— Элиза еще не спит, поэтому я ненадолго, — негромко произнесла она, — что там такое случилось?
Увидев раненого, она тут же взялась за дело. То, что не удавалось неуклюжим мужчинам, у нее сразу же получилось: они уложили его на сани, и вскоре человека осторожно внесли в дом. Его уложили на супружескую постель, где когда-то Клаус и Роза проводили свои счастливые минуты, где родился Йеспер и более пятидесяти лет спал со своей супругой в счастливом браке, здесь родился Ларс и обладал своей женой Марит — и год назад здесь родилась маленькая Элиза. Ход истории…
— Что с ним стряслось? — спросил Йеспер, взбудораженный тем, что все это происходит в его скромном домишке.
— Он совсем плох, — сказала Марит. — Я просто не знаю, что с ним делать.
— На вид он не простолюдин, — заметил Ларс, — хотя и весь израненный. Как же он попал сюда?
Человек открыл глаза, пытаясь что-то сказать.
— Ну, что? — спросила Марит, склонившись над ним.
Его губы пытались выговорить какое-то слово.
— Еще раз! — попросила она.
Он сделал еще одну попытку. Марит вздрогнула.
— Господи, мне показалось, что он сказал: «Виллему»!
Человек кивнул.
— Виллему? Вы знаете, где фрекен Виллему?
Он снова кивнул, сделав знак, что нужно торопиться.
Марит засуетилась.
— Ларс, бери коня и скачи вниз! Как можно быстрее! Позови господина Маттиаса — эти раны нам самим не залечить. И господина Калеба! И молодого господина Никласа, у него целительные руки. Скорее!
Ларс ходил туда-сюда.
— С чего мне начать?
— Поезжай к тем, кто ближе! Обойди всех по порядку!
— На дворе такая темень. Что, если конь…
— Что, если, что, если! Садись на коня и скачи и не будь простофилей!
Никто не обращал внимания на Элизу, которая свесилась с кровати и во все глаза наблюдала за новоприбывшим, лежавшим в постели отца и матери.
Въехав верхом во двор Линде-аллее, Ларс поднял на ноги весь дом: он кричал и стучал в дверь. И как только все узнали, что случилось, никто не мог заснуть. Никлас и Ларе поделили между собой Гростенсхольм и Элистранд, поскакав туда во весь опор. И все до одного обитатели трех усадеб направились в лесную избушку, в том числе еще болевшая Габриэлла и все «протеже» Виллему из Тубренна.
Все прибыли среди ночи к маленькой избушке. Внутри нее сразу стало тесно. Они столпились у кровати. Человек был в сознании, Марит дала ему поесть и выпить горячего, но он почти не притронулся к еде.
Но Маттиас отправил всех обратно: избушка тесна, так что большинству пришлось бы стоять за порогом, а ночь была морозной. Остались только трое: Калеб, Маттиас и Никлас. Осталась с ними и Эли, которую очень любили в лесной избушке и которая фактически была сестрой Виллему, хотя они и не росли вместе. Калеб и Габриэлла взяли сироту к себе, думая, что у них не будет детей, а также потому, что девочка им понравилась. Но когда Эли выросла и вышла замуж за Андреаса, у нее и у Габриэллы в один год родились дети: Никлас и Виллему. Так что между сестрами была разница в восемьнадцать лет. Будучи ребенком, Виллему всегда чувствовала, что между ними есть связь, и она часто навещала свою взрослую сестру — нежную, скромную, чувствительную — чтобы поболтать с ней.
Эли очень тяжело воспринимала исчезновение Виллему.
— Постойте… — сказал Никлас, приложив ладонь к губам. — Я же видел его раньше.
— Ты знаешь его? — спросил Маттиас.
— Да. Но… Ромерике? Как это было?.. Мы встретились на горном пастбище. Но сначала — в лесу… Его зовут…
— Не можешь вспомнить?
— Он возглавлял бунт! Дворянин, Скактавл!
Никлас наклонился к нему.
— Вы помните меня?
Человек кивнул.
— У Вас… удивительные руки…
И снова он закрыл глаза, словно умер.
Надеясь, что Скактавл его слышит, Калеб взволнованно произнес:
— Я отец Виллему. Вы что-нибудь знаете о ней?
Бородатый, изможденный, израненный Скактавл приоткрыл глаза и кивнул.
— Замечательная девушка, Виллему… Вы можете гордиться ею.
— Она жива?
— Да. Но она… в большой опасности.
Руки Калеба вцепились в край постели.
— Где она?
— Я… я не могу…
— Подожди, Калеб, — сказал Маттиас. — Ты так утомил господина Скактавла, что он чуть не лишился чувств. Нужно сначала осмотреть его.
Калеб согласился.
— Накрывай на стол, Марит, — шепнул жене Ларс, — нужно чем-то угостить господ.
Но Марит уже делала это. И пока Маттиас и Никлас занимались Скактавлом, они с Эли поставили на стол все, что было в доме.
— Как мог этот человек, с такими переломами, выжить? — изумленно произнес Маттиас.
На теле Скактавла не было ни одного неповрежденного места. Они работали быстро и умело: Маттиас использовал общеупотребительные средства, а Никлас — свои руки, касаясь ими наиболее поврежденных мест. Это благотворно подействовало на раненого — и он вдруг начал говорить.
— Где я?
Они объяснили.
— В округе Гростенсхольм? — удивился он. — Но как я попал сюда?
— Откуда Вы пришли? — спросил Маттиас. Взгляд его затуманился.
— Они хотели повесить меня. По пути туда я бросился вниз с обрыва, мне нечего было терять. Не знаю, сколько я пролежал там, внизу, но когда я очнулся, было темно. Веревка, которой были связаны руки, к счастью, порвалась при падении. И я пополз, будучи не в силах стать на ноги, по каменистому оврагу. Я не имел понятия, куда ползу и сколько я так полз, потому что без конца терял сознание. Я приходил в себя то днем, то среди ночи. Груды камней, крутые обрывы, лес, горы… просто удивительно, какой у человека инстинкт самосохранения! Но самое поразительное — что я выбрался из пропасти! Я карабкался почти по отвесной стене — у меня осталось впечатление о кошмарном страхе перед бездной…
Эта длинная речь совершенно выбила его из сил. Некоторое время он отдыхал, тяжело дыша, словно после бега.
Им приходилось сдерживать себя, чтобы не спрашивать о Виллему.
Наконец он открыл глаза.
— Хуже всего с головой. Она горит и раскалывается, словно кто-то бьет по ней острием копья.
— Я понимаю, — мягко ответил Маттиас. — Вам нужно как следует отлежаться.
— Но где Вы были до того, как бросились с обрыва? — спросил Калеб, который не мог больше тер петь. Скактавл наморщил лоб.
— Я видел внизу округ Энг… большую усадьбу Воллера. Видел усадьбу судьи, где растет среди деревьев виселица-дуб. Туда мы и направлялись. Но откуда мы пришли…
Он долго размышлял.
— Виллему и я были заперты в каком-то амбаре. В заброшенной усадьбе, состоящей из нескольких строений. Чтобы попасть в амбар, нужно было пройти через конюшню…
Дальше он не мог рассказывать, ему нужен был отдых.
Они переглянулись.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
