Миссис Тигвуд помогла Саре и Десси вытащить капитана из повозки и отнести наверх. Нести было тяжело, а капитан все еще не шевелился, несмотря на толчки и рывки. Они устроили его на тощем соломенном матрасе, прикрыли его, и Сара опять со страхом подумала, что он мертв.
На кровать в их комнате можно было уложить и два, и три человека; хозяйки маленьких гостиниц так и делали, не видя в том ничего зазорного. На деревянном столике рядом с кроватью стояла тусклая масляная лампа. В комнате был единственный стул. И это все. Сара распорядилась было принести из повозки их пуховую перину, но поняла, что ей жалко опять сдвигать капитана с места, да она и не знала, удастся ли им подсунуть под раненого перину.
В комнате было невыносимо жарко и душно. Мечтая выкупаться в прохладной воде, Сара принялась отворять настежь окна.
Миссис Тигвуд, наблюдавшей за ней с порога, это не очень понравилось, но Сара не обратила на нее внимания. Дышать сразу стало легче. Капитан все еще лежал с закрытыми глазами, а кожа вокруг раны на виске приобрела сероватый оттенок, настороживший Сару.
Элси с ребенком разместилась на чердаке, где было еще жарче, чем в комнатах, а собаку хозяйка отказалась пустить в дом и отправила ее со щенками в сарай.
Слуг не было, а миссис Тигвуд помогать не желала, потому Сара освободилась лишь через час. К этому времени собака и щенки были устроены в уютном соломенном гнезде, а лошадь вычищена и накормлена. Красный мундир и кивер капитана Сара хорошенько припрятала. Она не доверяла хозяйке: если та узнает правду, то может их выдать.
Платье на Саре успело высохнуть. Проходя через холл, она взглянула на себя в узкое зеркало и поняла, почему миссис Тигвуд отнеслась к ней с таким подозрением: ее волосы спутались и сбились в комок, а порванное платье было спереди покрыто пятнами крови.
Наверху Сара с удовольствием обнаружила, что Десси устроила капитана поудобнее, умыла и наложила свежие повязки. Десси считала, что рана на виске воспалена не так уж сильно, зато огнем горит предыдущая сабельная рана на руке, и есть опасность заражения.
Тем не менее Десси не выглядела особенно встревоженной, и это успокоило Сару. Она никогда не слышала историю всей жизни Десси, но знала, что раньше Десси принадлежала доктору, у которого и научилась выхаживать больных. А еще Десси хорошо разбиралась в травах. Она узнала их секреты на родине, откуда ее насильно увезли еще девочкой. Она, бывало, вылечивала Сару настоями, рецепты которых не были известны местным врачам, и Магнус очень ценил ее за это.
Уже через сутки жизнь вошла в обычную колею. Десси готовила, так как они не смогли есть жирную пищу миссис Тигвуд, и присматривала за быстро поправлявшейся Элси и ее ребенком. Сара заботилась о лошади и собаках; мамашу она назвала Бесс. Капитан все еще не пришел в сознание.
С трудом протащив перину по узкой лестнице, она удобно устроила его на кровати. Его форма теперь была спрятана от зорких глаз миссис Тигвуд под пышной периной.
В их первую ночь в гостинице Сара отправила Десси спать, а сама осталась ухаживать за капитаном, беспокоясь о его состоянии. Она долго боролась со сном, сидя на жестком стуле, но затем, не выдержав соблазна, вытянулась на свободной части кровати рядом с капитаном. Кровать была на редкость удобной и, отбросив свои сомнения по поводу приличий, она опустила голову на подушку и мгновенно заснула.
Проснувшись утром, она не сразу сообразила, где находится и почему она не дома. Придя в себя, она с опаской взглянула на капитана, которому волей-неволей пришлось делить с ней ложе. Но между ними по-прежнему лежало свернутое стеганое одеяло, а он, похоже, так и не пошевелился с прошлого вечера ни разу.
Она поспешно вскочила и постаралась руками разгладить отвратительное мятое платье, горько сожалея о чемоданчике, который с такой легкостью выбросила накануне, чтобы освободить место для собаки. К счастью, Десси ни о чем ее не спросила, когда она спустилась вниз завтракать.
Сара продолжала с глупым упорством цепляться за надежду, что они на следующее утро смогут тронуться в путь. Однако не похоже было, что капитан быстро поправится. Осматривая его, Десси осталась довольна состоянием его ран, хотя рука была еще воспалена. Но о продолжении путешествия не могло быть и речи.
Десси взялась за дело. Она сумела раздобыть у противной миссис Тигвуд допотопную лохань. Установив ее в углу капитанской комнаты, она деликатно завесила лохань;4 простыней и извлекла откуда-то, к вящему удивлению Сары, чистую одежду.
— Боже правый, — тихо сказала (Сара. — А я-то думала, что выбросила чемоданчик.
— Ну а я его подобрала, — спокойно сообщила Десси. — Твое платье выглядит неприлично. Нечего тебе расхаживать оборванкой перед той особой внизу. Залезай в лохань, детка.
С каким наслаждением Сара сорвала с себя грязную одежду! Пока Десси стояла на страже, она с удовольствием смыла двухдневный пот и сажу, вымыла волосы, все еще пахнувшие дымом.
Когда она наконец вышла из воды, чувствуя себя снова человеком, Десси обмотала ее вместо банного полотенца простыней, а на голове соорудила тюрбан из полотенца поменьше. Выплывая из своей временной туалетной комнаты, Сара рассеянно взглянула на капитана, просто чтобы лишний раз убедиться, что он так и не пришел в сознание.
Вот тут-то она испытала сильнейший в своей жизни удар. Голубые глаза капитана были открыты, и он, нахмурившись, пристально смотрел на нее.
Сара так и подскочила, покраснев от гнева и стыда за то, что ее застигли в таком компрометирующем виде. Но, быстро опомнившись, она поспешила к кровати, забыв о своем необычном наряде.
— Вы очнулись! — с восторгом воскликнула она. — Слава тебе, Господи! Как вы себя чувствуете?
Все еще хмурясь, он посмотрел на нее оценивающим взором и невнятно слабым голосом спросил:
— Где я?
— Где-то между Блейденсбергом и Аннаполисом. Я точно не знаю. Вы…
Но он уже снова закрыл глаза и, казалось, провалился в беспамятство.
Впрочем, достаточно было и того, что он пришел в себя и говорил с ней вполне вразумительно, пусть и коротко. На душе у нее полегчало: она не стала причиной его гибели, а эта мысль так угнетала ее.
Десси помогала ей одеться за занавеской, но он больше не просыпался. Почти весь день Сара просидела у его изголовья, с радостью отмечая, что его забытье стало менее глубоким: временами он стонал и беспокойно ворочался. Теперь он уже не выглядел застывшим как мертвец.
Ее чувство вины и ответственности за его жизнь казались ей самой чрезмерными. Пару дней назад Магнус сражался с британцами в бою. Может быть, они даже встречались в пылу битвы, — ее отец и капитан Эшборн. Если так, то не стоит и спрашивать, на чьей стороне ей следует быть. Этот британский офицер был с ней неожиданно добр, выручил из трудного положения; но он и его соотечественники вторглись в ее страну, убивали мирных жителей и сожгли дотла ее родной город. Магнус всю жизнь внушал ей ненависть к британцам, в особенности к солдатам, а в эти дни она и сама убедилась в его правоте.
