Она вошла в дом, закрыла дверь, позвала Сашу и спрятала лицо в его мягкой шерсти, пытаясь вспомнить, как дышать.
Кинан вернулся домой в замечательнейшем расположении духа. Охранники были на месте, как и Тэвиш с Ниаллом, поэтому он не удивился, когда они встретили его с улыбками на лицах.
— Почти рекордное время, — одобрительно кивнул Тэвиш, держа бокал летнего вина в руке. — Говорил же я тебе: не о чем беспокоиться. Смертные теперь другие, особенно сейчас. Дай ей время, и все образуется.
— Дать ей время? — Рассмеялся Ниалл и наполнил свой бокал. — Хотел бы я посмотреть, как ты скажешь это смертной девушке.
Тэвиш нахмурился и внес графин в гостиную. Несколько австралийских попугаев взгромоздились на длинную ветку дерева, охватывающую всю левую часть комнаты.
— Я провел века с Летними девушками. Они были когда-то смертными, и они совсем не такие закомплексованные.
Ниалл повернулся к Тэвишу и произнес медленно, словно старший фейри, поучающий совсем еще маленького ребенка:
— Когда они становятся Летними, все их комплексы бесследно исчезают. Вспомни хотя бы Элизу в то время, когда она была смертной. Ни капли нежности. — Он сделал большой глоток и вздохнул. — Теперь же она куда более восприимчива.
— Эйслинн другая, — перебил Кинан, испытывая дикую злость от одной только мысли о том, что его Эйслинн может быть похожа на Элизу и, присоединившись к Летним, станет согревать постели других фейри. — Я чувствую это. Она может быть той самой.
Тэвиш и Ниалл переглянулись. Они и раньше слышали эти слова, и он это прекрасно знал.
Она может, может быть единственной!
Он упал на диван и закрыл глаза. Ненавижу то, какое огромное значение придают этим играм!
— Я собираюсь в душ. Прочистить мозги.
— Успокойся. — С торжественным видом Тэвиш наполнил до краев бокал и вручил Кинану. — Она может быть ею. Рано или поздно одна из них наверняка станет твоей единственной.
— Да уж. — Кинан взял бокал вина. Если нет, то я проведу вечность, занимаясь этим. — Пришли ко мне парочку девушек. Мне нужно расслабиться.
Несколько часов спустя Кинан взглянул на часы — уже в третий раз за последние полчаса. Еще два часа. Сегодня его люди впервые увидят их вдвоем, впервые посмотрят, как он говорит без помех с девушкой, которая может стать Летней Королевой и все изменить. И неважно, что были и другие. Все было, как всегда: драгоценная хрупкая надежда, что именно эта девушка станет его королевой.
— Кинан, — позвал Ниалл, прислонившись к стене в дверях спальни.
Кинан разглядывал серые брюки. Слишком официально. Он покопался в своем гардеробе. Джинсы. Черные. Ей понравится. Все шло гораздо быстрее, когда он просто становился таким, каким они хотели его видеть, поступал так, чтобы привлечь их внимание.
— Мне нужны черные джинсы. Не новые, но и не очень потрепанные.
— Хорошо. — Ниалл передал приказ одной из Летних девушек. Когда она ушла, он прошел в комнату. — Кинан?
— Что?
Кинан нашел футболку — он даже не помнил, как она попала в его вещи. Затем вытащил новую темно-синюю рубашку из шелка, сплетенного пауками пустыни. Рубашка выглядела намного лучше, чем футболка. В ней он будет выглядеть по-другому.
— Смертный парень, к которму Эйслинн…
— Скоро он перестанет быть помехой. — Кинан снял свою рубашку и надел новую. Потом принялся рассматривать украшения, которые принесли девушки. Было бы хорошо иметь под рукой подарок, если все пойдет так, как он задумал. Смертные или фейри, все девушки любят подарки.
— Я уверен в этом, а тем временем…
Крошечное сердечко казалось как раз подходящим. Не слишком лично? Или быстро? Лучше маленькое лучистое солнышко. Он отложил его, пока разглядывал остальное.
— После сегодняшнего вечера он будет очень занят.
— Почему? — Поинтересовался Ниалл.
— Я попросил девушек найти кого-нибудь, чтобы отвлечь его. Так что он уйдет с дороги.
Он снова взял золотое солнышко. Потом оно будет много значить для нее, если она — единственная. Он засунул подарок в карман. Да, солнышко — то, что нужно.
Глава 16
Они нарушают свои законы и совершают
акты несправедливости и греха… чтобы
помешать своим суккубам вступать в связь
с людьми, что само по себе омерзительно.
«Тайный народ» (1893)
Роберт Кирк и Эндрю Лэнг
Сет рассеянно помешивал макароны. Затем бросил на нее короткий взгляд:
— Скажешь мне, о чем ты думаешь?
Больше он не сказал ни слова, просто ждал, спокойно и терпеливо. С момента их поцелуя и последовавшего за ним разговора Сет был верен своему слову и просто ждал, когда она сделает следующий шаг.
Эйслинн подошла к нему, пытаясь сообразить, как лучше сказать о ярмарке. С самого своего прихода она уже несколько раз пыталась это сделать, подбирая в уме нужные слова, но ничего не получалось. На этот раз она открыла рот, и слова вырвались сами собой:
— Сегодня вечером я встречаюсь с Кинаном.
Не отрывая взгляда от кипящей воды, Сет спросил:
— Ты собираешься на свидание с королем фейри? С тем самым парнем, который преследует тебя?
— Это не свидание. — Она была так близко, что почти прикасалась к нему. — Он попросил меня сходить с ним на ярмарку.
Теперь Сет пронзил Эйслинн взглядом.
— Он опасен.
Она забрала у него ложку и мягко потянула Сета за руку, чтобы он повернулся к ней.
— Если я не выясню, чего он хочет, бабушка посадит меня под замок. Я должна найти способ заставить его отцепиться от меня.
У Сета был такой же странный вид, как тогда, когда он услышал о нападении возле библиотеки. Он медленно кивнул, словно размышляя над ее словами. Эйслинн продолжала:
— Может быть, есть что-то такое, что я могу сделать или сказать… ну, или подслушать.
Она прильнула к нему в поисках поддержки. Ей было страшно, но рассиживаться и ждать, что кто-то придет и спасет ее, она не могла. Ей нужно было найти способ самой спасти себя.
Сет молчал, поэтому Эйслинн тихо спросила:
— У тебя есть идеи получше?
— Нет.
Он вздохнул и крепче прижал ее к себе.
— Он зря старается.
Не зная, смеяться ей или плакать, Эйслинн выбрала первый вариант.
— Ты так думаешь? — Спросила она, нервно посмеиваясь.
Вода из макарон стала выкипать, разбрызгиваясь с красноречивым шипением. Эйслинн взяла деревянную ложку и помешала макароны. Сет встал сзади и обнял ее за талию.
