и добавил. – А давай «Ольгу». Знаешь?
– Естественно, знаю, – буркнул Олег, а потом просиял, поняв, куда клонит Кир. – А, вон ты о чем… Ща будет, братка.
– «Ольгу»? – не поняла Лаки, а потом вздохнула, когда Балалай коснулся струн. – Ну конечно. Кто б сомневался…
– Все забыл я, что помнил ране,
Христианские имена,
И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани
Слаще самого старого вина, – уверенно выводил Олег, добавив в свой голос хрипотцы, а мы подпевали, ставя акценты в конце куплетов.
– Заебали орать! – рявкнула с какого-то балкона невидимая тетка.
– Пошла нахуй! – рявкнул ей в ответ Кир, и мы, не сговариваясь, запели громче.
– Вижу череп с брагой хмельною,
Бычьи розовые хребты,
И валькирией надо мною,
Ольга, Ольга, кружишь ты, – последнее «Ольга, Ольга» мы уже хором проорали так, что на нас стали кричать и другие соседи, но кому было на них не похуй?
– Славно дернули, – мечтательно сказал Кир, когда Олег закончил петь и, отложив гитару в сторону, скручивал косяк. Он посмотрел на Лаки и, улыбнувшись, добавил: – Про нашу Ольку только так и петь.
– Эт точно, – невнятно ответил Балалай и, чиркнув зажигалкой, шумно затянулся вонючим дымом. – Ох, бля…
– Не переусердствуй, Олежа, – вздохнула Ирка, когда Олег закашлялся.
– Да забейте, – махнул на друга рукой Кир и почти незаметно подвинулся к Лаки. – Оль…
– М? – спросила та, не замечая наших откровенных улыбок.
– А давай встречаться? – вкрадчиво спросил Кир, заставив Ольку поперхнуться вином и вытаращить глаза. Тут все уже заржали, глядя на её лицо.
– Что? – испуганно и как-то растерянно спросила она.
– Встречаться, говорю, давай. Я ж вижу, что между нами искры так летают.
Но Олька уже вернула на лицо привычную невозмутимость.
– Ты хам, Кирилл, и блядун, – сказала она, снова заставив нас рассмеяться. Но Кир не обиделся и весело посмеялся со всеми. – А я однолюб.
– И одноёб, – вставил Олег, за что получил от Кира подзатыльник.
– Поэтому я еще посмотрю на твое поведение, – закончила Лаки и, улыбнувшись, подсела к Киру поближе. Тот зарделся, как мак, что было даже в сумерках видно, а потом глупо хихикнул. – Ты чего?
– Я до этого момента все продумал, – честно ответил он. – А вот что дальше делать, хуй его знаю.
– Мужчиной быть, а не долбоебом, – вздохнула Лаки, беря его за руку. – Ляль, дай вина, пожалуйста.
– Горько! – закричал пьяный Жаба, а следом и мы. Правда, Олька отвесила Жабе затрещину и покачала головой.
– Никаких, блядь, «горько», – фыркнула она и смилостивилась над Жабой. – Больно, Ромочка?
– Ага, – ответил тот, потерев затылок. Лаки, мило улыбаясь, кивнула.
– В следующий раз поленом ударю.
– Так, закончили тут убийства, – встрял я. – Хороший вечер, хорошая компания, хорошие песни. Надо вам все обосрать, а? Олежа!
– А?
– Хуй на, друг мой ситный. Выбрасывай отраву свою и бери гусли. Барыни песен желают.
– Чего изволите? – подыграл Балалай, фальшиво тренькая на гитаре «В пещере горного короля».
– «А что нам надо»? – тихо пропел я и Олег тут же подхватил.
– «Да только свет в оконце», – пропели все, и через секунду грянула новая песня. Мы так же рвали глотки, так же орали соседи, но все были счастливы. В воздухе пахло теплом, вином и сиренью.
– Миш, можно я у тебя заночую? – тихо спросила Лялька и, когда я кивнул, вздохнула и посмотрела на экран своего мобильника.
– Все нормально? – так же тихо спросил я. Она кивнула и грустно улыбнулась, после чего убрала телефон в карман и прижалась ко мне. Я обнял её и почувствовал, как бьется маленькое сердечко. Не в дальней стране, укрытой зимой. А здесь. Рядом со мной.
Глава шестая. Махач, грязь и «Экзорцизм».
Весной 2006 года во время празднования моего дня рождения в летней кухоньке Кира Балалаю пришла в голову очередная гениальная идея. Олег дождался, когда все напьются, подобреют и размякнут, а потом спросил:
– Братишки и сестренки, а давайте свою банду соберем?
– Чо? – пьяно спросил Кир, тщетно пытаясь собрать хотя бы собственные глаза в кучу. – Банду? Типа пиздить лохов, отжимать мобилы и крышевать киоски? Ты совсем ебанутый, Олег? Тут же все давно уже поделено…
– Да не ту банду, дебил, – выругался Балалай. – Музыкальную. Хули мы метал котируем, а свое не играем?
– Может потому что играть не умеем? – спросил Жаба, поцеживая пиво. Рядом с ним на тарелке стоял и тортик, но Жаба так обожрался жареного мяса, что живот его вспучился, а джинсы трещали по швам, готовые разлететься на клочки. – Ты у нас один музыкант.
– Бля, ну я играл когда-то на гитарке, но сейчас хуй вспомню, – буркнул Кир.
– Хуйня, – авторитетно заявил Олег. – Многие великие банды начинали с нуля, вообще играть нихуя не умея.
– Тогда я на басу буду тренькать, – рассмеялся Кир. – «Раз-два, раз-два, раз-раз-два-два».
– Вот и заебись, – обрадовался Балалай. – Самое то для тебя. Дьяка на барабаны посадим.
– Схуяли меня? – настал мой черед возмущаться. – У меня день рождения вообще-то!
– И чо? Кто в детстве на тазу пластиковом ебашил, соседей до ебыча доводя? – не сдавался Олег. – Ты вон вечно, как напьешься, так давай вилками ритм отбивать.
– Весь стол, блядь, покоцал, падла, – ухмыльнулся Кир, заставив меня смутиться.
– Кухню найдем. Черепаха тут пизданул, что в доме культуры списывать будут инструменты, – продолжил Олег.
– Кухню? – удивилась уже Ирка. – А чем эта не подходит? Тут места дохуя, и бухать, и репетировать.
– Ударную установку, – вздохнул Балалай, поняв, что имеет дело с пьяными тупарями. – Кухня на сленге. Хорош уже тупить, а?
– А ты понятно говори, – буркнул я. – Кухня, банда…
– Баланда, – закончил за меня Жаба, заставив всех заржать. – Я тоже на гитарке немного умею. Ну и пианино мучил в детстве.
– Не, пианину Ольке отдадим, – перебил его Кир. Лаки, меланхолично сидящая на краешке дивана, сдержанно кивнула.
– Музыкалка по классу фортепиано, – пояснила она, заставив Жабу уважительно хмыкнуть. – Только не угадали, ребятки. Я теперь и на милю к клавишным не подойду. Наигралась, хватит.
– Ну и правильно. Мы ж метал рубить будем, – кивнул Кир. – Нахуй нам там клавишные? Мы, чо, «Nightwish» типа?
– Не, – поморщился я. – Надо блэкуху рубать тогда уж. Или дэт.
– Решим, чо играть, – махнул рукой Олег. – Так что? Вы в теме?
– В теме, – кивнули мы с Киром, а чуть погодя и Жаба.
– А гитару там найти можно? Ну, в клубе этом? – спросил он. Олег, чуть подумав, помотал головой.
– Вряд ли. Там если и остались гитары, то какое-нибудь говно, типа «Урала» или «Трембит». Ты при деньгах?
– Смотря сколько надо, – осторожно ответил Жаба. В вопросах денег он проявлял небывалую
