вам будет казаться, что я слишком фамильярна, одерните меня. Я давно работаю на Громовых. Сначала с его отцом, потом Петру не иначе как хитростью и личным обаянием удалось переманить меня к себе. На неком аукционе выставлялась земля с красивой постройкой начала двадцатого века… Понятное дело, что её надо бы по-хорошему признать историческим достоянием, отреставрировать, сделать музей или что-то ещё в этом роде. По-хорошему! Но… Кому это интересно? Земля находится в центре деревушки для нуворишей, и вопрос вставал лишь: к кому она перейдет. К очередному бизнесмену, депутату или… Громовым. Не думайте, что я болтаю лишнего, Оля, эта информация представлена в официальных источниках. Всё было сделано по закону. Семь лет назад Петру Михайловичу и досталось имение. Я его спрашивала и не раз, почему не начал строить дом с фундамента, но он всегда отшучивался. Мол, в нем пробудилась кровь предков. А вдруг где-то затесался дворянин Громов или даже аристократ? В поместье Громовы вложились нехило, а уж сколько моральных сил потрачено было… Поэтому, Ольга, у него имение и только так.
Валентина Игнатьевна не могла не нравиться. Ироничная в меру и одновременно с добрыми глазами.
На небе не наблюдалось ни одного серого облачка. Напротив, солнце светило с раннего утра.
— Мы гулять, а ты отдыхать.
В конечном итоге Оля сдалась. Несмотря на то, что с ней ночевала Валентина Игнатьевна и девушка могла не тревожиться за Сашеньку, беспокойство в груди разрасталось, жгло. Оля снова и снова перебирала в памяти прошедший вечер.
Как же стремительно меняется её жизни. Молниеносно, точно в какой-то момент Олю подхватило и занесло на скоростной поезд, и сойти с него не предоставляется возможности.
Убедившись, что Валентина Игнатьевна взяла с собой всё необходимое для прогулки, Оля прошла в комнату и рухнула на диван.
На тот самый, где её накануне зажимал Петр.
Девушка легла и сильнее зажмурила глаза. Ни о чем не думать…
Всё постепенно разрешится само собой. Ей бы немного оправиться, чтобы рука полноценно заработала, и знать, что лечение мамы дает результаты. А с остальным… справится.
Проснулась Оля с ощущением, что что-то не так.
Резко вскочила и заморгала, пытаясь проснуться. Испуганно начала рыскать взглядом по сторонам, интуитивно ища Сашу. И когда Оля не увидела рядом дочь, то собралась нестись её искать.
И едва не засмеялась в голос, вспомнив, где и с кем находится её дочка.
Оля снова рухнула на диван, грустно улыбнувшись.
— Нечего просыпаться не пойми где…
То в больничке, то в чужой квартире. Ещё и не так шарахаться начнешь.
Оля улыбнулась сквозь сон.
Но улыбаться пришлось недолго.
Интуиция снова обострилась, кольнув в грудь. Оля провела рукой по груди, проверяя, не протекло ли молоко. Грудь набухла, подходил час кормления дочки. И всё же дело не в ней было.
Нахмурившись, Оля вторично встала и прислушалась.
По квартире доносился посторонний шум. Едва слышный.
Но он был.
Сердце Оли ускоренно забилось в тревоге.
Неужели в квартиру пробрались посторонние? Или всё же Валентина Игнатьевна вернулась с Сашенькой пораньше?
Оля сжала горло здоровой рукой.
Теперь она не сомневалась: шум был. Игнорировать его нельзя.
И девушка пошла в сторону доносящихся звуков.
Когда увидела, в чем дело, пошатнулась и уже зажала рот рукой.
В спальне с потолка свисала огромная, как её в народе называют, «титька», наполненная водой. Она доходила до середины комнаты, представляя собой убогое и очень опасное зрелище. Рано или поздно натяжной потолок не выдержал бы под тяжестью воды и прорвался.
И тогда…
На стенах тоже имелись уродливые разводы.
Оля метнулась в коридор, завернула за угол. Страшная догадка подтвердилась. В коридоре потолки были из гипсокартона. Зашпаклеванные и покрашенные, они первые пострадали. Именно через них пробилась вода и капала на ламинат, который, если срочно не предпринять меры, в скором времени мог вздуться и испортиться.
Оля, матерясь, побежала в ванную, схватила тазик и снова выбежала в коридор. Мысли метались в голове. Затопление — кошмар любого жителя ЖК. Надо связаться с представителями управляющей компании, перекрыть воду, что-то сделать с электричеством… Найти соседей, что сверху, и так далее и тому подобное.
А тут квартира чужая! Оля даже не знала, кому она принадлежит. Вика не оставила контактов. Девушки попросту не подумали о том, что может случиться ЧП. И Вика… Хорошо, если она будет в сети и Оля сможет выйти на связь с ней.
Черт!
— Оля, мы пришли, — веселый и довольный голос Валентины Игнатьевны донесся до Ольги через призму слез, которые предательски выступили на глаза. — Да твою же мать! Это что тут у нас такое?
* * *
Что получается — она снова меняет дислокацию?
Серьезно?
Оля смотрела на свои с Сашенькой вещи, которые грузил в машину высокий, молчаливый парень в форме. Он представился, Оля не запомнила имя. Не до имени было.
Валентина Игнатьевна, несмотря на возражения Ольги, позвонила Громову. Оля даже не прислушивалась к их разговору. От неё уже мало что зависело. И это малодушно радовало. Не справилась бы Ольга в одиночку, вот никак.
В какой-то момент девушка устало прислонилась к стене. Отдохнула, называется. И случился маленький апокалипсис. О последствиях которого невозможно не думать.
— Оля! Оля, вы меня слышите? Эй, ну чего вы… Расстроились? Понятное дело, неприятно. Но всё поправимо.
— Поправимо?
— Конечно.
Ей бы уверенность Валентины Игнатьевны.
Через двадцать семь минут — Оля засекала — приехали люди в военной форме. С ними представители управляющей компании, и понеслось, завертелось, закружилось. Олю отодвинули на задний план, Валентина Игнатьевна быстро ввела в курс дела вновь прибывших.
Интересно было другое — Ольгу никто не трогал, ни в чем не обвинял, ничего не требовал. Всё решали другие люди.
Вместо неё. Её никак не задействовали. Вроде бы это и хорошо… С другой стороны, безумно непривычно чувствовать, видеть, что тебя отгородили от проблем.
Проявили заботу.
