в результате какой-то катастрофы сама Англия будет разорена». Следует понять, сказал Черчилль, что, если Германия разгромит одного или двух союзников, «она не даст пощады; эти страны навечно будут низведены до положения вассалов или рабов».
В беседе с французскими руководителями 31 мая Черчилль подчеркнул готовность Соединенных Штатов «предоставить нам большую помощь». Даже если США не вступят в войну, они «разгневаны» недавними событиями, поэтому французы должны заказать сталь и другие необходимые товары из Америки «в огромном количестве». Даже если Британия и Франция не смогут платить за них, «Америка все равно будет их поставлять». За день до этого Артур Первис приобрел в Вашингтоне впечатляющий арсенал: 500 минометов, 500 полевых орудий, «несколько тысяч» зенитных орудий, 10 000 пулеметов, 25 000 автоматических винтовок, 500 000 винтовок «Ли-Энфилд» и 100 миллионов патронов для пулеметов и винтовок. 31 мая, вскоре после возвращения Черчилля в Лондон, Первис смог отчитаться о новом успехе. Генерал Маршалл, глава штаба армии США, «готовится выйти за пределы» американского закона о нейтралитете и, объявив значительное количество вооружения «излишним», открыть доступ к нему для Британии. Первис обеспечил «приоритетное» положение Британии в вопросе о закупке 15 000 тонн новой взрывчатки — тринитротолуола, или TNT.
Среди тех, кого Черчилль встретил в Париже, был маршал Анри Петен, «герой Вердена» в годы Первой мировой войны, символизировавший тогда решимость Франции сопротивляться немцам любой ценой. Но когда другой присутствовавший француз, Ролан де Маржери, заговорил о возможности сражаться с территории Французской Северной Африки в том случае, если сама Франция будет захвачена, лицо Петена, как вспоминал позднее Черчилль, «было отстраненно и мрачно, и у меня родилось чувство, что он примет сепаратный мир».
Той ночью генерал Горт покинул Дюнкерк и вернулся в Англию, оставив наблюдать за последней стадией эвакуации генерала Александера. Погрузки на корабли ожидали только 20 000 британских и 60 000 французских солдат. Однако 1 июня несколько германских частей подошли к Дюнкерку на достаточное расстояние, чтобы обстреливать побережье при помощи артиллерии. Немецкие бомбардировщики усилили атаки с воздуха; за несколько часов затонули три британских и один французский эсминец, а также два транспортных судна, минный тральщик и канонерка. И все же в тот день, несмотря на обстрелы с земли и с воздуха, эвакуировались 64 229 человек.
Одним из судов, которые перевозили людей из Дюнкерка 1 июня, была яхта «Сандаунер», владельцем и командиром которой был отставной капитан Ч. Г. Лайтоллер, самый высокопоставленный из выживших при крушении «Титаника» офицеров, младший сын которого был одним из первых пилотов, убитых в боях в сентябре 1939 г. Позднее Лайтоллер вспоминал, что до войны сын «рассказывал мне огромное количество полезной информации о нападении, защите и тактиках уклонения (в которых он особенно хорошо разбирался), и я в огромной степени связываю наше успешное плавание без единой жертвы с его непреднамеренной помощью». Капитан Лайтоллер вместе со своим старшим сыном и одним морским скаутом привез обратно 130 человек.
Для Британии насущный вопрос об эвакуации из Дюнкерка в конечном счете сводился к вопросу о том, начнут или нет немцы немедленное — возможно, в ближайшие дни — вторжение в Британию. Британская армия переживала худшие времена; две ее лучшие дивизии были готовы двинуться в бой из своих баз в Западной Франции. Число доступных эскадрилий Королевских воздушных сил сократилось ниже минимума, который требовался для противостояния захватчику. Однако примерно двадцать человек, которые руководили политикой Британии, не разделяли тревогу общества, не знавшего, повернет ли прямо сейчас Гитлер на Англию или нет.
За девять дней с 22 мая британская военная разведка в результате усилий сотен шифровальщиков, декодировавших «Энигму» люфтваффе в Блетчли, научилась читать самые секретные директивы германской авиации за несколько дней, а иногда и часов после того, как они были отданы командирам военно-воздушных сил во Франции. Директивы не только содержали данные о локальных операциях, но, как отчиталась военная разведка 1 июня, показали, что приоритетом Германии был разгром Франции. До ее падения вторжение в Британию было маловероятно: не было ни планов, ни приготовлений к такой операции. Если бы приготовления имели место, дешифровщики «Энигмы» о них бы узнали. Но ни одно из сообщений «Энигмы» не сообщало о передвижениях самолетов, которые понадобились бы Гитлеру, чтобы закрепить успех Дюнкерка наступлением через пролив.
В тот же день 1 июня решимость Черчилля отразилась в сообщении директору Национальной галереи, предложившему отправить самые ценные картины в Канаду. «Нет, — написал Черчилль. — Спрячьте их в подземельях и погребах. Ни одна не должна уехать. Мы победим их (немцев)». Тогда же в Брюсселе Гитлер сказал своим высшим генералам, что ранее остановил бронетанковые дивизии у Дюнкерка, потому что не мог растрачивать военные силы. «Я тревожился, как бы неприятель не начал наступление с Соммы и не уничтожил небольшие бронетанковые силы вермахта и, возможно, дошел до Дюнкерка».
Как и предполагала британская разведка, все военные усилия Гитлера сводились к движению к югу от Соммы на Париж. Чтобы помочь французам справиться с этой угрозой, Черчилль пообещал им ни много ни мало, что 16 000 британских, французских и польских солдат, которые вот-вот должны были эвакуироваться из Нарвика, после перегруппировки в Шотландии отправятся на фронт Сомма — Эна. Чтобы осуществить это обещание, Черчилль согласился осуществить эвакуацию из Нарвика раньше на шесть дней, до 2 июня. На следующий день на основании расшифровок «Энигмы», которые показали, что у немцев нет планов немедленного вторжения, британские начальники штабов согласились, что во Францию следует послать подкрепление, несмотря на тот факт, что Британия, как они выразились, «подвергалась опасному риску решительной воздушной атаки и/или вторжения».
В полночь 2 июня из Дюнкерка были эвакуированы последние 3000 британских и французских солдат. Общее число эвакуированных за семь дней достигло 338 226, то есть почти в три раза больше, чем количество людей, эвакуированных с полуострова Галлиполи в конце 1915 г. В целом между Дюнкерком и британским побережьем курсировали 222 корабля военно-морского флота и 665 гражданских судов. Были потеряны шесть эсминцев и 24 более мелких военных корабля. 38 британских эсминцев, которые никогда не задумывались для того, чтобы перевозить людей, увезли 91 624 человека. Минные тральщики эвакуировали 30 942 человека. Тридцать нидерландских моторных судов переправили на ту сторону 20 284 человека. Французские эсминцы взяли на борт 7623 человека. Еще десятки тысяч вернулись домой на сотнях торговых судов, военных транспортов и шлюпах. Во многих отношениях самый выдающийся подвиг совершили мелкие суда: каботажные, рыболовные и беспалубные суда, траулеры, буксиры, спасательные шлюпки, речные катера, туристские пароходы и свыше шести сотен мелких прогулочных судов, которые вместе перевезли более 80 000 человек группами от нескольких сотен до полудюжины.
Успех этих судов был не менее эффективен с военной точки зрения, чем морская победа. Кроме того, в небе над Дюнкерком Королевские военно-воздушные силы одержали первую существенную победу союзнических сил.
