— Что? — Георгий, кажется, услышал только один единственный факт, — Что случилось с моей камерой?
— Во-первых, она не твоя, а наша, — обиделась я, — А во-вторых, слушать нужно внимательно. Я же сказала — она поломалась.
Георгий потребовал остановить машину и немедленно выдать ему останки любимой техники на рассмотрение.
— Рассмотрение там не поможет, — безжалостно проговорила я, — А для захоронения здесь место неподходящее. Уже ж почти приехали. Подожди уж до дачи-то.
За всеми этими трагедиями, мы чуть было не забыли спрятать меня при въезде на опасную территорию. Георгий вовремя спохватился.
— Стой! Лазутчики Лихогона постоянно шастают вокруг нашей дачи. Увидят тебя, — и все пропало. Иди ложись на заднее сидение.
Я послушно улеглась, и уснула бы, если б Георгий водил машину чуть помягче. Каждая ямка под колесами Форда оставляла трещинки на моем сердце. Я очень любила свою машину.
— Накинь это и беги в дом, — зашептал Георгий мне на ухо, заведя Форд в сад.
Я укуталась с головы до ног старым пледом и, словно восточная Гюльчятай, мелкими шажками засеменила в дом, стараясь не попадать при этом в полосы света, образованные светящимися окнами. В гостиной мое появление вызвало небольшой переполох.
— Стоять на месте, не двигаться! — грозно закричал Темка, направляя на меня табуретку, выставленную ножками вперед, — Кто вы и как сюда попали?
Мария при этом взобралась с ногами на спинку кресла и завизжала. Так, будто увидела не меня, а мышь. Глаза её при этом выражали искреннее любопытство. Я, тоже не слишком нежно относящаяся к грызунам, с опаской оглядела пол. Все было чисто.
— Вы чего? — я, наконец, сбросила с головы этот колючий плед.
— Фу-у-х, Катерина, — Артем опустил табуретку, — Нельзя же так пугать людей… Откуда мы знали, что это ты?
— Будь это не я, табуретка вряд ли спасла бы вас, — ехидно заметила я.
— Не факт, — парировал Темка, — При желании в оружие можно превратить все, что угодно. Даже пояс от туники.
Я поняла, что Артем, пытаясь произвести впечатление на Марию, цитирует какие-то выхваченные из книг предложения, и не стала напоминать гостям, что никакой туники у них нет. Пусть чувствуют себя защищенными.
— Ой, а что ж это я сижу, — вдруг запричитала Мария, спускаясь со спинки кресла, — Люди с дороги, люди устали, люди голодные… Не мудрено, после такой нервной работы… А я сижу. Извините, задумалась просто. Борщика отведаете? Или сразу второе?
— И первое, и второе, и третье, — за нас обоих ответил Георгий, — Катерина ведь еще не знает, как ты вкусно готовишь. Нужно её побаловать.
Я отдалась хлопотам Марии. Удивительное дело, эта девочка и не думала требовать к себе повышенного внимания и забот, а наоборот, всячески старалась облегчить нам жизнь. Обычно клиенты так себя не вели, считая, что единственное клиентское дело — платить. А остальное уж, мол, должно решаться без них. Правда, ни один из предыдущих клиентов не оставался у нас жить и не сомневался, сможет ли оплатить наши услуги. Мария сомневалась. Зато честно предупредила о своих сомнениях. Порешили на том, что мы беремся за это дело на свой страх и риск. В случае получения Машей наследства — наши труды, безусловно, будут хорошо оплачены. В случае провала — стойко перенесем эту общую беду и потерю.
За ужином я изложила все новости…
— И почему нам самим, типа, не пришла в голову эта идея?! — сокрушался Тёмка, — Ведь можно же было обойти нотариусов, поинтересоваться, кто знает что-либо о настоящем завещании Пёсова. Сейчас бы уже расправились с этим мерзким делом.
— Ну, как же ты не понимаешь? — благоразумная Мария удивленно хлопала ресницами, — Мне-то Ленонид сказал, что у него все нотариусы подкуплены. Вот мы и считали бессмысленным обращаться к ним.
— Могли бы и догадаться, — не унимался Тёма, — Если ЛжеКузен поверил, типа, что настоящее завещание может быть у Марии, значит, он тогда еще не знал, где оно есть на самом деле. Логично? Нужно было опередить его, типа, с поисками… Мы, типа, не враги, а сплошное удовольствие… Столько времени дали противнику на раздумья!!! Он последил, типа, за Машей. Понял, что нету у неё никакого завещания, раз она его обнародовать не спешит… Понял, и решил сам настоящее завещание найти. И нашел. А мы его прощелкали!
— Откуда он знал, что Мария не выдумала наличие этого настоящего завещания? — вмешалась я, — Может, покойный Пёсов вообще его не писал?
— Да, Маша могла и придумать, — Тёмка почесал затылок, — А могла, и нет. Кто мешал, типа, просто проверить? Пёсов догадался, а мы нет…
— С чего вообще нотариус отдал ему завещание? — не унималась я.
— Потому что Леонид заплатил! Подкупил нотариуса! — ответила за Тёмку Мария, — Ох, чует моё сердце, не к добру всё это. Зная братца, даю сто процентов, что к завтрашнему же дню, завещание будет уничтожено. Он только с виду интеллигент, а в душе — свинья, каких мир не видывал…
— Кстати, — тут же вспомнила я, — С виду Леонид действительно похож на приличного человека. Он, я так поняла, учится в Академии Культуры?
По лицу Марии пробежала нервная тень. Несколько секунд девушка собиралась с мыслями.
— Учится?! — в конце концов Маша чуть не задохнулась от возмущения, — Зачем ему учиться? С его-то деньгами и связями… Просто покупает себе высшее образование. Там, где полегче…
Я вспомнила обе виденные мною работы Леонида Пёсова. На выполненные формально они, конечно, были совсем не похожи. Автор делал их душой.
“Может, Пёсов нанял талантливого мальчика, который пишет все работы?” — и тут я вспомнила Пёсовскую выдумку с Шаттлом, — “Нет. Не похоже. Пёсов явно живет этими своими абсурдными выдумками”.
Решив, что Мария из-за своего негативного отношения к братцу, намеренно не хочет видеть в нем ни одного достоинства, я решила не спорить на эту тему.
— А зачем ему, с его-то деньгами, вдруг торговать окорочками? — тут же поинтересовалась я.
— Что?! — глаза Марии абсолютно искренне вылезли на лоб, — Чем торговать?!
Я в подробностях описала свою встречу с ЛжеКузеном в электричке. Все от души хохотали, прослышав про нищего с сотовым телефоном.
— Ой, — надрывалась Маша, — Я его тоже видела в тамбуре электрички. Идет себе нищий, а у него вдруг мобилка звонит… Но мне и в голову не приходило, что он может людей отчитывать. Про то, что “надо меньше жрать”, мне он не говорил. А Леонид-то, а?! Видали? Одно слово — недоумок… Ничего другого от него ожидать и не приходится.
— Может, объяснишь все же, отчего, по-твоему, его к окорочкам понесло?
Маша закатила глаза, отмахиваясь.
— Ясное дело, чего… Одногруппница его кинула. Та, что обычно все задания за него делала. Она как раз на этот семестр куда-то там уехала. Это мне узнать случайно удалось, Братец по телефону на неё разорялся. А я подслушала. Орал: “Ты что?! Мне ж теперь самому писать придется… А как? Я ж тему совсем не знаю… “Подрабатывающий студент!” Для меня это не название миниатюры, а пустой звук. Что?! Пойти попробовать на практике?! Ты издеваешься?! А вот пойду, тебе назло, будешь потом знать, как так шутить. Реально пойду!” В общем, похоже, он таки пошел пробовать на собственной шкуре. А как иначе миниатюру писать? Вот идиот! Докатился! Окорочками торгует…
— Я, между прочим, тоже так прошлым летом подрабатывал. Что здесь, типа, смешного? — вмешался любитель справедливости — Тёмка.
— А то, что ты это от желания поработать делал. А он — от вредности и дурости. У него для заработка другое дело есть, — поспешила пояснить свою позицию Маша.
— Еще и кого-то возможности заработать лишил! — разозлилась я на обманщика Студента, — Кому-то это рабочее место, может, было жизненно необходимо…
— Так вот, — Маша тоже предпочла вернуться к предыдущей своей речи, — Уверяю вас, если сегодня же что-то не предпринять, на настоящем завещании можно будет поставить крест.
— Точно, — поддакнул Тёмка, — Удивительно, типа, как ЛжеКузен сразу его не разорвал, едва, типа, увидел?
Мне этот факт тоже показался странноватым.
— Действительно, почему Пёсов сразу не уничтожил настоящее завещание? Этот документ способен принести крах всем ЛжеКузеновским начинаниям…
— Потому что он должен был показать его Лихогону! — авторитетно заявила Мария, — ЛжеКузен — труслив и глуп. Он страшно боится брать на себя ответственность. Решил подождать мнения мудрого Лихогона. На всякий случай…
— Это скорее хорошо, чем плохо, — резонно заметил Георгий.
— Нет! — ангелоподобное лицо Марии сочилось отчаянием, — Наверняка, Лихогон тоже решит, что завещание нужно уничтожить… А оно — единственная моя надежда доказать право наследования… Эх, и зачем я взвалила на себя и на вас эту непосильную задачу…
— Ну, нам-то, типа, она по силам, — Тёмка закатил рукав тельняшки и напряг свои тощие мускулы. Получилось очень смешно, но напряженное молчание Георгия не располагало присутствующих к улыбкам.
