я сегодня не стал. Пообещав Лыбе, что до обеда окончательно затопчу его косяк, я выпроводил его вместе с бабкой в коридор. Убеждая себя, что до вечера не так уж и далеко, я мечтал о том, как добравшись до локтионовской берлоги, прямо засветло завалюсь спать. С этими мыслями я раскладывал материалы на столе, когда в кабинет опять ввалился все тот же жизнерадостный старший лейтенант милиции Лыба.
— Егорыч, тут это… Ну, в общем, это тебе! От чистого сердца! — боевой мотоциклист положил на два стула у стены по объемному свертку и лихо козырнув, выскочил из кабинета. Ему бы, охламону ретивому, в кавалерии служить, отрешенно подумалось мне. Где-нибудь в Гуляй-поле, у махновцев…
Вставать со стула было в лом, но не посмотреть, что там притащил затейник Лыба, я не мог. Не посмотреть было чревато. Этот парень был из категории очень способных. Из тех способных, которые способны буквально на все. Уже подходя к стульям, я примерно догадывался, что на них лежит. Легкое амбре паленых перьев подсказывало мне, что в «Заре» Лыба взял не трех гусей, а как минимум пять. Первичный осмотр свертков полностью подтвердил мои подозрения. Так и есть, две полновесных тушки потрошеных и опаленных гусей. Догонять Лыбу я не стал. И не потому, что поступился принципами, а просто было лень. Да и хрен с ними, с этими принципами… Куда вот только их, этих птиц счастья девать?…
Ближе к обеду я позвонил Мордвинцевой и попросил ее подъехать к РОВД. Мне понравилось, что никаких вопросов Софья Львовна задавать не стала.
— Хорошо! — покладисто ответила объезженная сегодняшней ночью некогда строптивая вдова, — Без пяти два выходи, я подъеду.
С проклятиями на устах в адрес Лыбы, и с двумя, пахнущими паленым свертками в руках, я прошмыгнул незамеченным мимо тиуновского кабинета и беспрепятственно покинул здание райотдела. Бежевая вазовская «тройка» уже стояла ближе к углу здания. Быть может, еще с утра в полной мере насладившись вниманием коллектива РОВД, сейчас вдова решила не эпатировать милицейскую публику. Положив на пол заднего сиденья свою поклажу, я уселся рядом с водительницей. К обеду сон я уже почти победил, но теперь мне приходилось бороться с голодом. Молодой организм настойчиво требовал компенсации за учиненное над ним надругательство и за бессонную ночь.
— Я есть хочу и что там твой электрик? — вовремя вспомнил я о деле и повернулся к причине моей сегодняшней бессонницы.
Софья была непривычно улыбчивой. Со вчерашнего вечера к ней так и не вернулась ее прежняя хмурая деловитость и сосредоточенность. Что ж, я и дальше готов нести радость людям, лишь бы кормили хорошо и еще полноценным сном не обделяли.
— Можно у меня на работе пообедать, мои девчонки сами обед готовят. Вкусно готовят, по-домашнему! — вопросительно посмотрела на меня спутница, — Заодно и к электрику зайдем.
— Нет, к своему электрику ты одна сходишь, я тебе напишу, что у него взять. Не надо мне у вас светиться каждый день, чего доброго жулик насторожится.
Мордвинцева опять дисциплинированно кивнула и чему-то снова улыбнулась.
— Забери там котомки сзади, тебе пригодится, — ткнул я через плечо пальцем назад, когда мы остановились возле универмага с его тыльной стороны.
— Что там? — перегнулась назад, к лыбинскому презенту Софья и отогнула бумагу. — Так ты, что, взятки гусями берешь? — развеселилась она, очевидно пытаясь подколоть меня.
Ангелом или образцом нравственности я никогда не был, это да. Жил по своим индивидуальным принципам и отнятое в бою взяткой не считал. Но всамоделишных взяток я вообще не брал никогда. И тут вот Лыба со своими гусями… Хотя, если с юридической точки зрения, то никакая это не взятка. Гусей мне Лыба припер, когда решение уже было принято. А до этого никаких корыстных условий я ему не выдвигал. Поэтому до сей минуты совесть меня по этому поводу не тревожила. Но последнее время моему прежнему возрастному разуму и мудрости противостояли темперамент и гормональные всплески вновь обретенного молодого организма. Может, поэтому после слов Мордвинцевой я обиделся и озлился.
— Нет, Софа, это моя тебе благодарность. За сегодняшнюю ночь и за доставленное удовольствие! — отплатил я подростковым хамством вдове за ее обидные слова. Отплатил скоропалительно тем, что пришло в голову и даже успел застыдиться своих слов. Она искоса взглянула на меня и я уже было начал шарить рукой по двери, ища ручку, справедливо полагая, что через секунду буду послан из машины.
— Тогда уж лучше деньгами, куда мне столько гусей? — задумчиво поковырялась в свертке веселая вдова и неожиданно заразительно засмеялась.
Не заржать вслед за ней было невозможно. Вообще-то, уже привыкнув к ершистости Софьи, я ожидал от нее противоположной реакции, но она оказалась умнее и позитивнее, чем я о ней думал. Начиная со вчерашнего вечера эта женщина продолжала открываться какими-то новыми гранями. Будто бы оживая и возвращаясь в саму себя.
— Ладно, жди здесь, скоро вернусь и поедем обедать! — директриса скрылась за непарадной дверью своих владений, а я откинулся на подголовник.
Однако спать уже совсем не хотелось. Оказалось, что напрягая мутный мозг в попытках обойти законные решения прокурора об отменах ментовских фальшаков, я разогнал весь сон из головы. Прикрыв глаза, я ждал, когда вернется Софья. Ждал и пытался высчитать, сколько нужно пороха для пиропатрона, чтобы не натворить лишнего и не оставить жулика без пальцев. По всему выходило, что, если брать «Сокол», то его не должно быть больше трети грамма. Красящего порошка родамина я решил не жалеть. По принципу, как масла в кашу.
Соня вернулась минут через двадцать. Сунув мне в руки картонную коробку, она запустила двигатель и мы выехали на улицу. Путь был недолгим и уже минут через десять мы сидели в кафе «Парус». По тому, что нас ждали и столик был уже накрыт, я понял, что заказ в «Парус» был загодя протелефонирован из «Светланы». После салата, зелени и сыра я придвинул к себе горшок с чанахи. Отведав из него, я был вынужден признать, что в своем ресурсном совершенстве Софа сколь многогранна, столь и безгранична. Как пещера Аладдина. Мне показалось, что даже на Кавказе мне нигде не доводилось пробовать такого чанахи. Ни в Грузии, ни в Абхазии, ни, тем более, где-либо еще. Во всяком случае, я не помню таких ярких и в то же время сбалансированных вкусовых ощущений. Несмотря на наличие всех овощных ингридиентов, баранина имела свой отдельный выраженный вкус. Она была настолько хороша, что я с благодарностью подумал вслух не только о поваре, но и о
