Дальнейшая дорога прошла без лишних осложнений. Единственный эксцесс случился, когда нас остановил дорожный патруль графства. Главный патрульный поинтересовался личностями наших пленников и почему они идут со связанными руками. Но три полновесных золотых незаметно перекочевавшие ему в руку, мгновенно убедили его в том, что это паломники Триединого, которые дали обет ходить со связанными руками, а мы их доблестная охрана от разбойников.
Наконец дом.
— И что это такое? — поинтересовался Бератрон, выйдя на веранду, — я вроде бы не приглашал бродячий цирк.
— Это подопытный материал для проведения практических работ по некромантии, — бодро отрапортовал я, спустившись с Малыша.
— Я не один десяток лет преподавал некромантию, но впервые ученик прибывает со своим материалом, — лич недобро усмехнулся, глядя на толпу резко съежившихся разбойников. — Быстро распаковывайте вещи и приступайте к рассказу вашего похода.
{Средиземноморская резиденция Патриарха церкви Триединого}
— Ваше Святейшество, — с легким поклоном обратился секретарь, — к вам боевой инквизитор из ордена Изгоняющих Турус Низвергающий.
— Проси, — сухие губы Патриарха едва пошевелись.
Секретарь вышел и через пару мгновений в кабинет вошел Турус.
— Приветствую, Ваше Святейшество, — с глубоким поклоном обратился инквизитор к сухому старику с одухотворенным лицом, который сидел с закрытыми глазами.
— Обойдемся без формальностей, — прошелестел в ответ Патриарх и открыл глаза.
Инквизитор далеко не первый раз лично встречался с главой церкви, но каждый раз удивлялся силе веры в его глазах. Казалось, что сам всевышний взирает на мир глазами своего наместника на земле.
— До меня дошла информация о твоей последней битве с поклонниками преисподних. Весьма похвальная настойчивость в деле искоренения зла, — Патриарх замолчал, и инквизитор счел необходимым ответить.
— Благодарю, Ваше Святейшество.
— Не стоит, — тихо произнес наместник и помахал сухонькой ручкой, — это я должен благодарить Господа нашего Всемогущего за столь верного сына церкви.
Турус не счел необходимым ответить.
— К сожалению, у меня осталось не так уж много времени. Не спорь, — глава церкви повысил голос, увидев, что инквизитор готов, что-то сказать, — мне виднее. Поэтому я прошу тебя рассказать о последних событиях.
— Я все отразил в кратком отчете, но если Ваше Святейшество желает…
— Желаю, — прервал Патриарх.
Турус за пару мгновений собрался с мыслями и кратко, только по делу, изложил произошедшее, аккуратно обходя любые упоминания о Сене, везде называя того проводником.
— Достаточно, — мягко оборвал Туруса Патриарх, — ты все сделал верно. Только я хотел бы услышать об этом загадочном проводнике. Который появился из ни откуда и исчез неизвестно куда. К тому же в отчете старшего паладина сказано, что он выдержал удар высшего поцелуя Азриля. Кто он?
— Я не знаю, Ваше Святейшество, — склонил голову инквизитор.
— Ищеек уже послали?
— Нет, Ваше Святейшество.
— Почему? — удивился Патриарх.
— Я дал своё личное слово и слово Церкви, что ни я, ни другие служители Триединого не будем его искать.
— Зачем ты дал это слово?
— Иначе бы я не смог добраться до колдуна. И как показали дальнейшие события, без него мы не смогли бы победить. Демонопоклонник успел войти в силу.
— Что ты можешь о нем сказать, не нарушая слова?
— Молодой, хитрый, сильный, наглый, дерзкий.
— Отличная рекомендация, — улыбнулся Патриарх, — я уверен, что Церковь еще о нем услышит. Я слышал, что его услуги обошлись в очень большую сумму денег?
— Он забрал половину имущества колдуна. Это больше ста шестидесяти тысяч золотом. А также все инструменты демонопоклонника, за исключением тех, что были на теле колдуна.
— Многим в Синоде это не понравится, — сказал сам себе Патриарх.
— Ваше Святейшество, я готов принять любое наказание, если виновен в неверном понимании воли Господа нашего. Я немедленно сниму с себя сан и отправлюсь в любой монастырь на Ваше усмотрение, -
— Конечно, тебя придется наказать. Грядут смутные времена, и такая самодеятельность должна быть примерно наказана.
Турус в ответ склонил голову, ожидая приговора. Патриарх обладал огромной властью и мог карать и миловать в обход Высшего Синода.
— Ты лишаешься сана боевого инквизитора, — наместник лишь улыбнулся, услышав, как удрученно выдохнул молодой инквизитор. Молодой, конечно, только с точки зрения главы Церкви. — И возводишься в сан отца Изгоняющих.
— Я стану главой ордена Изгоняющих? — спросил Турус, — но как же отец Бриан?
— Отцу Бриану уже пора на покой, он меня давно об этом просит. Ты почему-то не удивлен.
— Проводник в шутку предсказал мне это повышение.
— Какой прозорливый молодой человек, — губы Патриарха разошлись в улыбке, — если ты его еще раз встретишь, то пригласи его побеседовать со мной. Естественно, обещай ему полную безопасность и анонимность со стороны церкви.
— Обязательно передам, Ваше Святейшество.
— Сегодня же о твоем новом сане известят все епархии. Теперь слушай свои первые приказы. Во-первых, отзови аналитиков, которые пытаются разобраться в большом алтаре и схеме темного храма. Это бессмысленно, у Церкви уже есть информация об этом. Секретные архивы уже распечатывают. Во-вторых, орден Изгоняющих в ближайший год должен набрать на порядок больше послушников, чем годом ранее. Также разрешаю активно приглашать подходящих инквизиторов из других орденов. С сегодняшнего дня усиление ордена Изгоняющих является Словом и Делом Церкви, — после этих слов Турус похолодел, последний раз Слово и Дело Церкви объявлялось больше семи веков назад. Во времена, когда церковь стояла на грани раскола, тогдашний Патриарх усилил орден Ревнителей Веры, с помощью него безжалостно выжег всех еретиков внутри Церкви. — В-третьих, орден Изгоняющих обязан увеличить количество странствующих патрулей минимум в два раза. Я хочу, чтобы на Кахоре не осталось ни одного места, куда не ступила бы нога изгоняющего. Все обнаруженные колдуны и ведьмы должны быть немедленно преданы огню. Вопросы?
— Ваше Святейшество, — медленно начал Турус, — могу я поинтересоваться причиной столь резкого изменения курса Церкви.
— Можешь, — кивнул Патриарх, — и я даже отвечу.
Наместник встал и, шаркая ногами, дошел до столика, на котором стояли кувшины с соком. Налив себе один стакан яблочного сока, он с видимым удовольствием его неспешно выпил и задал вопрос:
— Что ты знаешь о Эльранском Пророке?
— О Безумном Оракуле, Ваше Святейшество? — Турус удивился тому, что вспомнили столь древнюю легенду.
— Именно о нем. Хотя читая его подлинную биографию, я бы не назвал его безумным, эксцентричным да, но не безумным. Но, будь добр, расскажи мне, что ты о нём знаешь.
Турус быстро собрался с мыслями и, как на духу, ответил:
— Жил еще во времена Древней Империи и сделал более пятидесяти предсказаний. Все сбылись, последнее предсказание гласило о распаде Империи Кахор.
— Позволь я тебя поправлю. Он сделал более сотни предсказаний, а точнее сто двадцать три. И распад Кахора является не последним его пророчеством и даже не предпоследним. После предсказания о падении Древней Империи, он сразу же напророчил Войну Магов, которая уже давно закончилась, — Патриарх замолчал.
— Ваше Святейшество, какое последнее пророчество дал Безумный Оракул? — подозревая худшее, Турус не смог сдержать вопрос.
— Пророк предсказал несколько одновременных полномасштабных вторжений различных верховных демонов в наш мир, — слова Патриарха упали как нож гильотины.
— Когда? — тихо спросил Турус.
— Оракул всегда довольно внятно описывал свои пророчества и весьма точно предсказывал даты. Но прошло больше двадцати тысяч лет, за такое время даже самое верное пророчество сдвинется.
— Когда? — снова повторил свой вопрос побелевший Турус.
— Архивариусы уверены, что у нас есть минимум двадцать лет, но не больше пятидесяти.
— Мы должны предотвратить вторжения!
Патриарх только покачал головой.
— Нет. Предсказания Эльранского Пророка нельзя предотвратить. Это уже проверенно не один раз. Наша цель пережить эти вторжения, отбросить демонов обратно и выжить. Именно поэтому орден Изгоняющих должен иметь не менее двадцати тысяч боевых инквизиторов к началу войны.
Турус вздрогнул от такого чудовищного числа, в данный момент в ордене было всего сто семь, точнее сто шесть боевых инквизиторов. И то некоторые иерархи церкви считали такое количество совершенно избыточным.
— Ваше Святейшество, разрешите приступить к выполнению воли Господа?
