удивление девушки.
Но да, вставать уже пора. Дел невпроворот. А Ирбис еще хотел позавтракать с Дуняшей. Наверное, это уже была потребность смотреть, как ест его женщина. Аппетитно ведь ест. Он бы и сам ее сожрал, да.
Открыв глаза, Гоша оценил ситуацию.
Дуня, подтянув простынь почти до шеи, смотрела, удивленно моргая, на Гошу-младшего.
А тот, поганец, гордо нес боевую службу. Был, так сказать, во все оружия.
– Доброе утро, – спокойно произнес Георгий.
– Доброе, Георгий Мат…, – на автопилоте начала говорить Дуня.
– Ну теперь-то уж наверняка можно без отчества, Дуняша, – хохотнул Ирбис. – Или это ты к нему так уважительно? Заслужил?
Дуня, залепив рот ладонью, хихикнула. А Гоше ничего иного не оставалось, кроме как схватить девчонку и аккуратно повалить на спину. Нависая над Дуней, Ирбис хитро смотрел в смеющиеся глаза.
– Заслужил, – смутившись, шепнула Дуня. А он и без слов видел, как удовольствие сияет в глубине ее взора.
– То ли еще будет, Дуняша, – пробормотал Ирбис с обещанием в голосе, а потом, нахмурившись, потребовал: – Болит? Можно рвануть к врачам. Пусть осмотрят.
– Глупости! – фыркнула Дуня.
Гоша уже склонился к припухшим розовым губам, чтобы получить свой законный утренний поцелуй, как тишину особняка вспороли звуки выстрелов.
– Сиди тут! – скомандовал Георгий, перекатился с кровати, резко встал, на ходу молниеносно натянул спортивные брюки и вынул пистолет из прикроватной тумбы.
Дуня торопливо надела халат и завязала пояс. Стреляют? В доме?
Гоша уже распахнул дверь, ведущую в коридор. И здесь с первого этажа донесли голоса. Громкий женский и приглушенный мужской.
Дуня ринулась за Гошей следом. Да что вообще происходит?! Аня кричит? Ее ранили?!
– Я же велел оставаться там! – недовольно пробормотал Георгий, оглядываясь на Дуню. Та уже стояла на верхнем лестничном пролете, прямо за спиной Ирбиса.
– Там же Аня! – взволнованно прошептала Дуняша.
– А я тебя предупредила! Только сунься ко мне, орангутанг! – громко ругалась Анюта.
– Да ты шизанутая на всю голову! – донесся приглушенный мужской голос. – Ствол верни, идиотка!
– Я честно предупредила, что у меня разряд по стрельбе! – с нотками превосходства заявила Аня.
А Гоша, повернув голову, взглянул на Дуню. Та, словно извиняясь, пожала плечами и кивнула. Да, все правда. Стрелять Анюта умела прекрасно.
– Так ты ж яснее выражалась бы! Я ж думал, это ты так образно выражаешься. Ну не знаю, по минету, к примеру, разряд, – ругался и скалился Тамерлан в ответ.
– Да ты охреневший примат! – взвизгнула Аня.
– Анна, опустите, пожалуйста, пистолет, – подал голос Воронков. – Георгий Матвеевич не любит, когда в его доме стреляют.
– Только из уважения к Георгию Матвеевичу! – рявкнула Аня, а следом Дуня расслышала приглушенный стон. Мужской.
Наверняка Анюта не смогла пройти мимо поверженного противника.
Ирбис позволил Дуне спуститься с лестницы, только когда убедился, что опасности действительно нет. А там, в столовой, перед накрытым к завтраку столом лежал Тахиров. Аня, победно скрестив руки на груди, смотрела на парня. А тот все не торопился вставать. Дверь на террасу была распахнута, и становилось ясно, что все события начали развиваться в саду, и стреляли там же, ну а после Аннушка перебралась в дом, за ней и Тамерлан.
– По какому поводу стрельба? – сухо уточнил Ирбис.
– Да дура тут одна двинулась кукухой, – прошипел Тахиров.
– Тамир решил удивить Анну, – пояснил Максим. – Фокус не удался. Оказалось, что наша гостья не любит, когда ей тычут «стволом» в … затылок.
– Тамерлан, ты дебил, – устало произнес Гоша, рукой обнимая Дуню. Признаться, он подумал о самом хреновом раскладе. Если стреляют рядом с домом, значит, Дуняша в опасности.
– Вот и я так же сказала, – кивнула Анна.
– Да ствол был на предохранителе! – огрызнулся Тахиров. – И не в затылок я… того… а в филейные части. Да и как удержаться, если я просто мимо шел, а тут она… но корячках…
– Я сережку потеряла, кретин! – рявкнула Аня, и обратилась уже к Ирбису вежливым и спокойным тоном: – Георгий Матвеевич, вы бы ему провели медицинское освидетельствование. Мне кажется, слишком уж профнепригодный он у вас. Ущербный!
– Проваливай! – скомандовал Гоша. – Развел тут детский сад!
Тахиров недовольно зыркнул на шефа, потом на Анютку. Убрал пистолет в кобуру. Да, некрасиво получилось. Думал, поиграть на нервах у Анютки. А это девчонка его мало что разоружила, еще и отоварила по самому драгоценному. Коленом.
Тахиров пулей выскочил из особняка. Запрыгнул в свою тачку и помчался по дорогам.
Да бесит она его, девка эта. Люто бесит своей неприступностью и ехидным, острым, как бритва, языком.
Когда за Тамерланом закрылась дверь, Максим придвинул стул для Анны. Георгий и Дуня поднялись в спальню, чтобы переодеться. А Маргарита Павловна принесла горячий чай и крепкий кофе.
Спустя полтора часа, когда завтрак подошел к концу, а Ирбис в сопровождении охраны собирался отправиться по делам в город, к крыльцу особняка подъехал автомобиль.
Из салона вышел Тахиров. Молодой мужчина уже был переодет в свежий костюм и рубашку, а с заднего сиденья, открыв дверцу, взял огромный букет цветов.
– Он реально контуженный? – прошептала Аня, выглядывая в окно.
– Извиниться хочет, – решила Дуня.
– Да-да. Наш Тамик хороший мальчик, – подтвердила Маргарита Павловна.
– Вот только чувство юмора у него хромает. А такт и вовсе отсутствует, – подметила Анюта.
Тахиров вошел в холл и прямой наводкой двинулся к Ларимановой. Анна хотела бы спрятаться в ближайшее укрытие. Не горела девушка желанием общаться с контуженным парнем. Но Тамерлан уже был рядом.
– Анюта, я вел себя неподобающим образом, – заговорил Тахиров, протягивая цветы.
– Как идиот, да, согласна, – кивнула Аня, не торопясь принимать букет.
– Был груб, – дополнил свою речь Тамерлан.
Анна, вскинув брови, смотрела на мужчину. И не видела, чтобы этот гад искренне раскаивался. Скорее, наоборот. Смотрел так, словно чувствовал свое неотразимое превосходство.
Аня, елейно улыбаясь, протянула руки к букету. А потом, взяв презент, размахнувшись, огрела им по лицу дарителя.
– Да что за идиотка! Там же
