шипы! – взревел Тахиров, хватаясь ладонями за щеки и лицо.
– Знаю! – фыркнула Аня и отряхнула руки, избавляясь от прилипших листков роз.
– Пора, Георгий Матвеевич, – негромко оповестил Воронков.
– Тамир, завязывай с цирком, – скомандовал Гоша и повернулся к Дуне.
Уезжать не хотелось, но нужно.
Дуняша утонула в крепких объятиях. Девочка казалась ему невероятно хрупкой и ранимой. И смотрела так, что под грудиной у Ирбиса перевернулось все. Грустно смотрела, печально.
Хрупкие пальцы порхали по лацканам пиджака, поправляли и без того идеальный узел галстука, который Дуняша сама же ему и повязала.
Вздохнув, Дуня запрокинула, наконец, голову, взглянула в его глаза. Будто в душу стрельнула этой своей грустью и тоской.
– Будь осторожнее, – негромко шепнула.
Поцелуй на прощание был жадным и неистовым. Ирбис словно требовал ответа на немой невысказанный вопрос.
Будешь ждать?
Буду! Жду!
* * *
Глава 15
Дуня весь день пыталась найти себе заботы. Однако Маргарита Павловна запретила ей хлопотать по хозяйству. А Аня предложила устроиться на шезлонгах в саду. День был солнечным, теплым, весенним. Вода прогрелась, и теперь, на закате была достаточно теплой для купания. Вот только плескаться в бассейне Дуня совсем не хотела. Да и купальников у них с Аней здесь не было.
– Ой, да кто нас здесь видит, да? – фыркнула Аня и, сбросив юбку, тонкий свитер и обувь, сиганула в воду прямо в спортивной майке и белье.
– Анюта, ты совсем бесстрашная, – рассмеялась Дуня, видя, как подруга, фыркая, вынырнула из воды. – Холодно же!
– Шикарно! В самый раз! – рассмеялась Аня.
– Схожу за полотенцем, – решила Дуня и вернулась в дом.
Отыскав в ванной одной из гостевых спален первого этажа полотенце, девушка вернулась в сад. А там Аня уже была не одна. У кромки бассейна стоял Тахиров, скрестив руки на груди. Аня, все еще находясь в воде, смотрела на парня убийственным взглядом. Наверняка, способным размазать Тамерлана по плитке. Однако мужчина широко и дерзко улыбался и не торопился уходить.
– Вали отсюда, убогий! – зыркала Аня на парня.
– Давай руку, русалка, помогу вылезти, – парировал Тахиров.
Аня поплыла в обратную от собеседника сторону. А Дуня поторопилась с полотенцем. И потом, если Тамерлан приехал, то, значит, и Георгий уже здесь.
И когда Дуня, оставив полотенце на шезлонге, собралась вернуться в дом, Тамерлан вдруг остановил ее:
– Нельзя пока в дом, Евдокия Андреевна. Там незваные гости. Лучше побудьте здесь.
– А Георгий? С ним…
– Жив-здоров, – хмыкнул Тахиров. – Это же Ирбис. Что с ним станет?
Дуня кивнула, обхватила себя руками и замерла, глядя на то, как Аня плавает в теплой воде. И темно уже стало, только свет фонарей освещал часть сада и бассейн.
– Странная она девушка, – задумчиво пробормотал Тахиров, будто ни к кому и не обращался.
– Аня хороший друг, – решительно произнесла Дуня.
– Если хороший друг не выползет из воды, сляжет с пневмонией утром, – хмыкнул Тамерлан.
– Не сляжет. Анька никогда не простужается, – улыбнулась Дуня.
– Говорю же, странная она, – подмигнул Тамерлан и подхватил полотенце.
Дуня наблюдала за тем, как мужчина шагает к дальнему бортику бассейна. Аня оттолкнулась и поплыла обратно, как только увидела, что Тахиров караулит ее там.
Было забавно наблюдать за это парочкой. Дуня даже улыбнулась, когда Аня все же решила завершить водные процедуры и ухватилась за лестницу, чтобы подняться по ступеням. Однако мужскую руку проигнорировала. Выдернула полотенце и завернулась в него.
– Замерзнешь же! – разобрала Дуня недовольный голос Тахирова.
Обернулась, увидела, как Аня величественно присаживается на шезлонг, обтирается, игнорируя предложенный мужчиной пиджак.
– Отвали…те! – шикнула Аня, когда парень возобновил попытку укрыть ее поверх полотенца.
Дуня украдкой улыбнулась. Странная парочка. Странная. Но в Тахирове Дуняша не чувствовала угрозы для Ани. Здесь явно читался мужской интерес.
Присев в плетеное кресло у самого входа в дом, где уже замер Вадим – личный охранник Дуни, девушка вздохнула. Хотелось, чтобы те самые незваные гости побыстрее уехали из особняка. И тогда Георгий вновь вспомнил бы о том, что Дуня его ждет.
Девушка лениво слушала, как препираются Аня с Тамерланом. В итоге мужчина победил, укутал ее в свой пиджак и присев рядом, принялся растирать плечи и спину Ани. Наверняка, подруга все же замерзла. И весьма кстати Маргарита Павловна принесла мягкий теплый плед.
Анютка пригрелась, замолчала, что было ей совершенно не свойственно.
А Дуня начала думать о Гоше. Вспоминала их встречу в клубе. Их разговор. Его обидные слова. И те слова, что слышала от него этой ночью и утром.
Будто два разных человека. Будто тот, грубый Ирбис, был чужаком. А вот тот, что держал ее в руках, дарил неземные ласки и удовольствие, принадлежал только ей одной.
А надолго ли?
Дуня растерла лицо ладонями. Насколько она здесь? До завтра? На неделю? На месяц? Пока не надоест? А когда надоест?
Было страшно признаваться себе, что привыкла. Привыкла к жадным рукам и тяжелому взгляду. Георгий, как наркотик, незаметно проник в ее организм, привязал к себе, сделал зависимой. А потом что? Ломка?
Телефон, спрятанный в кармане спортивного костюма, ожил. Дуня не сразу поняла, что звонит именно ее гаджет. Непривычно ведь. Все, кто мог звонить, и чьего звонка Дуня ждала бы, находились в особняке. А потому девушка решила, что это вновь отец, или его люди.
Не ошиблась. За незнакомой комбинацией цифр скрывался знакомый голос родителя.
– Ну, как, доченька, твои успехи? Замолвила словечко за старика?
– Вас уже отпустили? – вместо приветствия уточнила Дуня, а сама поднялась с кресла.
Если рядом не было Гоши, то наверняка Тамерлан сможет подсказать, как быть дальше.
Дуня приблизилась к шезлонгам, жестом показала Тахирову, чтобы молчал, а сама включила громкую связь.
– С бандитами удалось договориться, Евдокия, меня отпустили, – спокойно ответил Коротков. – Я так понимаю, что Ирбис потакает всем твоим капризам. Это хорошо,
