Затем в его голове взорвался огненный шар боли, и он потерял сознание.
ГЛАВА 11
Сара увидела, как капитан, неловко склонившись, тяжело упал на жесткое деревянное сиденье. Она с тревогой подняла голову. Лицо капитана было залито кровью, глаза закрыты.
Она окаменела от ужаса, решив, что он убит. И вдруг ее наполнила такая ярость, что она отбросила все колебания. Он был ее врагом, а их преследователь — ее соотечественником, но это больше не имело для нее значения. Она подняла пистолет и без всяких угрызений совести выстрелила. Солдат был так близко, что она разглядела победную ухмылку на его небритом лице и потом — неожиданное удивление, когда пуля отбросила его назад и выбила из седла.
Но еще до того как солдат очутился на земле, она совершенно забыла о нем. Мертвый или живой, капитан мог вывалиться из повозки, и она в отчаянии ухватила его за первое, что попалось под руки, — за ремень и за ногу. Ей было очень неудобно, но наконец она смогла устроиться сзади него на сиденье, крепко обняв его безжизненное тело. Вожжи все еще были обмотаны вокруг его кисти, и она смогла взять их в руку, но, честно говоря, в тот момент лошадь и повозка интересовали ее меньше всего. Она отчаянно прильнула к его большому, тяжелому телу. Какое ей было дело до собственной безопасности!
До ее сознания с трудом дошел голос Десси.
— Он мертв? — со страхом спросила она.
— Я… я боюсь что да. Я не знаю. — Она не могла скрыть своего отчаяния. — Кто-нибудь еще гонится за нами, Десси?
Десси быстро взглянула назад.
— Нет, детка, ты вышибла его из седла. — В голосе Десси прозвучало облегчение. — Держись крепче, скоро мы будем в безопасности.
Сара чуть не рассмеялась. Ничто не волновало Десси — ни безумная скачка на понесшей лошади, ни вполне вероятная смерть человека, которого Сара сейчас бережно прижимала к себе, — больше, чем их безопасность. Десси умудрялась сохранять спокойствие и оптимизм даже перед лицом самой серьезной опасности, хотя прожила нелегкую жизнь, вынося бурные вспышки Магнусова гнева.
— Я постараюсь, — только и ответила Сара. — Но мне кажется… Я не смогу дольше удерживать его.
— Ты же не можешь его бросить. Ведь ты знаешь, мы всегда сможем сделать то, что должны сделать, — тихо проговорила Десси.
И Сара опять едва не рассмеялась, хотя в их положении абсолютно ничего смешного не было. Капитан становился все тяжелее, кровь покрывала его лицо и ее руки. В нем не было заметно признаков жизни, и она боялась, что он действительно мертв.
Чувство вины и ужас овладели ею при этой мысли, но, как сказала Десси, на переживания не оставалось времени. Она выпрямилась, и внезапно, как бы в ответ на ее мольбу, впереди показался поворот. За ним лежала совсем узкая дорога, куда хуже той, по которой они ехали, но она решительно натянула поводья, от души надеясь, что распаленная лошадь выполнит команду и не опрокинет их на крутом повороте.
Испуганная гнедая, потная, вся в хлопьях пены, сбавила ход и повернула. Ноги лошади скользили по траве и грязи, но она, каким-то чудом не падая, продолжала двигаться вперед. Казалось, их сумасшедшему побегу пришел конец. Никто в них больше не стрелял, и гнедая успокоилась и пошла ровнее.
Через полмили она начала спотыкаться, а потом внезапно остановилась совсем, опустив голову и тяжко дыша; Сара поняла, что у лошади нет больше сил переставлять ноги.
Сара разжала руки и с наслаждением потянулась всем затекшим телом. После чудовищной скачки было так хорошо сознавать, что всякое движение прекратилось! Она даже не стала спрашивать, как чувствуют себя Элси и ребенок. А щенки? Она совсем про них забыла! Беспомощные бедняжки столько пережили, что, вероятно, недоумевают, что же это за мир, в котором им довелось родиться!
Тут она услышала, как подает голос младенец, потом запищали щенки, и сразу успокоилась: они были, по крайней мере, живы и здоровы.
Десси подошла к ней помочь, и они вдвоем опустили капитана на мокрую траву у своих ног. Дождь все еще шел, Сара промокла, но почти не замечала этого. Теперь, когда они наконец остановились, она вдруг почувствовала, что всю ее трясет, да так, что она чуть не падает с ног. Ей было очень стыдно за себя, но это Десси пришлось отмыть лицо капитана от крови, она бы не смогла. Десси с облегчением произнесла:
— Он ни чуточки даже и не мертв, детка. Пуля ударила его в висок, и довольно сильно, но попади она на несколько дюймов правее, и он был бы уже не жилец. Нужно перевязать ему рану, и он будет в порядке.
Саре пришлось присесть на траву. От нахлынувшего облегчения у нее закружилась голова.
— О Десси! — воскликнула она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
Но она как-то умудрилась подняться, стыдясь своей слабости и, по совету Десси, оторвала от платья оборку, чтобы сделать повязку. Она помогала Десси перевязать капитану висок, увидев при этом глубокую рану над его левым ухом. Но, к ее радости, других повреждений обнаружить не удалось, а его сердце, когда она приложила ухо к его груди, билось ровно.
Но он по-прежнему не двигался, и она с волнением спросила:
— Почему он не приходит в сознание?
— Контузия, скорее всего, — бодро ответила Десси. — Не волнуйся, детка, он силен как бык. Недаром так долго был солдатом.
Сара не совсем поняла, как одно связано с другим, но знала, что Десси была опытной сиделкой, и доверяла ее мнению. Саре сразу стало легче: если бы капитан умер, она бы чувствовала себя убийцей. Но его нужно было переправить в какое-нибудь безопасное место — как и всех остальных, — и это была непосильно сложная задача.
Сара распрямила ноющую спину и беспомощно посмотрела вокруг, не имея ни малейшего представления, где они находятся. Она чувствовала себя не лучше загнанной лошади, которая щипала траву у обочины. Дождь, к счастью, ослабевал, но видимость была плохая, и она не знала, в какую сторону направиться.
Аннаполис остался позади них, но там по-прежнему могли быть солдаты, а последние полтора часа отбили у нее охоту обращаться к ним с просьбой о защите. Она не знала, как далеко они заехали, но, поскольку дорога все равно привела бы их в Аннаполис, то, значит, они по крайней мере не заблудились.
Но самое важное сейчас было не это. Они не могли больше оставаться под дождем, потому что капитану нужна была медицинская помощь, и немедленно.
В британской армии наверняка были хирурги, которые справились бы с его ранением, но сможет ли она отыскать обратную дорогу в Блейденсберг? Она проклинала себя за то, что уснула, за то, что от усталости утратила способность наблюдать и запоминать дорогу. Она осознала, что, отказавшись переложить на плечи капитана ответственность за их путешествие, она в результате все же именно так и поступила, и очень на себя рассердилась.
