– Так скоро? На два дня раньше! – Поль совершенно пал духом. Он-то планировал провести со мной остаток недели до возвращения Питера из Калифорнии.
– Он говорит, что у него назначена важная встреча. – Но я подозревала, что дело не только в этом, да и автомобиль ни при чем. Просто Питер не желает больше оставлять меня с Полем. И Поль ужасно расстроился.
Наша последняя ночь прошла тихо и печально. Я укрыла его теплым одеялом, предварительно напоив горячим пуншем. Каждый раз, когда я его целовала, он чихал. Нос его покраснел. Его плачевный вид напоминал мне о бедном «Ягуаре», который тоже выглядел не лучшим образом. Я легла в постель, и Поль повернулся ко мне. Лицо его хранило необычно серьезное выражение – значит, он над чем-то размышлял и чувствовал себя очень несчастным, что было для него нехарактерно.
– Что будет, если я здесь останусь? – спросил он с тревогой, и я улыбнулась. Может, он сильно стукнулся головой, когда попал в аварию?
– По-моему, ты и так здесь, или ты забыл? – Я нежно чмокнула его, поставила стакан с пуншем на прикроватную тумбочку и озабоченно заглянула ему в глаза.
– Я говорю о том дне, когда вернется Питер. Что будет, если я скажу ему, что остаюсь и не хочу возвращаться в лабораторию? – Он впервые излагал мне подобную идею.
– А ты имеешь право так поступить? Тебе позволят?
Он смотрел на меня с обезоруживающей нежностью, и я невольно оторопела.
– Я попытаюсь. Мне тяжело расставаться с тобой, Стеф. Мое место рядом с тобой. Я люблю тебя… мы счастливы вместе. Я тебе необходим.
Даже больше, чем мне бы хотелось себе признаться, но ведь Питер мне тоже необходим, и я люблю его гораздо больше, чем Поля. Да, мне нравилось его общество, мне было с ним весело, однако в последние дни я все чаще обращалась мыслями к Питеру и с нетерпением ждала его возвращения. В моем сердце жил только Питер. Поль – это развлечение, живой, веселый характер, детская непосредственность, заразительный смех и шутки. Питер же забрал с собой частичку моей души. Это я поняла совсем недавно. Мне нужно гораздо больше, чем сальто в постели и развеселые вечеринки. Мне не хватало солидности, основательности Питера, его сдержанной страсти, которая заполнила те уголки моего существа, которые был не в состоянии заполнить Роджер.
– Не знаю, что и сказать тебе на это, – честно призналась я. – Я люблю тебя, Поль. – И тут же решила быть с ним откровенной. – Но, вероятно, недостаточно сильно. Нам пришлось бы пройти через многие трудности. Сам посуди, жить с клоном не так-то легко. Нас подвергнут остракизму, если в обществе узнают об этом. Наша с тобой жизнь превратится в пытку.
Я говорила правду, и мы оба это понимали. Я много размышляла над этим. Конечно, его предложение заманчиво – в этом нет никаких сомнений. Но с Питером у меня была бы настоящая жизнь, если бы он только дал мне шанс. А с Полем у нас ничего не получится.
– Я бы женился на тебе, Стеф, – продолжал он нежно нашептывать мне на ухо. Его слова проливали бальзам на мою исстрадавшуюся душу. – Он никогда не женится на тебе.
В этом я была абсолютно согласна с Полем: Питер слишком привык к одиночеству и свободе. Он любил меня, но его страх перед браком оказался гораздо сильнее любви.
– Я знаю, – тихо проронила я. – И все равно его люблю. Не уверена, что брак теперь так уж важен для меня. Я уже была замужем, я знаю, что это такое. Моя семейная жизнь с Роджером не удалась. Брак – это еще не гарантия счастья, – задумчиво добавила я. Уж в этом-то я понимала больше Поля. – Брачный союз – лишь обещание, клятва в верности, символ надежды. – Все перечисленное мной, конечно, говорит о многом, но брак – не выгодная сделка. В конечном итоге один любит, а другой предает. Так всегда получается – рано или поздно.
– Ты именно этого и хочешь. К сожалению, от него никогда не получишь ни того, ни другого, ни третьего. Если бы у него был выбор, он бы скорее предложил мне жениться на тебе. Если бы он тебя любил по-настоящему, то неужели присылал бы меня к тебе в свое отсутствие, позволял бы делать тебе массаж, любить тебя, ходить с тобой по гостям, посещать вечеринки и званые обеды, выделывать с тобой двойное сальто? И даже четырехкратное?
– Наверное, нет, – печально откликнулась я. – Но мои чувства от этого не изменятся.
– Тебя уже раз одурачил Роджер. Не позволяй обмануть себя дважды. – Он почти умолял меня, и я старательно избегала его взгляда.
– Слишком поздно, – призналась я. – Он меня уже обвел вокруг пальца.
– Мы прекрасно заживем, Стеф, вот увидишь. Только попытайся.
Признаться, у меня не было ни малейшего желания «пытаться». Как бы я его ни любила, я не могла доверить свою жизнь клону, несмотря на все его несомненные достоинства и забавные проделки. В нем не было того, в чем я нуждалась больше всего. Я же не могла провести остаток жизни с человеком, который способен изображать перед гостями пускание ветра.
– Перед тобой откроются потрясающие возможности, Стеф. Твои друзья станут тебе завидовать.
– Они уже мне завидуют, – мягко возразила я. – Ты лучше всех на свете. – Я вздохнула и решила сказать ему правду: – Поль, я собираюсь с ним расстаться… – печально промолвила я, и слезы навернулись мне на глаза.
Увидев, что я плачу, Поль несказанно удивился. Он протянул мне чистую салфетку и тоже зашмыгал носом. Растрогать его не составляло труда. Я знала, что его слезы – всего лишь канальчики в трубках, и все-таки не могла оставаться к этому равнодушной.
– Когда? – спросил он.
– Скоро. Возможно, после праздников.
Я уже не один день размышляла на эту тему, но мне не хотелось его расстраивать до поры до времени. Кроме того, я считала, что сначала должна сказать о своем решении Питеру. Это было бы справедливо. Однако Поль не посторонний. Он не сможет больше видеться со мной, это яснее ясного. Если я исполню свое обещание и порву с Питером, я неминуемо потеряю и Поля. Непростая дилемма. Мне предстояло хорошенько обдумать свое решение, но я никак не могла остановиться на чем-то определенном. Одно я знала точно: я слишком люблю Питера и слишком увлечена Полем, чтобы расстаться с ними обоими. Они так удачно дополняли друг друга – я и не представляла себе одного без другого. Правда, такое положение дел граничило с безумием. Я же не могла все время спать с ними обоими по очереди! И как бы я ни была влюблена в Питера, я понимала, что так больше продолжаться не может. Я не могу жить с ним, а в его отсутствие спать с Полем. Если совесть их не мучит, то я уже вся извелась. И о детях тоже надо подумать. Я устала от всего этого – еще немного, и я сойду с ума.
– Стеф, ты уверена?
– Конечно, нет, – ответила я, и слезы вновь заструились по моему лицу. – Как я могу бросить его? Он чудесный человек, и я так его люблю.
Мою любовь не выразить словами. Но что толку продолжать этот бессмысленный роман? Что ждет меня в будущем? Его бесконечные отъезды и возвращения. Я буду терзать себя несбыточными мечтами и находить утешение в объятиях Поля. В отличие от него я понимаю, чем это нам грозит. А самое главное, хотя я и не рискнула сказать ему об этом прямо, он всего лишь клон, двойник. Питер же – человек, и этот безумный план – его идея. Ему так удобнее – меньше ответственности. Когда он в Нью-Йорке, он проводит время со мной, а как только ему надо уехать – пожалуйста, Поль к моим услугам. Для Питера это идеальная схема отношений. А я бы предпочла оставаться одна с детьми и ждать его возвращения из поездок, какими бы частыми и продолжительными они ни были.
– Не принимай скоропалительных решений, Стеф, – пробормотал Поль, засыпая. – Если ты бросишь его, то и меня тоже потеряешь.
– Я знаю. – Он рассуждал вполне разумно, а мне предстояло еще поразмыслить надо всем этим.
Как только я перестала плакать, мы исполнили четырехкратное сальто. У нас неплохо получилось, хотя у меня было такое чувство, словно я сломала себе ребро. Мне не хотелось огорчать Поля, и я ему ничего не сказала. Но после, когда я лежала рядом с ним, погруженная в свои невеселые мысли, он взял мою левую руку и надел мне на палец кольцо.
– Что ты делаешь? – спросила я, нахмурившись, однако он не мог видеть мое лицо в темноте. Вряд ли он выудил это колечко из хлопушки с секретом – на него это не похоже.
Не в силах противиться искушению, я включила свет и взглянула на руку. Увидев подарок Поля, я восхищенно ахнула. Это было прелестное кольцо с рубином в виде сердечка – почти сорок карат!
– Поль, тебе не следовало… я не позволю… нет, это слишком.
Это и впрямь было чересчур.
– Не беспокойся, Стеф, – улыбнулся он. – Я оплатил его со счета Питера.
В этом я не сомневалась, но ведь подарок баснословно дорогой – великолепное кольцо! Теперь мне хотелось знать, что оно символизирует, и я вопросительно взглянула на Поля. Поль снова улыбнулся и покачал головой:
– Это не обручальное кольцо. Это рождественский подарок… на память. – При этих словах в его глазах сверкнули слезы, и я поцеловала его.
