встречного курса самолеты заставили пилотов сжать строй. Державшаяся рядом полудюжина «Фульмаров» повернула навстречу неизвестным.
Пилоты «Сапсанов» с «Синопа» атаковали без промедления. Пока одно звено связало боем неповоротливых «Глупышей», остальные набросились на строй «Скюа». Короткий бой, перечеркнувшие небо трассера. Собачья схватка с истребителями эскорта. Стремительные «Сапсаны» дерзко атаковали пикировщиков с нижней незащищенной полусферы. Мощности мотора хватало чтоб работать на вертикали.
Англичане держались. Стиснув зубы, они шли к цели, держали строй. Бортстрелки полосовали небо из кормовых пулеметов. Тщетно. Груженные бомбами машины одна за другой вспыхивали и валились в последнее пике. Считанные минуты, с намертво врезавшимися в сетчатку глаз огненными сполохами, росчерками трассеров, перегрузками на виражах. Девять экипажей пикировщиков и четырех «Фульмаров» пополнили собой списки выбывших. Остальные еще задержались на этом свете. Не все достаточно долго, чтоб увидеть родные палубы, и совсем уж счастливчикам выдалось еще раз вдохнуть полной грудью соленый воздух Оркнейских островов.
Уцелевшие в схватке пикировщики так же упорно шли дальше. Впереди их ждали стена зенитного огня, струи снарядов скорострельных автоматов, отчаянные атаки патрульных истребителей. Как уже говорилось, жизнь — это временно. В этот день Старуха с косой собрала щедрую жатву над холодным морем у Фарерских островов.
Линкоры форсировали турбины. Самый полный! Бригада опять изменила курс. Конечно старые «Измаилы» понемногу отставали от пары новейших бронированных мастодонтов. Хорошо еще на Балтийском заводе не только поменяли пробитые, разорванные снарядами, но и прочистили и отремонтировали старые котлы «Бородино», да у «Измаила» привели в порядок, подлатали силовую установку.
В котельных отделениях «Цесаревича» и «Славы» механики выжимали из котлов все что могли, перегретый пар с ревом устремлялся в турбины, бронированные титаны рвали волны, мололи винтами воду, за кормовыми срезами выше палуб вздымались пенные холмы взбаламученной воды. Дым из труб сносило назад. На лаге оба корабля держали 30 с половиной узлов. В свите на флангах рубили волны два крейсера эскадренной службы и дивизион «Хищников».
Сигнал боевой тревоги отзвучал. Все люди на своих местах. Люки, двери задраены, в башни поданы первые снаряды и полузаряды. Шестнадцатидюймовые здоровенные поросята из прочнейшей закаленной стали, с начинкой из тротила ждут в лотках. Каждый весом больше тонны. На самой верхотуре в башенках директоров гальванеры вглядываются в горизонт через чувствительную оптику. Решетки радиодальномеров стреляют в эфир невидимыми всепроникающими волнами.
Эфир донес тревожное радио с «Бисмарка». Уже разваливающаяся на отдельные соединения ловушка все же сработала. Теперь требовалось успеть выдернуть из нее сыр. Этот поворот многое изменил. Всего шесть миль к осту, но британская воздушная армада прошла мимо линейной бригады. В море не остается следов. Океан не любит много говорить.
Эфир заполнен сигналами и передачами. Все участники трагедии вышли из режима радиомолчания. Сейчас офицеры и кондуктора радиослужбы на линкорах пытались вычленить из этой разноголосицы вражеские станции и дать точный пеленг. Туман войны рвался клочьями. Сквозь разрывы выползало такое!
— Множественные цели! Дистанция! Курс! — резанул металлом голос в наушниках.
По спине прокатился предательский холодок. Кирилл невольно стиснул рукоять рычага управления.
— Приготовиться! Ребята, не робей! Работаем четверкой.
— Есть, работать четверкой.
На волне авиаотряда «Апостолов» шла короткая перекличка. Очень удачно в Норвегии успели дооснастить передатчиками все палубные машины. Теперь молчунов нет.
Современный истребитель десятки верст пространства пожирает за считанные минуты. Прямо по курсу множество точек. Они растут, увеличиваются, превращаются на неумолимые грозные волны боевых машин. Отдельные отряды и эскадрильи накатываются по всему сектору. Много. Очень много.
На мгновение становится страшно. Вдруг вспоминается, что спереди пилот «Сапсана» защищен только двигателем и бронестеклом. Бронеспинка сиденья пробивается пулей из «крупняка», да и от очереди из «Браунинга» винтовочного калибра хорошего мало. А у тебя только четыре пулемета. Боезапас ограничен. Ленты вылетают в мгновение ока. Нас всего двенадцать, а их целая орда.
— «Третий апостол», комэск три, занять партер. На тебе «плетенки», — авиарубка координирует работу эскадрилий, распределяет цели.
— Апостол-база, вас понял, — отбивает Оффенберг. — Господа, все за мной. Не спешим. База, дайте курс сближения!
Выше и правее эскадрильи уже завязался бой. Целый клубок из десятков самолетов На пересечку курса комэска откуда-то выскочил шальной «Гладиатор». Одна из последних еще живых машин этого типа. Боря Сафонов со своим напарником синхронно поддали газу. Несчастного заблудившегося англичанина атаковали с трех сторон, вывернуться из огненных струй он не сумел. Не в человеческих это силах, честно говоря. Пилот умудрился выпрыгнуть из горящего биплана. Внизу развернулось белое пятно парашюта. Бедолага, спасать его точно некому.
«Суордфиши» идут над самыми гребнями волн. Держатся крыло к крылу. Прикрывают друг друга пулеметами. Злые парни. Не поднырнуть снизу, и с пикирования бить опасно, можно не успеть выровнять машину. Влетишь на скорости прямиком в волну и привет.
— Заходим с боку. Нирод, твоим бить сверху.
— Работаем! — Боря Сафонов первым поворачивает навстречу противнику.
Бой длится считанные секунды, минуты. Между впрессованными в патроны мгновениями нет места страху. Не успеваешь оценить опасность и отрефлексировать. Точнее говоря, на страх времени не остается. Надо выживать.
Кирилл падает на строй торпедоносцев. Большой биплан приближается, растет на глазах. Секунды сближения. Короткая очередь и сразу рычаг на себя. Машины расходятся в нескольких десятках метров. С переворотом на вертикаль.
— Промазал! — с горечью сквозь зубы.
— Заходи повторно!
Взгляд по сторонам. Ведомый держится рядом. Прямо над головой проносится «Сапсан» с цифрой «15» на фюзеляже.
— Антип, «двадцать шесть»! Не отставать!
Повторный заход. Теперь с хвоста. Кормовой стрелок «плетенки» нервничает, садит длинными очередями с большой дистанции. Вот он наклоняется над пулеметом, меняет ленту. Самое время. Скоростной истребитель соколом падает на жертву. На этот раз спокойно сблизиться, взять в прицел и короткой очередью ударить под заднюю кромку верхнего крыла. Кириллу кажется, что он видит, как тяжелые пули рвут металл, разносят кабину, впиваются в сталь мотора.
Торпедоносец внизу идет со снижением. Еще минута и крылатую машину принимают волны. Звук удара не слышен, его заглушает гул своего мотора и стрекот пулеметов вокруг. Есть! Еще один крестик на капоте.
Англичане огрызаются, упрямо тянут к цели, но удача не на их стороне. При раскладе эскадрилья на эскадрилью итог вполне предсказуем и не вызывает ничего кроме желания перекреститься и помянуть души смельчаков на утлых бипланах. Как всегда, вмешивается третья сторона. На эскадрилью Оффенберга наваливаются незнакомые монопланы.
— Аларм!
— «Третий» за хвостом!
В эфире хаос. Отдельные выкрики, команды, вопли сливаются в один сплошной ор. Кирилла словно что-то толкает в плечо, он бросает машину в
