«Ты убиваешь меня», – со смехом стонал он.
Мы поехали в домик у озера его родителей и впервые занялись любовью перед камином.
«С днем рождения, – прошептала я, когда все закончилось. Пробежала рукой по его коротким светлым волосам. Они щекотали мою ладонь. – Я люблю тебя».
«Я тоже люблю тебя». – Затем мы свернулись калачиком под лоскутным одеялом на диване и смотрели игру Предаторз. Он был их преданным фанатом, поэтому вскочил на ноги и ликовал, когда они победили Блэкхокс со счетом 2:1 в овертайме.
«Они победили специально для тебя», – пошутила я.
«Они могли бы проиграть, мне это совершенно безразлично, – прошептал он, нежно пробегая костяшками по моей руке, – ты сделала мой день рождения идеальным».
Когда позже ночью я приехала домой, каким-то образом мама просто знала. Должно быть, потому что я теребила свою подвеску – это всегда было моим пунктиком. Она не улыбнулась и не сказала ничего кроме того, что отведет меня на прием к врачу.
Я всегда была благодарна за то, что могу говорить с ней о чем угодно. Но я не могу рассказать ей об этом. О том, как я обжималась с Джереми, и это оказалось таким непохожим, как это напугало меня, заставило чувствовать себя плохой, но было так восхитительно.
Но когда она изучает мое лицо, у меня появляется чувство, что она уже знает.
***
Когда я возвращаюсь домой, наступает время тренировки.
Программа упражнений Мэтта очень интенсивная. По некоторым дням я бегу пять миль. По другим – семь. Иногда мне вообще не нужно бегать. Сегодня один из таких дней. Но это не значит, что я могу расслабиться.
Мэтт сказал мне: «Ты должна усиленно тренировать свое сердце. Поэтому, даже если ты не бежишь, должна ездить на велосипеде, плавать или хотя бы гулять».
У нас нет гаража, поэтому я храню свой велосипед в комнате. Купила подержанный несколько месяцев назад специально для тренировок, но теперь думаю, что могла бы ездить на нем в колледж. Езда на велосипеде обычно прочищает мои мысли так же, как и бег. Сегодня, однако, после дня шоппинга и кошмарной прививки против гепатита В, я не могу выбросить из головы свой отъезд из дома в следующем месяце.
Сегодня знойный июльский вечер – настолько жарко, что на моем лбу выступают капли пота в ту же минуту, как выхожу из дома с велосипедом. Я забираюсь на него и еду через Оукдэйл, проезжаю мимо баскетбольной площадки, где несколько соседских парней бросают мяч.
Мое колено немного болит каждый раз, когда я нажимаю на педаль. Я что, вчера на персональном тренинге с Мэттом что-то себе повредила? Тянусь к боковому карману своего гидратора, достаю две таблетки ибупрофена и глотаю их.
Сворачиваю на четырехполосное шоссе и еду через городок. Машу Джои, когда проезжаю ее кафе «Все-Что-Вы-Можете-Есть-Это-Паста», где мне нравится завтракать углеводами по пятницам перед длинными субботними забегами. Проношусь мимо Мэдисон Стрит Элементари, где по окончании шестого класса получила звание самой дружелюбной. Даже после того, как я окончила ее, могла приходить и качаться там на качелях или крутиться на карусели. В четырнадцать, когда мы только начали встречаться с Кайлом и нуждались в уединении, мы иногда ходили на игровую площадку. Я могла сесть на качели, а он скручивал цепи и отпускал, а я, визжа, кружилась над землей. А затем мы целовались, и светлячки вспыхивали и гасли в лунном свете, словно мигающие рождественские огоньки.
Странно думать, что через месяц я буду жить в Мурфрисборо, а не во Франклине, и уже больше не буду ребенком. Переход из начальной школы в среднюю был большой переменой – помню, как была шокирована, что у нас больше не будет игровой паузы. Когда же мне было играть с друзьями? Я беспокоилась, что девчонки из других начальных школ будут дразнить меня за «не-брендовые» теннисные туфли. Я беспокоилась о своем первом поцелуе, о бритье ног, о том, чтобы носить лифчик, запомню ли я код от своего шкафчика.
Теперь все это кажется таким неважным. Столько всего изменилось. Мысль о том, чтобы покинуть свою подушку безопасности, уехать в колледж и быть в тридцати минутах от мамы, пугает намного сильнее, чем покупка спортивного лифчика для тренировок. В каком-то смысле, поступая в колледж, ты будто снова идешь в детский сад.
Что если я не смогу найти работу в Мурфрисборо и останусь без денег после первого семестра? Что если моя успеваемость будет ужасной, и я лишусь финансовой помощи? Как будто для меня открыт весь мир, небо огромное и голубое, но издалека грозятся надвинуться тучи. Я трясу головой, отбрасывая мысль о тучах.
Я забегаю в библиотеку Франклина за новой книгой. Решаю взять триллер о двух секретных агентах (у которых тайная любовная связь), которые обнаруживают, что у президента связь с новым министром финансов. Ооо, страстно. Запрыгиваю на велосипед и еду мимо Соник – места, где школьники зависают в летнее время.
– Энни Уинтерз! – Ванесса машет мне из пикапа Рори Уитфилда. Я снижаю скорость и подъезжаю к ней. Они с Саванной сидят в кузове пикапа. Рори и Джек Гудвин разговаривают с группой парней из бейсбольной команды. А Келси и Колтон спорят о том, чем им заняться сегодня вечером.
– Я хочу поехать поиграть в Оборотней, – говорит она.
– Пойдем в кино, – говорит он.
– Это глупо. Ты заснешь, как обычно.
– В этот раз не засну, – отвечает он, и я ни капельки не верю ему. Колтон всегда был большим фанатом сна во время занятий. Парень мог спать на рок-концерте.
– Это глупо, – продолжает она, – только ты мог уснуть на «Форсаже». Имею в виду, какой парень так делает?
Он хмуро смотрит на нее, а она указывает на него пальцем. Они выглядят пожилой супружеской парой.
– Что происходит? – спрашиваю Ванессу.
Она ухмыляется:
– Затягивают неизбежное, как обычно.
– Они действительно не заинтересованы друг в друге?
– Уверена, что заинтересованы, но она не хочет потерять его как друга, поэтому не желает хотя бы попытаться. Во всяком случае я так думаю.
Вытираю футболкой пот со своей шеи.
– Так чего ты хотела? Мне еще надо проехать десять миль, прежде чем тренировка окончится.
– Поразительно, что ты делаешь это, – говорит Саванна. – Не могу дождаться, когда ты побежишь гонку.
– Я тоже приду посмотреть, – взволнованно говорит Ванесса.
Я тяжело сглатываю и провожу по лбу тыльной стороной руки:
– Вы?
– Конечно, – говорит Ванесса.
– Мы с Джеком приедем из Кентукки, – говорит Саванна. Они с парнем так любят друг друга, что он решил ехать с ней в университет Кентукки вместо университета Вандербилта, чтобы они могли быть ближе. У нее появилась невероятная возможность обучать детей жокейскому мастерству в обмен на зачет. Она следует за своей мечтой, а ее парень поддерживает ее. Бросаю взгляд на Джека Гудвина. Даже разговаривая, он продолжает поглядывать на нее через плечо. То, что я вижу все это, вызывает что-то вроде жжения в груди. Я вздыхаю.
