разницей, что сейчас все они были одеты. Хотя от сорочек этих, как думалось Регине, толку не было никакого: ночной холод пробирал до костей.
Проводив ее до поляны, Имоджин и Фианна встали друг напротив друга, присоединяясь к остальным, а Кэссиди, прежде чем уйти, шепнула подруге:
– Крепись.
Регина нервно сглотнула и робко взглянула вперед, где ее ждали старейшины во главе с Керидвеной. Ведьма выглядела спокойной и даже довольной, всем своим видом показывая, что на кону – праздничное событие. На Регину все вокруг наводило только жуть: мрачные тени деревьев пугающе окрасились в огненные оттенки из-за разведенных на поляне костров, а лица присутствовавших девушек, наполовину скрытые во мраке, выглядели зловеще. Да и тот кошмар не давал Регине покоя, тоненькой иголкой покалывал в груди, напоминая, кого встретила она в ночной тьме.
Долго стоять на морозе и оттягивать неизбежное было невозможно, да и ковен ждать не будет, поэтому Регина сделала робкий шаг к алтарю. Она продолжила идти, каждый шаг ее попадал в ритм ударов тревожащегося сердца. Она выдохнула и остановилась прямо напротив Керидвены.
Глава ковена смотрела на Регину не моргая. Кудрявые волосы ее ниспадали на плечи, под тонкой сорочкой просвечивались очертания точеной фигуры, несвойственной женщинам ее лет. Интересно, сколько же Керидвене на самом деле?
Регина вспомнила, чему накануне учила ее Кэссиди, и почтительно склонила колени перед старейшиной. От земли шел еще больший холод, и Регина молилась всем богам, чтобы не подхватить простуду, если ведьмы вообще когда-нибудь болеют. На мгновение все вокруг смолкло, поглощенное ночной тишиной, только сучья в кострах еле слышно потрескивали. Регине хотелось оказаться у камина, протянуть к огню заледеневшие ноги… Но Керидвена властным голосом прервала ее мечтания:
– Этой прекрасной ночью мы собрались здесь, чтобы принять в наши ряды новую ведьму. Путь юной Регины был непрост и тернист, но все мы искренне рады видеть новую сестру в обители ковена. Пусть же священная ночь высвободит ее силы, обещанные самим Великим духом, а мы с вами будем тому немыми свидетелями!
Слегка приподняв глаза, Регина увидела, как Ровена и Идальга, стоявшие по обе стороны от Керидвены, согласно закивали и улыбнулись. Еще ни разу она не видела, чтобы старейшины выдавили из себя хоть подобие улыбки, но сейчас они действительно испытывали благоговение. Эдана еле заметно кивнула в знак поддержки.
– Регина! – Керидвена обратилась к ней. – Клянешься ли ты оберегать предназначенные тебе силы, исполнять волю Великого духа и чтить Великую Мать?
Никогда прежде Регине не доводилось задумываться о божествах и высших силах, направлявших все сущее на земле. Издревле ведьмы поклонялись разным Богам, но в Ирландии до сих пор почитали Кернунноса и Великую Мать – лик самой Луны, что проливает серебристый свет во тьме. Их влияние на колдовской мир было огромно, а магия, которую он черпает из своего нутра и природы вокруг, была проникнута неугасимой верой и глубоким уважением. Регина и не надеялась в короткий срок уверовать во все то, что было так дорого сердцам кайллехских ведьм, какие бы чудеса ни творились сейчас на поляне. Но если у нее когда-нибудь появится хоть один шанс однажды прикоснуться к неизведанному, то что она теряла?
– Клянусь, – кратко ответила Регина.
– Клянешься ли ты использовать свою силу во благо, не нарушать священные обеты ковена и следовать за Светом?
После услышанных слов Регина вскинула голову и испуганно посмотрела на Керидвену. Лицо женщины было непроницаемо. Вспоминает ли она, каждый раз произнося эту фразу, что не все ведьмы, которые давали клятву, следовали пути Света? Поверит ли, что Регина не нарушит данного слова, как то сделала ее мать когда-то?
– Клянусь, – твердо ответила Регина, не сводя глаз со старейшины.
Та радостно улыбнулась ей и сказала:
– Да будет так.
Удары сердца гулко отдавались в груди Регины. Глава ковена жестом разрешила ей встать, и она подчинилась, только ноги ее закоченели, и поднималась она с трудом. Керидвена приняла от старейшин какой-то сосуд, затем подошла к Регине и протянула ей чашу. Золотые узоры кельтской вязи украшали ее кайму, отражали огненную пляску костров.
– А теперь выпей до последней капли.
Регина взяла широкий сосуд в свои ладони и взглянула на содержимое. Внутри плескалась темная густая жидкость, как если бы это был томатный сок или…
– Это что, кровь? – прошептала Регина, испугавшись своей мысли.
– Просто выпей это, – жестко приказала Керидвена и ждала от нее повиновения.
Регина сдержала позыв тошноты и постаралась даже не принюхиваться к жидкости, чтобы не спровоцировать рвотный рефлекс. Что бы там ни было, выпить придется, твердила себе Регина, не желая позориться перед всей общиной. Задержав дыхание, она прислонила край чаши к губам и начала пить.
«Черт, это действительно кровь!»
Регина с трудом удержалась, чтобы не закашляться и не выбросить чашу в кусты и, преодолевая отвращение, осушала ее до дна. Как только последняя капля была выпита, Регина вернула пустой сосуд Керидвене. Та расплылась в улыбке, как довольная кошка, даром что не мурчала.
– Что теперь? – шепнула ей Регина. Кэссиди не рассказала, что придется пить кровь, и она теперь была порядком зла на соседку.
– Терпение, – ответила Керидвена и томно прикрыла глаза.
Через секунду острая боль пронзила Регину, заставив вскрикнуть. От ее крика спящие птицы покинули насиженные за ночь места и вспорхнули в небо. Затем приступ повторился, сгибая девушку пополам. Боль была нестерпимой, пронзала ее живот, ковыряла внутренности, сжимала ее сердце кулаком. Об этой боли и предупреждала ее подруга. Но никакая мысль сейчас не умаляла страданий Регины: она натужно корчилась, кричала и вскоре рухнула на землю, свернувшись в комок. Волосы ее растрепались, цветы выпали из кос. От собственного вопля и резей внутри измученного тела Регина даже не ощущала осеннего холода. Распластавшись на земле, она повернула голову к стоявшим в два ряда девушкам и разглядела среди них соседку по комнате, хотя перед глазами уже плыло: она пыталась поймать ее взгляд, попросить помощи, но та смотрела прямо перед собой и не двигалась, словно статуя.
«Почему так больно?» – послала Регина немой вопрос Кэссиди. Но та молчала, по-прежнему смотря в никуда. Словно расплавленный воск стекал по ее пальцам и тут же застывал на морозном воздухе. Регина почувствовала себя покинутой. Вот-вот костлявая рука смерти сомкнется на ее горле, и все будет кончено.
Сквозь стоны и крики Регина расслышала, как Керидвена скандировала заученную речь на древнем языке, который был ей пока незнаком, а девушки той вторили. Сердечная дробь в груди участилась, пламя костров устремилось ввысь, разбрасывая над головами
