Я ужасно надеялась, что Маша поймет, о чем я пытаюсь спросить. Собеседница оправдала мои надежды. Поняла, что я пытаюсь выяснить, звонит ли она по собственной инициативе, или по поручению Георгия.
— Да-да. Именно твоего мужа. Он тут рядом стоит… — Маша тут же спохватилась, — Вернее, светлая память о нем всегда витает справа от моего сердца. А кто витает возле тебя?
Я подозрительно огляделась.
— Да так, — беззаботно защебетала я, — В общем, дела ничего. То платье, что должны были, мне еще не пошили. Но и деньги вперед не брали.
— Могут взять! — предостерегла Маша, — Потому и звоню. Чтобы предупредить. Я этого портного давно знаю. В сущности, он мой родственник. Двоюродный брат. Я видела, как он к тебе зайти пытался.
— Домой?! — всполошилась я. Все ясно. Георгий не захотел звонить сам, чтобы не вызывать подозрений. Лихогон мог услышать разговор и узнать голос бывшего одноклассника. Поэтому звонила Маша. Георгий, как я знала, собирался организовать слежку за ЛжеКузеном. Именно Леонида Маша называла сейчас портным.
— Нет. На работу. Прямо сейчас. Он, конечно, не в курсе, что ты — это ты. Но, мало ли… Будь повнимательней. Ладно, пока, у меня еще куча дел.
Короткие гудки в трубке застали меня врасплох. Я ведь так много еще всего хотела бы узнать… Ладно, узнаю самостоятельно. В конце концов, даже если этот милый юноша и является негодяем-ЛжеКузеном, он все равно не знает, что я знакома с Марией… А значит, бояться нечего. Значит, можно действовать.
— Знаете что, — решительно заявила я посетителю, — Не морочьте нам голову, пожалуйста.
— Она у вас одна на двоих? — Студент тоже пошел в атаку. Это было уже хамством. Что ж, эта черта должна быть свойственна ЛжеКузену…
— Ваши документы!? — я грозно схватилась за рукоятку половой щетки.
Студент попятился. В одно мгновение Лизавета оказалась у него за спиной.
— Петр Степанович просил, чтобы вы его дождались, — срывающимся от волнения голосом произнесла секретарша.
— Документы?! — снова прокричала я.
Студент хмыкнул, покрутил пальцем у виска, достал из внутреннего кармана куртки паспорт в потертой красной обложке, открыл его на страничке с фотографией и сунул документ мне под нос.
— Вот. Насмотрелись? В руки не дам, а смотреть можете. На последней страничке паспорта правила читали? Там написано, что этот документ никому в руки отдавать нельзя. Я его даже милиции не отдаю…
— Да не станем мы его у вас забирать, — поспешила успокоить посетителя Лиза, — Дайте только ваше имя переписать и номер документа. Уж очень подозрительно вы себя ведете. Лиза отправилась к своему столу за ручкой и листочком.
В этот момент у студента зазвенел сотовый. Странно так зазвенел. Дзинькнул и тут же замолчал. Будто кто-то передумал звонить. Студент быстро сунул паспорт обратно в карман, кинулся к двери и выскочил на улицу. В погоню ни я, ни Лиза кидаться не стали. Лихогон просил удержать посетителей в приемной, а не гоняться за ними по всему городу.
— Ну вот. Даже его фамилию не записала, — расстроено вздохнула Лиза.
— Пиши, — безэмоционально заявила я, пытаясь собраться с мыслями и осознать, чем чревато для меня происшедшее, — Пёсов Леонид Маркович. Номер паспорта я не рассмотрела. Пёсов Леонид.
Отчего-то мне было искренне жаль, что такой милый юноша-студент, действительно оказался злобным преступником. Лучше б и не происходила никогда та встреча в электричке. Я бы не успела проникнуться к этому злодею симпатией. Теперь мир казался мне потрясающе несправедливым и удручающе тесным.
11. Глава одиннадцатая, появлением оригинала в конверте ознаменованная
— Кто-нибудь звонил? — Лихогон появился на пороге своего кабинета в тот же момент, как захлопнулась входная дверь за Студентом. С задумчивым видом перекатываясь с носков на пятки, он портил свою обувь и Лизино настроение.
— Звонили, — понуро вздохнула секретарша, предвидя очередную вспышку уничижительного презрения к своим профессиональным навыкам со стороны начальства.
— Кто? — терпеливо поинтересовался Лихогон.
— Сестра Катиного покойного мужа — раз, — Лизавета попыталась ответить на вопрос максимально точно, — И какой-то неизвестный тип — два. Но этот тип нас волновать не должен… Он вообще не нам звонил… Кать, подтверди?
Я утвердительно закивала.
— А кому?
В глубине души я поражалась Лихогоновскому терпению. На лице Петра Степановича не было и тени раздражения. Всем своим видом снисходительно замечая: “Ну что можно требовать от женщины?”, он внимательно выслушивал сбивчивый лепет Лизаветы. Если бы Лиза жаждала от начальника не ярких чувств, а обычной жалости, то лучшей модели поведения выбрать и не могла бы.
Тут Лиза предприняла над собой неимоверные усилия и собралась с мыслями.
— Пёсову Леониду Марковичу, — решительно проговорила она, предварительно глянув на монитор, — Ему звонили на мобилку. Номер паспорта мы не запомнили. Приходил с неизвестной целью. Сначала говорил, что хочет судиться с Шаттлом. Но мы вывели его на чистую воду, и он сбежал. Не Шаттл, конечно, сбежал, а Пёсов.
— Неудивительно, — не сдержался Лихогон, намекая, дескать, что мы с Лизой кого угодно из офиса сбежать заставим.
— Напротив, — Лиза решила отстаивать свое мнение, — Довольно странно. Говорил-говорил, потом услышал звонок своего сотового и ка-а-ак побежит… До этого Катя у него документы пыталась попросить. Так он скрытничал. Пришлось половой щеткой пригрозить…
Лихогон несколько секунд сосредоточенно рассматривал безупречно белый потолок и бормотал себе под нос что-то не слишком доброе. Потом подошел к столу секретарши.
— То есть, у нас был посетитель, а вы его прогнали? — наконец, сообщил свой вывод начальник.
— Наоборот, — обиделась Лиза, — Мы его в файл занести хотели, а он отвираться стал. Я бы его и силой удержала, да только он ловчее оказался…
— Господи! — тяжело вздохнул начальник, — Почему силой? К чему силой? Зачем было требовать документы? Леонид Пёсов мне хорошо знаком. Он — мой клиент. Сейчас я веду дело о его наследстве. К чему было пугать человека?
Уши у меня непроизвольно вытянулись в сторону говорящего. Делая вид, что полностью сосредоточена на вязании, я жадно ловила каждое слово Лихогона.
— Кто ж знал, что он такой пугливый! — не унималась Лиза.
Лихогон перегнулся через стол и, по-жирафьи изогнув шею, заглянул в монитор. Выражение его лица моментально изменилось.
— Лизавета, это ты создала такую таблицу? — ошарашено спросил он.
Я отчаянно жестикулировала за спиной Лихогона, подсказывая Лизе правильный ответ.
— Почти, — вдобавок ко всем порокам, эта секретарша оказалась еще и катастрофически честной.
— Сам вижу, что почти, — деловым тоном заявил уже оклемавшийся от первого шока Лихогон, — Так доделывай её. “Почти создала”, — это не ответ. Нужно проработать таблицу до конца. Я передам тебе список наших клиентов, внесешь их сюда. Давно пора было это сделать…
Лихогон с достоинством развернулся и проследовал в свой кабинет.
— Я еще хотела бы обговорить с вами спектр служебных обязанностей, — осмелела Лиза, завидев спину противника.
— Моих?! — Лихогон резко обернулся и беспомощно заморгал.
— Ну что вы, — не выдержав, вмешалась я, стараясь говорить как можно более медовым тоном, — Конечно же, Лиза говорит о своих обязанностях.
— Вы зря меня недогружаете! — твердо заявила Лиза, по-бычьи выставив лоб вперед и хмуро глядя на обидчика из-под сурово сведенных бровей. Глаза Лихогона на миг сделались больше Лизаветиных очков.
— Позже, — отрезал начальник ворчливо, но в тоне его звучало уже одобрение, — Чуть позже, мы все обсудим…
За время их диалога, я умудрилась пропустить три петли в середине ряда, и теперь вынуждена была распускать содеянное. Невозмутимость вида давалась мне с большим трудом.
— Ну? — Лиза не выдержала первая.
— Кажется, ты его поразила, — искренне поздравила я секретаршу, — В самое сердце…
— В самое сердце, — шепотом повторила Лизавета, с глупой улыбкой уставившись за окно, — В самое сердце…
Еще немного понаблюдав за особенностями взаимодействия Лизы и офисной техники, я окончательно уверилась, что личная жизнь секретарши вскорости будет налажена. Человек, который с такой самоотверженностью распечатывает на струйном принтере в жизни никем не читаемый текст помощи по работе с программкой Corel Draw 9, не мог не произвести впечатление.
— Очень выгодное занятие, — отвечала на мои удивленные взгляды Лиза, терпеливо выжидая, пока распечатывается десятый лист, — Окончательно освоюсь с принтером. А заодно и узнаю, как рисовать на компьютере.
На всякий случай я тоже просмотрела напечатанные листики. Переводчик “хэлпов” явно особо не старался быть понятым. Многоэтажное наслоение сложночитаемых терминов, связанных между собою как-то уж слишком сложно, производило гнетущее впечатление. Похоже, переводчик прекрасно понимал, что “хэлпы” обычно никто не читает, и страшно злился на бессмысленность своей работы. Об этом ярко свидетельствовала фраза: “Все дураки, и я тоже”, вставленная несчастным трудягой прямо в середину технического текста.
