и его могущественными братьями; и со своей стороны турки не пропускали случая вмешиваться в дела Византии. Теодор Манкафа из Филадельфии был следующим, кто дал им такой повод. Когда приблизительно в 1193 г. Василий Ватац («доместик Востока» и дука Фракийской фемы) подкупил сторонников Манкафы в Филадельфии, Теодор был вынужден бежать в Конью. Как и лже-Алексею II, ему было дано право набрать в свое войско всех, кто захотел бы служить ему. С разношерстной армией он вторгся в верховья долины Меандра, а затем ринулся на юго-запад в Карию, опустошая церкви и уводя с собой мужчин и скот. Когда Манкафа возвратился в Конью, Исаак отправил туда посольство, которое предложило султану деньги в обмен на Манкафу. Взяв с византийцев обещание, что мятежника не убьют и не покалечат, Кей-Хосров выдал беглеца. Обещание сдержали, и Манкафа провел оставшееся время правления Исаака в тюрьме. Братья султана обвинили Кей-Хосрова в глупом предательстве и пригрозили ему войной, но правитель ответил, что он просто возвратил изгнанника на родину, положив конец бегству и преследованию.
В то время, когда вслед за этими событиями между сельджуками и византийцами воцарился мир, Исаак еще не покончил с мятежами в Малой Азии. Вскоре после разгрома лже-Алексея II на реке Меандре еще один такой претендент появился в Пафлагонии, получив поддержку некоторых тамошних регионов. Войско, посланное из Константинополя под командованием хартулария Феодора Хумна, разгромило армию претендента, и тот был убит; некий Василий Ходзас, который поднял бунт в крепости Тарсия неподалеку от Никомидии, был ослеплен и заточен в тюрьму. Этот парад мятежников в столице и провинциях был следствием тех обстоятельств, которые возвели Исаака Ангела на трон, а также зависти магнатов и придворной знати и (по словам Никиты Хониата) чрезмерно мягкого и великодушного правления Исаака. В конце концов, император простил Алексею Вране его первый проступок, дал амнистию магнатам, которые поддержали Врану, и позволил Манкафе в 1189 г. вновь стать правителем Филадельфии.
Исаак II преодолел множество трудностей. Оказавшись на троне изначально с минимальной поддержкой, он успешно противостоял попытке армии и крупных землевладельцев посадить вместо себя Врану. Чтобы победить его, Исаак прибегнул к помощи жителей Константинополя, а затем освободился от исполнения их прихотей, не позволив им устроить резню итальянцев. Он неоднократно подавлял восстания, финансируемые крупными землевладельцами, турками и даже классом, к которому принадлежал он сам, – придворной знатью. Он использовал сочетание силы, которую он применял без колебаний, дипломатии, включая подкуп и интриги, и немалого везения. Временами, как в случае с Андроником Комнином Бриеннием, он действовал слишком поспешно и без достаточного расследования справедливости обвинений; но, окруженный со всех сторон предателями, он почти не имел другого выбора.
Исаак успешно справился с этими вызовами своей власти, но судьба ему уготовила проблему в виде валахо-болгарского восстания. Начавшись как маленькая, на первый взгляд легко решаемая проблемка, она разрослась в главную заботу императора – кошмар, от которого ему некуда было деться. Долгая борьба мешала ему совершать позитивные действия в других сферах и выкачивала деньги и людские ресурсы на войну, в которой было невозможно победить. У мятежников был неистощимый резерв бойцов-половцев из-за Дуная: неудивительно, что византийская армия, неоднократно терпевшая поражения с тяжелыми потерями, была недовольна. Полководец Константин Аспиет однажды посетовал, что его люди не могут бороться одновременно и с врагом, и с голодом, после чего Исаак снял его с командования армией и лишил зрения на том основании, что он побуждает войска к восстанию.
Болгары, покоренные Василием II в первой четверти XI в., были широко рассеяны по Центральным Балканам. После нескольких первоначальных попыток бунтовать против Византии они жили тихо-мирно в эпоху правления Комнинов. Валахи, которые говорили на языке, основанном на латыни, были кочевыми обитателями этих же территорий; но их было так много в Фессалии, что ее стали называть Великая Валахия. Куманы (половцы), проживавшие в основном к северу от Дуная, были центральноазиатским народом, говорившим на тюркском языке; ведя простой образ жизни и будучи воинственными людьми, они оставались неиспорченными контактами с Византией. В 1184 г. эти три народа жили мирно в Македонии в области Моглена, где валахи и болгары пасли свои стада в горах и принадлежали монахам лавры. Куманы были свободными, а некоторые из них были даже прониарами: военная служба куманов, означающая владение пронией, подтверждается существованием куманского военачальника, служившего в напавшей на Константинополь армии Алексея Враны в подразделении, состоявшем из представителей его же национальности. Это событие имело место еще до союза между мятежными лидерами валахов и куманами за Дунаем. Тем не менее даже позже куманские войска, вероятно, служили византийцам точно так же, как и мятежникам. Никаких существенных вопросов о национальности во время мятежа не было.
В ходе долгой борьбы Исаак надеялся найти поддержку по крайней мере в одном месте. Благодаря своему браку с Маргаритой он стал зятем могущественного короля Венгрии Белы III, который уже проявил себя в войнах с Андроником I. В качестве приданого Бела дал Исааку земли, которые незадолго до этого захватил у Византии: долину Моравии и территорию вдоль Дуная, простиравшуюся на север до Белграда. (Однако венгры сохранили за собой Хорватию и Северную Далмацию, где у Белы были свои интересы.) Валахоболгарское государство находилось далеко от Венгрии вниз по Дунаю, и лишь с большим трудом Исааку удалось уговорить своего тестя помочь ему. Доброе отношение Белы к Исааку проявилось в его попытке поддерживать мир между византийским императором и Фридрихом Барбароссой, но он был не против того, чтобы Исаак оставался озабоченным проблемами в Болгарии.
Брак с Маргаритой стал непосредственной причиной валахо-болгарского восстания. Ранее Исаак был вынужден отправлять все имевшиеся у него средства армии, воевавшей с норманнами, так что для того чтобы оплатить свадебные торжества он стал взимать особый налог. Эта мера была успешной в Анхиалосе и близлежавших городах на Черном море, но валахи на Балканах воспротивились, и на их недовольстве сыграли Петр и Асень – подстрекатели восстания. Эти два брата появились в Кипселле, что в Южной Фракии, раньше Исаака, вероятно, в 1186 г., когда он вел наступление на захваченный норманнами Дураццо (сейчас Дуррес в Албании. – Пер.) или возвращался после его завоевания. Они предложили, что будут служить в византийской армии в обмен на пронию – надел гористой земли, представлявшей маленькую ценность. Но им отказали в приеме на службу, а по приказу Иоанна (Ангела) Дуки Асень получил удар по лицу. Разгневанные братья возвратились домой, планируя немедленно поднять восстание, но валахи колебались, следовать ли им за этими лидерами. Тогда Петр и Асень возвели часовню, посвященную святому
