Хватаю ее вещи, забираюсь в машину и еду в «Куик Пик». Я привыкла постоянно привозить ей их, но с тех пор, как я так скверно обошлась с ней и сказала то, что невозможно забыть, мой брат взял на себя эти обязанности. Заехав на парковку, я осознаю, что не бывала здесь месяцами.
Уже больше пяти вечера, и множество людей только вернулись с работы и остановились, чтобы купить продукты, так что всюду очереди. Не хочу, чтобы у мамы были неприятности или чтобы она задерживала покупателей, поэтому хватаю ибупрофен и пепто с ряда с медикаментами и направляюсь ко второй кассе, где передо мной стоят три человека.
Мама поднимает взгляд от бананов, которые сканирует, и удивленно улыбается мне. Я обнаруживаю, что улыбаюсь в ответ, и когда наступает моя очередь платить, она сканирует мои покупки и кладет их в пакет, я протягиваю ей фартук и кошелек.
– Спасибо, милая.
– Мама?
Она убирает каштановый локон за ухо и грустно смотрит на меня:
– Да?
– Ты можешь пройтись со мной завтра по магазинам? Мне нужны учебные принадлежности. И сходить со мной по остальным делам, связанным с колледжем?
Ее глаза загораются.
На следующий день мама помогает открыть мне собственный расчетный счет в банке и сделать кое-какие смущающие вакцинации у доктора – они же прививки от заболеваний, передающихся половым путем. Независимо от того, будут у меня сексуальные отношения или нет, мне не позволят приступить к занятиям в колледже без них.
Затем мы с ней делаем покупки в Тарджит: учебные принадлежности и вещи, необходимые для общежития, типа супердлинных простыней на односпалку и полочки для ванных принадлежностей. Сложно поверить, что менее чем через месяц мама не будет каждую ночь спать через коридор от меня. Мы с Ником не будем больше сражаться за ванную. И мамы не будет рядом, чтобы поставить мой кофе на автоматическое приготовление. Я буду скучать по этому. Я буду скучать по ней.
– Ненавижу этот магазин, – говорит она, толкая нашу красную тележку с вихляющими, скрипящими колесами.
– Ты любишь этот магазин.
– Ненавижу его, потому что я хочу скупить в нем все. Те стеллажи с долларовыми товарами – порождения сатаны.
Я передаю ей свой список покупок.
– Сегодня твой счастливый день. Я должна купить все, что с фиолетовой пометкой. Ты можешь выбрать все это.
– Что это? – спрашивает она, поднимая пачку бумажек.
– Келси сделала презентацию в PowerPoint, где перечислила принадлежности, которые каждая согласилась взять.
Она резко останавливает тележку:
– Келси Пэйнтер?
– Да… она будет жить в нашей квартире.
– Ты нормально к этому относишься?
– Не совсем… Может мы и не будем видеть друг друга, если она будет в своей комнате, а я в своей.
– Хотела бы я, чтобы вы, девочки, смогли преодолеть свои разногласия… Когда-то вы были такими хорошими подругами.
– Я знаю! – огрызаюсь я, но сразу же чувствую вину, за то что вновь набросилась на нее. Склоняю голову, и она гладит меня по спине. – Прости, мам.
– Ты меня тоже, – ее голос печален, и это заставляет меня чувствовать себя скверно, учитывая, что она выглядела такой счастливой, когда я пригласила ее с собой за покупками.
– Я хочу оставить все как есть с Келси. Я бы тоже хотела преодолеть все, но она не хочет разговаривать со мной. Она не хочет иметь со мной ничего общего. Переехав из Оукдейла, она стала абсолютно другим человеком.
– Когда ты познакомилась с Кайлом…
– Я не хочу говорить о нем!
Мама игнорирует мою вспышку:
– Когда ты познакомилась с ним, ты тоже стала другой, милая. Но это не означает, что вы с Келси должны забывать друг о друге.
Я прекращаю рассматривать отвратительные сандалии, украшенные желтыми перьями. Я бы никогда не купила их – это самая уродливая вещь, которую я когда-либо видела, но мне нужно сконцентрироваться на чем-то, иначе я взорвусь. Я настолько зла, что не могу контролировать свое дыхание.
– Почему тебе всегда необходимо возвращаться к Кайлу? Да, если бы я не начала встречаться с ним, может, у меня было бы больше подруг в старшей школе. Может, я бы присоединилась к какому-нибудь клубу или занялась спортом. Может быть, я бы не проводила все свое время, выполняя домашнее задание, работая в закусочной и целуясь с ним. Но что сделано, то сделано.
– Я знаю, – говорит она, и ее глаза наполняются слезами. – Ты не представляешь, как часто я думаю об этом. Мне жаль, милая.
– А теперь, может мы закончить делать покупки? – спрашиваю я.
– Да, – хрипло говорит она, ее глаза все еще мокрые. – Но если ты действительно думаешь о покупке этих ужасных сандалий, я свяжу тебя.
И тогда я начинаю хихикать, а вскоре мы хохочем как сумасшедшие, и когда мама находит пару сандалий с оранжевыми перьями, я почти уверена, что наше ржание слышно на весь магазин. Пролистав до конца презентации, мама прикрывает рот, когда вновь взрывается хохотом.
– Эти правила совместного проживания такие интересные. Не готовить рыбу в микроволновке?
– Ты не захочешь это знать.
– Уборка каждый четверг? И парни не могут оставаться на ночь чаще, чем дважды в неделю?
Дерьмо. Я забыла, что это там. Поверить не могу, что только что вручила эту глупую вещь маме. Мое лицо загорается от смущения.
– Это правило больше для Ванессы, чем для всех остальных, потому что она в серьезных отношениях с Рори Уитфилдом. Не беспокойся, парни не будут ночевать у меня.
Она бросает на меня знающий взгляд:
– Что насчет того, что ты собираешься заняться чем-нибудь с парнем в воскресенье утром?
– У Стефани большой рот.
Мама снова смеется:
– Она моя лучшая подруга. Не говори ей того, о чем не хочешь, чтобы знала я. Так кто он? И почему мы с твоим братом не слышали о нем?
– Ты спрашивала Ника? – восклицаю я.
– И он был бесполезен. Не знал ничегошеньки. Колись.
– Брат моего тренера по бегу пригласил меня пробежать с ним гонку в воскресенье. Я подумала, это был бы хороший опыт перед марафоном.
Мама выдыхает и обмахивается презентацией Келси:
– Твой брат и Стефани страшно рассердятся на меня. Они рассчитывали, что я добуду повод для сплетен.
– Но его нет.
– Ты в этом уверена? – Ее пристальный взгляд перемещается на мои пальцы. Я перестаю теребить свою подвеску.
Почему мамам необходимо быть такими наблюдательными?
Впервые я переспала с Кайлом на его шестнадцатый день рождения, провстречавшись два года перед этим. Я была на три месяца старше, поэтому обычно я была за рулем, но тем вечером он отвез нас на озеро Нормандия – он только утром получил права. Я не могла перестать целовать его шею на стоп-сигналах и светофорах.
