Чтобы попасть в отдел, Артему надо было вновь пройти через холл. Толпа рассосалась, народ повалил на улицу, поближе к центру событий, и только охранник болтал с двумя мужиками в поношенных серых костюмах. Оба маленькие, оба невзрачные, похожие на рекламных агентов, еще вчера Артем не обратил бы на них внимания, однако сейчас он остановился. Что-то здесь было не так. Почему бы этим двум не пялиться вместе с зеваками на обломки «Ягуара» и не обсуждать возросший уровень преступности? Что им надо?
Артем сделал маленький шаг в сторону, выходя из поля зрения охранника, и тут же убедился, что предчувствие его не обмануло. В руке одного из так называемых агентов блеснул полицейский жетон. Охранника допрашивали.
— Потерпевший вышел из вашего офиса, из этой самой двери, — один из полицейских властно указал на дверь, через которую несколько минут назад действительно вышел Ортега. — Вы абсолютно не правы, что пытаетесь это скрыть. Нам очевидна ваша беспомощная ложь. Говорите правду.
— Не знаю, — заныл охранник. — Не заходил сюда никакой потерпевший в темно-синем костюме.
Ему отвели глаза, понял Артем, вспоминая вчерашние события. Но откуда полицейские узнали, что Ортега был здесь? Свидетели? Судя по времени, которое прошло с момента взрыва, полиция должна была только-только подъехать.
— Ну-ка, чел, перечисли, к кому приходили посетители в последние двадцать минут, — велел второй полицейский. — И шустрее, мы торопимся.
Чел?! Сиплый голос! Совпадение невозможно, это Красные Шапки, Артем похолодел. Оставалась надежда на то, что Ортега прикрыл и его, но... видимо, не счел нужным.
Охранник наморщил лоб:
— Приходила женщина, неуклюжая такая, ключи уронила. Она Головина ждала, из первого отдела, он ей и какую-то сумку отдал. Кстати, вышла эта баба прямо перед взрывом...
— Где этот Головин?
— Мы хотим поговорить с этим челом!
Почуявшие добычу Красные Шапки насели на охранника.
Артем повернулся и быстро направился к служебному выходу. Документы, ключи от «Гольфа», деньги — все осталось в отделе, но это было не так важно. Надо уносить ноги.
Пройдя через двор, он вышел на соседнюю улицу и через несколько минут был уже на бульварном кольце.
— Мы потеряли его, комиссар. — Доминга впервые за все время операции оторвал взгляд от свечи и посмотрел на Сантьягу.
— Что значит потеряли?
— Артем ушел. Я не чувствую его.
— Амулет у него?
— Да.
Несколько секунд Сантьяга размышлял, а затем повернулся к Тамиру:
— Артем появится в «Ящеррице»?
— Вероятность этого девяносто семь процентов.
— А вероятность его встречи с Красными Шапками?
— Менее шести.
— Значит, оставим все как есть.
Глава 8
«...Перестрелка в центре Москвы!..»
(«Интерфакс»)
«... Сенсационное убийство нава!!! Только что, во время перестрелки в центре города, был убит ближайший помощник комиссара Темного Двора, Ортега...»
(«Тиградком») * * *
Московское полицейское управление
Москва, улица Петровка, 27 июля, 08:23
Шустов ввалился в кабинет в половине девятого утра, держа в руках целую упаковку — шесть бутылок — «Святого Источника».
— Кошмар, — проворчал он, оглядывая задымленную комнату, — кошмар.
Сизый туман создавал между столами причудливо извивающиеся облака. Кондиционер давно не работал, и некурящий Шустов, поставив упаковку минералки на стол, демонстративно распахнул окно:
— Кошмар.
— Ты плохо выглядишь, — сообщил из своего кресла Корнилов, мельком взглянув на Сергея. — Тяжелая ночь?
— Не то слово... Подожди, попью.
Капитан грузно опустился на свое место, вытащил из упаковки бутылку, открыл ее и с наслаждением прильнул к горлышку.
— Что-то праздновал вчера? — осведомился майор, вслушиваясь в ритмичное бульканье.
— Если бы, — Сергей поставил на стол полупустую бутылку и вытер губы тыльной стороной ладони. — Горит все, — пожаловался он и похлопал себя по большому животу, — пылает.
— Это я понял.
— Да ничего ты не понял. — Шустов снова потянулся за бутылкой. — Галка меня вчера затащила в очередной ресторан, ей какие-то художники насоветовали. Называется «Для Желудка». Не слышал?
— Нет. Хорошая кухня?
— Хвалили, — капитан с сожалением оторвался от бутылки, — гады.
Корнилов хмыкнул. Сергей был главным гурманом полицейского управления и, постоянно инспектируя экзотичные московские рестораны, на практике освоил почти все мировые кухни. Галка, его дородная и веселая жена, полностью разделяла страсть мужа к хорошей еде. Она заведовала отделом светской хроники в «Коммерсанте» и получала информацию о ресторанах из самых достоверных источников.
Бульканье прекратилось, и пустая бутылка полетела в угол.
— Знаешь, — признался Шустов, задумчиво взвешивая на руке следующий полуторалитровый баллон, — мы вчера переборщили.
— Неужели?
— Да ладно, — глаза Сергея загорелись. — Представь: приносят двухэтажное блюдо, во! — капитан развел руки. — Даже еще больше. Снизу — огонь, сверху, — он причмокнул губами, — дичь четырех сортов, мелко рубленная, овощи, все это в соусе, бурлит, шипит, клокочет. Я кусочек попробовал, мама дорогая, огонь! Пламя! Острое, резкое, раскаленное, вкусное потрясающе, но есть невозможно. — Шустов снова отхлебнул воды, видимо, воспоминания раздули пожар в его животе с новой силой. — Один кусок — один глоток вина, иначе все горит, просто жжет изнутри! Как мы это доели, ума не приложу! Все официанты, да что там, повара, выскочили на нас посмотреть!
— Попрощаться.
— Видимо, — Шустов повертел в руках бутылку и вздохнул. — Эта упаковка у меня вторая, первую ночью выпили. Галка на работу не пошла, лежит, болеет.
Снова послышалось бульканье.
— Как, ты говоришь, называется? — поинтересовался Корнилов.
— «Для Желудка».
— Блюдо как называется, чтобы не взять случайно.
— А.... Навский шурк, даже шуркь.
— Шуркь, — повторил майор. — Мексиканское?
— Вроде ассирийское... Я не запомнил.
— Не похоже на тебя.
— Представь мое состояние. — Бутылка опустела. — Полночи не спал.
— Я тоже.
Капитан мгновенно собрался:
— Ты на Вернадского был?
— Да. — Корнилов потер глаза. — Пальбу на нас спихнули.
— Черт! Чемберлен?
— Не знаю, — Корнилов встал и потянулся, — почерк не его. Почитаешь отчет — поймешь.
— А Вивисектор?
— А Вивисектора никто не отменял. Более того, тебе придется одному его тащить, поскольку я в ближайшее время буду занят.
— Хорошая новость.
— Привыкай.
Майор закурил и медленно подошел к распахнутому окну. Несмотря на раннее утро, по Петровке сновали многочисленные автомобили.
— Времени у нас немного. Ты в дежурке был?
— Черт, — Шустов виновато развел руками, — извини, Кириллыч.
— Ладно, потом зайдешь, пока слушай. — Корнилов глубоко затянулся. — У меня сегодня встреча с Молочанским, из Воронежа.
— Он отец той девчонки, которую нашли в Терлецком парке? — наморщил лоб капитан. — Девятая жертва Вивисектора.
— Точно. Поговоришь с ним.
— Понял.
— Я сегодня буду в разъездах, если что — звони на мобильный.
— Зацепки есть? — помолчав, спросил Шустов.
— Я на Вернадского видел «бумер» Нытика, — не спеша ответил Корнилов.
Сергей, вновь приложившийся к бутылке, чуть не поперхнулся:
— Он ведь никогда не светится. Уголовнику такого ранга делать на месте перестрелки было действительно нечего.
— На этот раз засветился. — Корнилов затушил сигарету. — Я постараюсь встретиться с ним сегодня.
— Кого возьмешь с собой?
— Студента.
— Васькина? Не рановато?
— Пусть привыкает.
— А где он сейчас, кстати?
— Собирает информацию о доме на проспекте Вернадского. Посмотрим, как справится.
— Посмотрим, почему не посмотреть, — согласился Шустов. — Ты решил его оставить?
— Я решил на него посмотреть.
— Понял.
— А потом молодая кровь нам не помешает, а то тут некоторые приходят на работу с бодуна и даже забывают зайти в дежурку, узнать последние новости.
— Схожу я сейчас, схожу, — капитан обиженно засопел, но выбраться из кресла не успел.
На майорском столе зазвонил телефон.
— Подожди пока, — буркнул Андрей и снял трубку. — Корнилов.
— Ты, Корнилов, в дежурку сегодня заходил?. — услышал он медленный тягучий голос генерала Шведова.
— Никак нет, господин генерал, — по уставу отрапортовал майор и, прикрыв мембрану ладонью, сделал заместителю глаза, тот виновато потупился.
— Работы много? — ехидно поинтересовался начальник московского полицейского управления. — Приятно, что ты не сидишь без дела.
Шведов бросил трубку.
— Быстро в дежурку.
Сергей пулей вылетел из кабинета. Корнилов не отходил от телефона: он прекрасно знал манеру Шведова устраивать разнос частями, постепенно, чтобы лучше дошло. Через две минуты телефон снова зазвонил.
