котором ни единого живого места не было — сплошная кровавая каша…
А потом выяснилось, что рядом были ящики со взрывчаткой. Потому что они взорвались следом.
О нет! Ее же можно было продать!
Сакура почувствовал, как его схватили за шкирку и потащили в сторону прохода, той комнаты к кабинету с Шимадой, где не было камер. Стоило ему подумать об этом, как на связь мгновенно вышла Кайя, и голос ее звучал необычайно серьезно:
— Ибараки вызывает подкрепление. Будут тут… — она запнулась, — через пять минут.
Что бы там не натворил Сатоши, бабахнуло знатно — даже в их противоположном гараже стены задрожали. Акеми рассеянно подумала, что, если что, у нее тоже была одна такая, та самая, которую она нашла вместе с подозрительной маской кролика, после чего вновь скосила взгляд на красный гоночный автомобиль. Стоило ли им взломать его, чтобы потом уехать прочь?..
За сколько его можно было продать?
Черт, им, наверное, стоило спрятаться и ждать сигнала, чтобы и правда угнать эту красотку. Сатоши и Сакура занимались своими делами, они были ближе к Шимаде, а им, чтобы пробраться в тот гараж, надо было пробежать мимо Ибараки, что уже ставило под сомнение эту идею.
Продолжая размышлять над этим, Акеми отстраненно всмотрелась в то, как Хотару занесла руку с гранатой. И, словно в замедленной съемке, швырнула ее в сторону, где столпились члены «Расемона» вместе со своим бригадиром. Однако, это была не осколочная — пространство вокруг мгновенно заволокло мерзким дымом, от которого мгновенно запершило в горле.
Акеми очень надеялась, что Ибараки остался тут, в дыму, но она искренне сомневалась в этом.
Когда они с Сатоши наконец пробрались внутрь предбанника перед желанной комнатой, где их ждал Шимада, они не успели даже коснуться ручки двери последнего рубежа, как оттуда вылетел один из безликих расемоновцев, выкинутый Ибараки, и изнутри раздался хриплый грозный голос:
— Займись делом, блять! — затем, кажется, судя по снизившейся громкости голоса, он отвернулся к кому-то еще: — Никого не пускай!
О нет, значит, Ибараки был уже внутри. Очень нехорошо, очень-очень нехорошо. Судя по хлопку, он заперся в комнате с Шимадой. С одной стороны, конечно, это было им на руку: они с Сатоши могли спокойно разобраться с двумя оставшимися (или сколько было тех ребят, кому он запретил впускать кого-то внутрь) противниками, и уже потом целиком заняться Ибараки, с другой, лучше бы его тут вообще не было.
Впрочем, выкинутый парень мгновенно ретировался, так что на одну проблему становилось меньше. Ух ты, подумалось Сакуре, а можно и Ибараки таким чудесным образом исчезнет, а они как-нибудь спокойно заберут Шимаду и оставшееся оружие и просто свалят? Было бы просто замечательно.
Внутри, в предбаннике, был только один человек. Отлично, как Сакура и рассчитывал. Он мгновенно оживился, увидев гостей, и недовольным тоном проблеял:
— Вы куда?!
И в эту секунду Сакура вновь убедился, что Сатоши был великолепным актером, которому следовало бы выступать на сцене, а не гонять на байке по Пустошам или торчать тут, на полыхающем складе. Паникующим запинающимся тоном он завыл:
— К шефу! К шефу, срочно, там на складе полный пиздец! Все горит! Хана товару!
Паника распространялась, как чума.
— Если ты туда зайдешь, — таким же напуганным тоном пропищал расемоновец в ответ, — он тебе жопу оторвет!
— Он мне ее в любом случае оторвет! — не остался в долгу Сатоши.
Тот вдруг задумался.
— Ну, тогда лучше попозже…
— В смысле попозже?! — Сатоши всплеснул руками; а все, что мог делать Сакура, это завороженно смотреть на это представление, не понимая, почему это все вообще происходило. — Мы сейчас тут все сгорим нахуй!
— Но он сказал не пускать…
— Иди сам посмотри, если мне не веришь, балда!
Медленно расемоновец перед ними опустил взгляд на экран перед собой — наверное, здесь была контрольная комната, откуда можно было подключиться ко всем камерам. Вряд ли им это понадобится, учитывая, что Кайя и так взломала все, до чего могла дотянуться, но знать было полезно.
— Это и так видно! — взорвался наконец он, не особо понимая, что от него хотят. — Слышно было, бля! Короче…
И, внезапно. он поднял взгляд на них и уставился странно задумчиво. После чего угрожающе сузил глаза. Ой.
— А ты вообще кто, кстати говоря?
И в эту секунду Сакура выхватил пистолет.
Стрелком он был не лучшим; поэтому убить ублюдка сразу не удалось. Но оглушить, когда пуля прочерчила на виске солидный след — да, пожалуйста, чего им было достаточно. Взвизгнув и отшатнувшись, расемоновец ударился спиной о стену за собой и ничком сполз вниз, после чего, резко подняв голову на Сатоши, Сакура шикнул:
— Добей его!
Тот не стал даже возражать. Молча он подошел к бедолаге и, приставив пистолет прямо в глазнице, спустил курок. Если бы не глушитель, то Ибараки наверняка бы их услышал, но, к счастью, они разобрались с этой проблемой гораздо тише, чем предполагал Сакура. Ну, то есть, все еще громко, но для атмосферы общего пиздеца, что тут творилась, вполне даже скромненько. Возможно, думалось ему, когда он смотрел на стекающие по стене мозги вперемешку с кровью, им удастся застать Ибараки врасплох и застрелить и его тоже. Тягаться с ним в перестрелке совершенно не хотелось.
Но что теперь?
— Смотри и учись, — хмыкнул Сатоши, и, схватив труп за плечо, выстрелил в него уже чужим пистолетом, подобранным тут же. В комнате прозвучал громкий хлопок, и Сатоши заголосил: — Шеф, твою мать! Тут крыса!
В эту секунду Сакура отвлекся и поднял голову наверх. Потолки тут были высокими, метра четыре точно, даром, что склад. Поднял, просто потому, что ему почудилось, будто бы там что-то шевелилось. И в эту секунду в его памяти пронеслось то, что с Ибараки была еще одна проблема, с которой он не хотел связываться — шиноби по кличке Камаитачи.
Она смотрела на него с потолка, свесившись, цепляясь всеми конечностями и сверкая в полумраке алыми глазными имплантами. В эту секунду у Сакуры от лица отлила краска; а на костюме Камаитачи ярким неоном зажглись все огни. Под маской не было видно, улыбалась ли она, но судя по тону — да, и Камаитачи радостным тоном бросила:
— Ой! Попалась!
Когда в гараж залетел один из целой своры подчиненных Ибараки, Акеми вжалась в стенку и пискнула, потому как тот мгновенно уставился на них, явно приметив, что они не спешили на выручку остальным. В полумраке и густом дыму ей, казалось, удалось спрятаться достаточно хорошо, чтобы
