— Вас, Сидор Никанорович, мы с юбилеем поздравляем, и в Новом мы Году успеха, радости желаем… — пробормотала, и в очередной раз все вычеркнула. — Нет, не то… «Поздравляем — желаем» — самая идиотская рифма на свете. Надо как-то по-другому…
Наконец я почувствовала на себе взгляд и обернулась.
Он был здесь.
Я резко поднялась, одергивая свой свитер крупной вязки, который показался слишком коротким.
— Здравствуй, — сказала негромко.
Он, как эхо, повторил.
Лишь при одном взгляде на него я поняла — не знает про предложение Ильяса. Все-таки невозможно все контролировать. Он не злой дух, который в курсе, что я делала двадцать четыре часа в сутки — и слава богу.
Да и вообще… Вольф выглядел… более расслабленным. Если не сытый, то точно перехвативший что-то волк. Он смотрел на меня, и в его глазах вспыхивали хищные желтые искры. Но не горели ярким огнем, как до этого.
Лишь вспыхивали и мерцали.
— Я смотрю, ты тут не скучаешь, — криво усмехнулся он, взглянув на листы.
— Прости. Я сейчас все уберу.
Я кинулась подбирать свою макулатуру. Пришлось приседать на корточки, свитер бессовестно задирался, и мои бедра мелькали в его вырезах. Он смотрел на них, а я чертыхалась про себя, что додумалась напялить такую провокационную одежку.
Вообще-то мне его тетка Параскева связала, и надела я его, чтобы теплее, уютнее себя почувствовать — ведь я очень по своим домашним соскучилась. Но это невинное желание сыграло со мной злую шутку.
— Не вижу смысла работать с такими идиотами, как тот, который крутился вокруг тебя на парковке, — расслабленно проговорил Вольф.
— Я решила уволиться, — поспешно сказала я. — Вот несколько поздравлений напишу, чтобы не подводить начальника — и все.
— Ты умнеешь просто на глазах, — проговорил он и добавил. — Будь готова через десять минут.
Подобные фразы всегда настораживали меня и даже пугали, поэтому я решила уточнить.
— Куда? Куда мы поедем?
— Тебе понравится, вот увидишь.
Вообще-то нет. Мне не понравилось.
Поначалу.
Я страшно смущалась. Стеснялась. Чувствовала себя не в своей тарелке.
Как и всегда, когда мне приходилось покупать себе одежду.
Вольф повез меня в какой-то пафосный торговый центр. Не в тот, в котором я пыталась от него скрыться. Намного больше и… элитнее, что ли.
— Зачем это? — замерла у гостеприимно распахнувшихся стеклянных дверей. — Может быть, не надо…
Он вернулся и буквально за ручку завел внутрь.
Впрочем, ходить по магазинам с ним — это было совершенно не то, чем когда я ходила по ним одна. Мучительно выбирала себе одежки, глаз не на что не падал, а что примеряла — казалось каким-то не таким.
Я возвращала это на вешалки и нарезала круги снова и снова, а продавцы, как мне казалось, зыркали на меня неодобрительно и насмешливо. Впрочем, однажды какая-то молоденькая девушка очень мило меня проконсультировала и я оставила в том магазине около двадцати тысяч рублей. Невиданная по моим меркам сумма, если тратить ее на одежду.
Глебу купленные мной джинсы, платье, пара юбок и блузок настолько не понравились, что он просто спустил их в мусоропровод, назвав полнейшей безвкусицей.
С Вольфом было по-другому. Женщины-консультанты неслись к нему со всех сторон, как пчелы на мед.
— Прикиньте, как куколку, — велел он, кивнув на меня.
И с хозяйским видом уселся на кожаный диван.
И они, чуть ли не кланяясь ему до земли, понесли. Женственные платья, стильные блузки, соблазнительные юбки с вырезами…
Мой гардероб пополнялся просто с космической скоростью. Вернее, как пополнялся, скорее, составлялся. Ведь это был совершенно новый гардероб.
И новая я.
Новая от кончиков новых лакированных туфель на тонком, но странно устойчивом каблучке, до умопомрачительного кружевного нижнего белья.
Которое я бы никогда, никогда в жизни не приобрела себе сама и не надела бы.
Если бы не он. Шикарный мужчина с пронзительными глазами — от одного его взгляда, кажется, продавщицы готовы были упасть в обморок.
В какой-то момент ему позвонили, и он вышел из салона, чтобы поговорить по телефону. Похоже, разговор был важный, потому как Вольф что-то раздраженно, даже зло кому-то втолковывал, кажется, вовсе позабыв обо мне. Не хотела бы я оказаться с той стороны мобильной связи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так вы дадите нам интервью, Ульяна Витальевна? Каково ваше решение?
Я шарахнулась назад от глазка камеры, которую держал уже печально знакомый мне помощник Махалина — Сергей.
— Прекратите снимать! Это… Это наглое вмешательство в мою личную жизнь. Я уже сказала вам, что я решила.
На беду, именно в этот момент я мерила принесенное мне продавщицами черное платье-сеточку. Такое прозрачное, что было видно мое нижнее белье! Конечно, это был срам, но они сказали, что это последний писк моды.
Как раз тогда, когда я собиралась этот самый писк снять, и появился этот противный телевизионщик, лезущий своей камерой мне прямо в лицо.
Попыталась скрыться от него в примерочной, но вертлявый парень преградил мне дорогу, продолжая наседать на меня.
— Может быть, все-таки передумаете, Ульяна Витальевна? Мы хорошо вам заплатим, если расскажете, как Глеб Рудной выгнал вас из дома. Почему вы не уехали обратно в свою деревню? Это правда, что он отправил вас прямиком к бандитам? Ваш спутник — это тот, с кем вы сейчас живете? Он вас содержит?
Я отступала и отступала, огорошенная этими неприятными и откровенными вопросами.
А в следующее мгновение почувствовала, что наткнулась спиной на…
На Вольфа, который, придвинув меня к себе, положил ладони на мою талию. И странное дело, я вдруг почувствовала себя такой защищенной…
— Кто такой? — негромко спросил Вольф и я так же негромко и быстро объяснила.
Камеру этому Сергею, который тут же принялся радостно снимать, частя новыми вопросами, он разбил сразу. Просто выхватил и разжал руку, отчего дорогая техника с жалобным звуком треснулась о мраморный пол, разлетевшись на осколки.
Точно не слыша возмущенных воплей Сергея, Вольф шагнул к нему вплотную, придавливая тяжестью своего злого взгляда, и проговорил:
— Твой телефон. Быстро.
Было бы удивительно, если б Сергей не подчинился. Он и подчинился, трясущейся рукой подав свой айфон последней модели. Вольф нашел там номер, обозначенный как «Босс» и нажал кнопку вызова.
— Здравствуй, Андрей. Это Владимир Вольф. Мы не знакомы лично, но, возможно, ты обо мне слышал. Слышал? Прекрасно. Помощник твой где? Да он тут, неподалеку. Плачет и собирает с пола то, что осталось от его камеры. Я хочу предупредить, чтобы ты не касался в своих передачах бывшей жены Глеба Рудного. Да, Ульяны Рудной. Про него можете говорить сколько угодно, но чтобы ее имя вообще не упоминалось с публично. Не говоря уже о каких-то фотографиях и прочем. Да, по-хорошему. Небольшое такое пожелание. Замечательно. Я рад, что мы друг друга поняли. А помощника я посоветовал бы тебе сменить — методы у него не очень.
Я смотрела на Вольфа и не могла отделаться от восхищения. Так запросто решил эту проблему, которая казалась мне очень сложной. У меня бы в жизни не получилось отделаться от назойливых приставал — телевизионщиков.
Но это еще что! Наверное, только сейчас я осознала, что он спас меня от намного более тяжелой участи, там у Эдика Лиханова. Ведь, если бы не он, страшно даже подумать, что бандиты бы со мной сделали…
После случившегося Сергей испарился, растаял, как дым… А шопинг продолжился.
Удивительно, но я впервые в жизни вдруг начала получать от него удовольствие. Глядела на себя в зеркало и не могла узнать.
Как все-таки правильно подобранное платье меняет девушку…
Я была деревенской простушкой. А сейчас выглядела, как стильная и современная девушка. Даже леди.
И не могу сказать, что мне это не понравилось!
А когда я очень тихо сказала Вольфу «Спасибо», он сжал мои пальцы, и мне в первый раз в жизни захотелось не убирать руки.
