по праву рождения, но теперь магия перейдет к Айне, которой эти силы пригодятся больше.
Когда из приоткрытого рта убитой заструилась призрачная светящаяся дымка, Айна принялась ее пить. Жадно вбирала в легкие, наполняла силой изголодавшееся тело. Волна сладкого наслаждения накрыла ее с головой, но потом все резко закончилось. Силы убитой ведьмы были выпиты до последней капли, и нежная истома Айны растаяла без следа, сменившись горечью полыни во рту и слабым потрескиванием меж пальцев. Сердце ее затопило мимолетное чувство вины, отравляющее миг удовольствия от собственного могущества.
Внешне Айна помолодела на два десятка лет: мелкие морщинки на лице разгладились, волосы оттенка темного шоколада налились сочным цветом, вернулась изящность алебастровых рук и исчезла усталость прожитых впустую лет. Но за ширмой внешнего лоска ведьма ощущала себя древней старухой, чье сердце черствеет с каждым новым убийством.
Дух, вечный спутник на ее кровавом пути, вновь возник позади. Она кожей чувствовала его присутствие, но не рискнула обернуться. Не хотелось, чтобы он видел осколки былых сожалений, которые рассыпаются внутри нее после очередного ритуального убийства.
– Не вини себя, Айна, – сказал Арден, присаживаясь на корточках возле нее и убитой девушки. – Когда-нибудь ты привыкнешь, я обещаю.
«А если я не хочу привыкать?» – подумала Айна, но вслух произносить такое не стала. Целое столетие она продлевала себе власть над временем, но сколько еще зим и весен ей придется разрываться между необходимостью убивать ради собственного благополучия и проклюнувшимся вдруг азартом?
– В конце концов, ты должна понимать, что это вынужденная мера, – продолжил дух размеренным голосом, будто убийство неповинных людей – обычное дело, вроде доения коров или сбивания масла. – А еще стимул работать усерднее: чем дольше ты возишься с поиском Ритуала, тем больше ведьм тебе придется убить и поглотить их силу, чтобы поддерживать молодость тела.
– Я не могу работать быстрее! – раздраженно прошипела Айна и поднялась с земли, отряхивая длинную юбку платья. – Тебе кажется, что это очень просто, но хочу напомнить, что до меня этого не удалось осуществить никому! Есть ли гарантия, что Ритуал вообще получится найти или воссоздать? Столько лет мы напрасно бродим по свету, собирая крохи сведений, и совершенно ни в чем не преуспели…
Арден взял руку ведьмы в свою, призрачную, как делал всегда, желая утихомирить ее буйный нрав. И у него, надо признать, это неизменно получалось.
– Тише-тише, дорогая Айна, – приговаривал он, поглаживая гладкую помолодевшую кожу. – Силы твои растут, знания полнятся день ото дня, год от года. Нам уже удалось отомстить твоим недругам, но впереди еще много работы.
В голове Айны вспыхнули образы былого: огромные костры, душераздирающие крики и черные пепелища с обугленными телами тех, кто когда-то так жаждал пленить и казнить последнюю из рода Пендрегар. Она убила их. Возымев над ними колдовское превосходство с помощью Ардена, она уничтожила всех одного за другим, оставив от их ордена лишь пепел. Но должного успокоения ее душе это не принесло, равно как и освобождения. Если цель Айны была достигнута, то цели Ардена были столь амбициозны, что управиться с ними, казалось, не мог никто. Да и гончие Трибунала плодились как грибы после дождя: на смену одним появлялись новые, и все они, как один, жаждали ее смерти.
Даже сейчас ведьма чувствовала себя пленницей, повязанной нерушимой клятвой. Арден не даст ей умереть, не даст избежать исполнения долга. И какая-то часть Айны действительно желала отплатить ему за свое спасение и свершившееся возмездие. Но другая часть просила свободы и покоя. Айна и раньше ловила себя на мысли, что Арден ошибся на одно поколение и должен был обратиться к Морвен – вот уж кто стал бы ему равным союзником! Но по какой-то причине беспокойный дух Пустоты выбрал ее. Он стал для нее одновременно и даром, и проклятьем.
– Если ты вернешь меня к жизни, мы сделаем много больше, – прервал Арден ее размышления. – Мы уничтожим сам Трибунал. И тогда получим настоящую свободу, Айна. Разве не свободы тебе так страстно хочется?
Она еле заметно кивнула, не смотря в его пустые глаза.
– Тогда не горюй о смертях, которые принесла в этот мир, – уже более жестко сказал Арден. – Помни: все во имя великой цели.
– Когда мы достигнем этой цели, – задумчиво произнесла Айна, повернувшись лицом к духу, – что будет со мной после?
На прозрачном лице Ардена расцвела улыбка.
– Ты возвысишься, затмишь все достижения своей матери, Морвен Кровавой. Ты станешь королевой всех ведьм.
Вопреки сомнениям, Айне эта мысль пришлась по вкусу. Всегда считавшая себя слабой, недостойной, она имела шанс превзойти мать и стать поистине великой. Ведьма улыбнулась духу в ответ, запахнула полы черного плаща и покинула место преступления, растворившись в тумане ночи.
Глава 13
После неприятного разговора с Керидвеной все внутри Регины кипело и норовило вылиться наружу. Боясь ненароком кого-нибудь обидеть, она сдерживала агрессию из последних сил, но вместо людей страдали вещи: разбивались чашки, падали с полок книги, распахивались среди ночи окна. Кэссиди была довольно терпеливой соседкой и все спокойно сносила, будто так и надо, и успокаивала Регину, что так вырываются из-под контроля новообретенные силы.
– Ты получила силу совсем недавно, – говорила подруга за поздним ужином. – И, естественно, еще не умеешь ею управлять. Чтобы обуздать ее, ты скоро начнешь практиковаться, так что еще немного – и все чашки будут оставаться целыми.
Отчасти Регина была с ней согласна, но Кэсс не знала всей правды. Она так и не набралась решимости поделиться с подругой своими кошмарами, не рассказала про Михаэля и то, как чуть не убила его, а ведь тогда силы ее еще были заблокированы. Регина нутром чуяла: что-то с ней не так. Она не просто ведьма, вдруг обретшая силы. Что-то черное распускалось внутри нее уже давно, а с тех пор, как Регина попала в ковен, все только усугубилось. Мама была права: ничего хорошего ее в Кайллехе не ждет. Ей не стоило сюда приходить.
Однако терзаться мрачными думами подолгу было некогда: теперь каждое утро до полудня она проводила время в кабинетах и тайных залах замка, куда раньше не могла попасть. Вместе с другими ученицами она изучала основы магического воздействия на окружающий мир, травничество, руническую письменность и ясновидение. К первому снегу Регина уже могла творить простое колдовство: наколдовать сильный порыв ветра или залечить мелкую царапину. Магия, навеянная собственными руками, вызывала в ней трепет и почти детский восторг, какой бывает у ребенка, впервые увидевшего
