– Я… могу тебе помочь? Чем-нибудь…
– Можешь, – кивнул он. – Начни развязывать серый сверток.
Сверток был увязан, что называется, на совесть – девушка успела справиться лишь с тремя узлами из десяти, прежде чем Швейцарец, неуклюже присев рядом, попросту рассек оставшиеся петли.
– Ух ты. Еще одно ружье, да? А почему ты его раньше не достал?
– Страшно, – коротко отозвался Швейцарец.
– Чем?
– Ляг на землю. Закрой глаза. Открой рот. И как можно старательней зажми уши.
Самым сложным в ходе строительства «ружья» оказался поиск подходящей колодки. Много проще было со стволами. Правда, Старик бормотал чего-то там насчет «Утеса», но в итоге на стволы Великой Гаубицы Самого Распоследнего Шанса пошел обычный раскуроченный «ЯкБ» – к лучшему, потому что иначе сооруженные Стариком тормоза-компенсаторы вывели б длину оружия за пределы не только желаемого Швейцарцем, но и мало-мальски разумного. Впрочем, Старик все же остался недоволен: ДТК[9] – фигня, амортизатор отдачи из резиновых шайб – фигня еще большая, и вообще, пока они не смогут заделать спроектированный им ртутный гаситель, к этой громыхале для охоты на мелкие бронемашины и одичавшие бэтээры должно прилагаться запасное плечо стрелка.
Ворчать Старик перестал лишь через полгода, но имя «Громыхала» уже успело прилипнуть к штуцеру.
Их оставалось одиннадцать – плюс еще двое лежавших рядом с мертвецами на той злосчастной прогалине. Раненые не в счет, но и проклятого стрелка им удалось-таки подранить. Он и удрать далеко не успел, а по четкому следу пересекшей опушку примятой травы мог бы идти даже ребенок. Неужто и в самом деле надеется отсидеться за корягой? Ну, теперь-то…
– Теперь-то мы его уделаем! – весело крикнул Гоша по прозвищу Болтун сжавшемуся за соседним деревом храмовнику. – Сейчас…
Лихорадочно набивавший магазин храмовник оглянулся на Гошу как раз вовремя, чтобы увидеть, как голова Болтуна превращается в облако кровавых капель. Двумя секундами позже что-то с силой дернуло за плечо его самого – скосив глаза, он увидел ярко-красную струю на месте локтя… и начал кричать.
– Крупнокалиберный…
Трусов среди воинов Храма не было. Но и выбора у них не осталось тоже: бежать вперед – не храбрость, а лишь верная и бессмысленная смерть. Оставаться на месте и ждать, пока очередная пуля, как сквозь масло пройдя вековой ствол, достанет за ним тебя…
Проклятый стрелок в очередной раз провел их – пулемет был наверняка припрятан заранее, и теперь ему оставалось лишь выщелкивать их поодиночке… или положить всех одной длинной очередью, если они все же решатся на атаку. Если решатся – а считаные метры травы и цветов неширокой опушки сейчас казались храмовникам слишком уж длинными. Длиннее жизни.
Глупо бежать вперед, глупо стоять на месте – свободным оставался только путь за их спинами… отступить, перегруппироваться… только вот начав отступать, как выяснилось, очень трудно заставить себя остановиться.
Особенно когда вас осталось всего лишь семеро – против одного.
– Что с тобой?!
Ее вопрос он скорее угадал, чем расслышал, – в ушах еще продолжали злобно жужжать ватные тюки, по пуду на каждую раковину. Пожалуй, еще один такой выстрел, и его можно будет брать тепленьким, голыми руками…
– Блядство, – Швейцарец попытался усмехнуться. – В смысле: головокружение, тошнота и, кажется, – он мазнул ладонью по верхней губе, глянул, – кровотечение из носа.
– В тебя опять попали?
– Угу, в плечо… отдачей.
Он запрокинул голову, прикрыл глаза…
– Как тебя зовут?
– Тианэ. Но… я не люблю это имя.
– Хорошо, – тихо сказал Швейцарец несколькими минутами позже. – Тогда я буду звать тебя – Тайна.
Глава 8
Автомат повыше вскинув
И берет на лоб надвинув,
Мы с улыбкою веселой
Будем жечь дома и села.
СЕРГЕЙ
Он поверил не сразу, хотя все шло к тому. Минут пять сомневался, прикидывал – но, сколько ни думай, выходило, что его расчеты верны и других вариантов быть попросту не может.
Наконец им попался небольшой островок, даже не островок, а так – большая кочка, едва-едва приподнявшаяся из трясины, но все ж это была относительно твердая поверхность под задницу и короткий роздых ногам. И во время привала он украдкой сверился с компасом и обрывком бумаги под мутнеющим целлофаном – картой. Карта, разумеется, была даже не так себе, а просто наспех перерисованный контур, но и такая «точность» сейчас годилась – объект, который интересовал Шемяку, был… большим.
Потом они пошли дальше, и через пару сотен шагов Сергей решился.
– Вот и все!
В первый момент они, похоже, ни черта не поняли. Да и во второй – тоже. Айсман усмехнулся.
– Все, – повторил он. – Финита ля комедия! Пришли!
– Что значит «пришли»? – настороженно спросил Энрико.
– То и значит, – откликнулся Шемяка. – «Пришли» в нашем случае означает: «дошли». Дотопали. Добрели. Доползли. Вон та темно-зеленая полоса вдоль горизонта являет собой ваш ненаглядный Большой Остров. У нас был уговор – я должен показать Большой Остров. Так вот, – Айсман взмахнул рукой. – Показываю! Большой Остров – там! Во-он там! Могу еще и ногой указать, если у кого-нибудь с географией полный затык.
– Но, – сказала Анна, – ты ведь сам говорил: «Идти еще неделю как минимум»!
– Верно, – кивнул следопыт. – Соврамши. Было, видите ли, у меня опасение на предмет, что, узнав о близости заветной цели, вы или скиснете вконец… да-да, и нечего на меня глазками сверкать! Или же выкинете какую-нибудь дурость, с нахождением на болотах напрочь несовместную.
– И ты нам врал… – задумчиво произнесла девушка.
– Угу, – подтвердил Айсман. – Самым натуральным образом.
Забавное дело – казалось бы, довел эту чертову парочку, спихнул гору с плеч… впору хоть в пляс пускаться. А вот фиг вам, господа-товарищи, не чувствуется ни малейшего облегчения, нет и в помине. Есть лишь противная, вялая тоска…
«Любопытство тебя сгубит, Лопоух», – раз за разом повторял ему когда-то Рудольф. Именно любопытство и грызло сейчас Шемяку, поедом жрало. Что же все-таки нужно этим двоим на Большом Острове, где они – в этом Айсман готов был клясться чем угодно – сроду не бывали! В смысле – даже до войны. Хотя если и бывали – от памяти о довоенных экскурсиях в скелете вреда куда больше, нежели пользы. Он ведь теперь именно что скелет, а не город, и живет по новым правилам.
Эти двое правил не знали. Вернее, знали что-то – урывок там, кусочек сям… что, в общем-то, даже паршивей абсолютного неведенья, потому как дает иллюзию…
Брось, приказал он сам себе, брось! Они и до скелета-то не дойдут, со своими дурацкими саблями-катанами. И, главное, со своей долбаной самоуверенностью, что с ними ничего плохого не может случиться. Точно, не дойдут, ведь клановцы хоть и те еще олухи, но эту парочку даже и они не упустят – чертовски сложно не заметить двух идиотов, точнее, одного идиота и одну кретинку, которые ведут себя так, словно им сам Господь гарантии пообещал. Словно и не живые люди, а по-ло-жи-тель-ные пер-со-на-жи, герои какого-нибудь тупого довоенного приключенческого романчика для детей младшего и среднего школьного возраста, твердо знающие: до конца книги автор их дотянет, сквозь все вражеские орды и природные катаклизмы, деться ему некуда, законы жанра нерушимы.
«Километра не пройдут, – зло подумал он, – ну пять – никак не больше. Нарвутся на патруль… положат его, а затем облава прихлопнет их, будто мух.
…а я так и останусь с этим проклятым вкусом прикосновения к тайне. Настоящей, с большой буквы – Тайне».
Пройденные по топи километры не приблизили – как он, откровенно говоря, надеялся – разгадку ни на шаг, слишком уж замыкалась в себе эта странная парочка. Анну еще пару раз получилось слегка разговорить – ни о чем существенном, так, ерундовый пустой разговор. Треп на общие темы: а почему на вашем Востоке все не так, как у людей, в смысле, здесь, у нас. А вот псевдо-испанец, похоже, с удовольствием бы сожрал собственный язык, если б не понимал, что возможность издавать связные звуки может иногда быть необходимой для пользы дела.
– Что ж, – Энрико сбросил рюкзак, тряхнул головой, а руки его при этом повисли вдоль туловища так расслабленно, что ладонь Сергея сама по себе, без всякого понукания со стороны головы дернулась назад и вверх, к надежной шершавости накладок Сашкиной рукоятки.
– В чем-то это даже хорошо, что ты нам врал. Потому что мы также были не до конца откровенны с тобой. Насчет твоей платы…
– Дурак! – отчеканил Айсман. Запрокинул голову и с видимым удовольствием повторил: – Ду-рак! Что у вас, окромя той, авансовой двадцатки, золотишка ек, я уже к вечеру пятого дня сообразил! Тоже мне – Главный Секрет НАТО!
– Сообразил? – недоверчиво переспросила девушка. – И все равно шел?
– А чего ж было не сходить, – пожал плечами Сергей. – За двадцать-то монет. По мне, так плата более чем, деньги все вперед уплатили – хорошо, а что вам при этом еще и наобещать захотелось с три короба, лапши глупому следопыту на уши развесить… ну так эта беда – не проблема. Главное, монетки-то я получил, а теперь и работу сделал, так что могу вам ручкой помахать со спокойной душой и чистой совестью.
