел в ее школу. Записался туда как смертный. Представляешь? — Бейра принялась ходить туда-сюда, стаккато ее шагов напоминало стук ударяющихся о крыльцо градинок. — Он провел целую неделю, таскаясь за ней, прямо как твой пес — за тобой.
— Волк. Саша — волк.
— Волк, собака, койот — какая разница? — Бейра замолчала и застыла на месте, словно была ледяной статуей. — Дело в том, Дония, что он взялся за дело. Ты понимаешь, что это значит? Он делает успехи, а ты — нет. Ты подводишь меня.
Агата что-то прокудахтала.
Бейра медленно повернулась, о чем-то задумавшись. Затем поманила ее пальцем:
— Иди сюда.
Не осознавая до сих пор своей ошибки, Агата шагнула на крыльцо, все еще ухмыляясь.
— Тебе кажется забавным, что мой сын может одержать победу? Что он может разрушить все, что я так долго создавала? — Бейра одним пальцем приподняла лицо Агаты, холеный ноготь прорезал кожу ведьмы, и по ее шее поползла струйка крови. — Я не вижу в этом ничего смешного, моя дорогая Агги.
Глаза Агаты расширились от ужаса:
— Я не это имела в виду, моя Королева. — Она умоляюще взглянула на Донию.
— Агги, Агги, Агги, — Бейра несколько раз прицокнула языком. — Дония не поможет тебе. Она не смогла бы , даже если бы захотела.
Дония отвела взгляд и посмотрела на рябинника, который всегда был среди деревьев. Он сочувственно пожал плечами. Все они хорошо знали крутой нрав Бейры и по-прежнему боялись ее.
Крепко обняв ведьму, Бейра коснулась губами ее иссохшего рта и подула. Агата упиралась руками в плечи Бейры, пытаясь освободиться из ее цепкой хватки. Иногда Зимняя Королева снисходила до прощения, иногда — нет.
Сегодня — нет.
Агата боролась, но бесполезно: только король или королева могли выстоять против Бейры.
— Так-то лучше, — пробормотала Бейра, когда тело Агаты подалось вперед и обмякло в ее объятиях. Душа Агаты — тень — стояла рядом с ними, заламывая руки и беззвучно плача. Бейра облизнула губы. — Мне уже лучше.
Она оттолкнула тело Агаты. Тень Агаты упала на колени у теперь безжизненного тела. Ледяные кристаллы высыпались из открытого мертвого рта и скатывались по впалым щекам.
— Теперь уходи. — Бейра жестом прогнала беззвучно рыдающую тень, будто стряхнула насекомое. — А ты работай быстрее, девочка. Мое терпение на исходе.
Не дожидаясь ответа, Бейра ушла в сопровождении тени Агаты, оставляя Донию один на один с трупом на крыльце.
Дония посмотрела на Агату — на тело, которое когда-то было Агатой. Лед растаял, превратившись в лужу под волосами ведьмы.
Это могла быть я. Это и случится со мной однажды, если я подведу Бейру…
— Могу я помочь? — Рябинник стоял так близко, что она должна была заметить его задолго до того, как он заговорил.
Дония взглянула на него. Его серо-коричневая кожа и темно-зеленые, цвета листвы, волосы делали его в темноте похожим на тень. Если бы не его ярко-красные глаза, он слился бы с наступающей ночью.
Ночь? Сколько же я тут простояла? Она вздохнула.
Рябинник указал на других охранников, ожидающих за линией деревьев.
— Мы можем забрать ее. Земля влажная. Ее оболочка быстро растворится в почве.
Дония подавила подступившую тошноту.
— Кинан уже знает? — Прошептала она, смущаясь, что ей все еще не безразличны его чувства.
— Скелли уже ушел, чтобы все ему рассказать.
Дония кивнула.
Скелли? Это который из них? Она попыталась сфокусировать свои мысли на охранниках — все лучше, чем думать об Агате.
Скелли — один из придворных охранников, стройный, как сестры Скримшоу, мягкий и чувствительный. Он плакал, когда она замораживала других охранников. Тем не менее, он оставался охранять ее, верный приказу Кинана.
— Тебе нужно больше охранников? — Предлагая это, рябинник даже не дрогнул, хотя, как она знала, хорошо помнил истерики, которые она закатывала, когда ей предлагали это раньше. — По крайней мере, мы могли бы держаться ближе.
Замерзшие слезы скатились по щекам Донии и упали в лужу на крыльце. Я не оплакиваю ее. Предложил бы он мне свою доброту, если бы знал, что даже сейчас, когда у моих ног лежит Агата, я оплакиваю себя?
Она посмотрела туда, где в ожидании собрались остальные охранники, готовые защищать ее, хотя у них не было причин для этого. И они будут защищать. Такова воля Кинана.
— Дония?
Она взглянула на рябинника.
— Ты впервые произнес мое имя.
С мягким шелестящим звуком он шагнул на крыльцо:
— Давай мы заберем ее.
Продолжая смотреть на него, Дония кивнула. Он направился к остальным, через какое-то мгновение они забрали тело, и только мокрое пятно указывало на то место, где лежала Агата.
Закрыв глаза, будто это могло прогнать жуткую картину, впечатавшуюся в ее мозг, Дония сделала несколько глубоких вдохов.
— Может, мне остаться поближе? — Прошептал рябинник. — Всего один охранник рядом с тобой. Если она вернется…
Не открывая глаз, она перебила его, спросив:
— Как они называют тебя?
— Эван.
— Эван, — повторила Дония. — Она убьет меня, Эван, но не сегодня. Позже. Если я позволю новой девушке взять посох, она убьет меня. Я присоединюсь к Агате. — Дония открыла глаза и встретилась с ним взглядом. — Я боюсь.
— Дония, пожалуйста…
— Нет. — Она отвернулась. — Сегодня она не вернется.
— Только один охранник. — Он поднял руки, будто собирался обнять ее. — Если тебе причинят вред…
— Кинан переживет. У него теперь есть новая девушка. Она сдастся. Как и все мы. — Дония сложила руки на груди и отвернулась, чтобы войти в дом, а потом, не оборачиваясь, добавила: — Дай мне подумать. Завтра я со всем разберусь.
