— Значит, ты дал ему шанс оправдаться. Готова поспорить, что он предъявил тебе очень хорошие объяснения.
— Он посмеялся надо мной. Заявил, что я совсем свихнулся, и сказал, что готов доказать свою невиновность, но попросил дать ему двадцать четыре часа, чтобы представить доказательства. Я согласился.
— И что же?
— Он попытался меня убить.
— Используя свой дар?
— Нет, с помощью волшебного фонаря. Я получил сверхдозу излучения.
— Ох черт…
— В ту ночь я ужинал со своей невестой.
От этих слов Изабеллу пробил озноб.
— Не знала, что ты обручен.
— В то время был. Сейчас, конечно, никакой невесты у меня нет.
Она не знала, как на это реагировать. Мысль, что другая женщина когда-то разбила Фэллону сердце, ей совсем не понравилась. Думать, что в прошлом кто-то имел над ним такую власть, не хотелось.
— Мы ужинали в квартире Дженни. Наверное, Такер с помощью своего дара проник туда и вставил лампочку от волшебного фонаря в один из напольных торшеров. Свет, который та излучает, ничем не отличается от обычного. Ее паранормальный эффект проявляется, когда уже слишком поздно с ним бороться. Конечно, излучение повлияло на нас обоих, но у меня дар мощнее, чем у Дженни.
— И потому ты пострадал сильнее, да?
— Волшебный фонарь оглушил меня, ударил по всем моим чувствам. — Фэллон сжал зубы. — Я никогда не испытывал ничего подобного. Казалось, на меня снизошло озарение. Мне вдруг открылись все тайны космоса. И я был уверен, что смогу запомнить ответы, — нужно лишь немного вглядеться в них.
— Что было потом?
— Я был в состоянии измененного сознания: все движения воспринимались как во сне — и вышел на балкон, поскольку решил, что оттуда увижу сердце Вселенной. И в этот момент появился Такер и попытался скинуть меня вниз. Вернее, сначала постарался мне внушить, чтобы я сам спрыгнул с балкона.
— Каким образом?
— У меня были галлюцинации: Такер убеждал меня, что между балконом и зданием напротив пролегает хрустальный мост.
— По-моему, я видела что-то такое в фильме.
— Так вот. Такер убеждал меня сделать несколько шагов по этому мосту, а когда это не сработало, применил силу. Была борьба. И в результате я… я убил его. Вместо меня с балкона полетел Такер.
— Боже правый. Как же тебе удалось справиться с ним в таком состоянии?
— Это прозвучит странно, но хоть я чуть и не погиб из-за своих сверхспособности, но они же меня в итоге и спасли.
— Нет, спасла тебя уверенность в себе и сила воли.
Фэллон с надеждой посмотрел на нее.
— Ты так думаешь?
— Конечно. У тебя самый сильный характер среди всех, кто обладает даром, кого я когда-либо встречала. Когда тебя приперли к стенке, на выручку пришла уверенность в собственных силах, а не пси-талант. — Изабелла на секунду замолчала. — С другой стороны, эти вещи могут быть взаимосвязаны. Раз ты способен держать под контролем столь мощный дар, значит, у тебя есть огромная сила воли. Только, как в истории с курицей и яйцом, непонятно, что первично. Будь ты слабым, давно бы уже сошел с ума.
— Спасибо, порадовала.
— Я просто пытаюсь разобраться.
— Интересно это у тебя получается. Впрочем, не важно: главное, что я выжил, а Такер погиб, — подвел итог Фэллон.
— Ты поступил правильно.
— Может быть. А может, и нет.
— Что это значит?
— Я плохо соображал. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы с головой у меня все было в порядке. Дженни начала плакать и кричать, биться в истерике от горя и злости.
— Почему? Из-за действия волшебного фонаря? Конечно, когда пришла в себя, она поняла, что тебе пришлось защищаться свою жизнь?
— Такер Остин был ее братом.
Изабелла вздохнула.
— Что ж, тогда все понятно.
— Такер был старше Дженни, и она его обожала. Черт, все семейство Остин чуть ли не молилось на него. Родители Дженни так и не поверили, что их сын управлял подпольным клубом для избранных и продавал галлюциногенные лампы. У них был свой взгляд на случившееся.
Изабеллу будто ударило.
— Они решили, что это ты заправлял клубом и поставлял фонари, да?
— Точно. С их точки зрения, все было так: после начала расследования я решил, что дело труба, поэтому закрыл клуб и вместо себя подставил Такера.
— Чтобы замести следы?
— Да, но семья будто меня защитила.
— Конечно, они не могут подтвердить свою версию, ведь у них нет доказательств. Но Остины верят в нее, потому что это помогает им смириться с потерей. Кстати, их фантазия очень походит на настоящую теорию заговора — ведь Джонсы обладают в «Обществе» достаточной силой, так что поверить, что никого из своих они не оставят без защиты, не сложно.
Фэллон молчал, уставившись на нее ничего не выражающим взглядом.
— Ведь это отличительная черта подобных версий, не правда ли? — Изабелла покачала головой. — Однажды кто-то сказал, что только неудачники ищут в любой истории тайный заговор.
— Никогда не думал об этом.
— Наверное потому, что ты не рос в семье чудаков, которые за каждым фактом стараются увидеть деятельность тайного общества. — Она кивком указала на кольцо. — Значит, каждый раз на годовщину смерти Такера кто-то посылает тебе какой-то предмет — так сказать, «мементо мори»[3]. Кто же это делает? Дженни?
— Может быть.
— Тебе не удалось установить отправителя.
— Я особо и не пытался. Смысл посылок мне ясен.
— А семейство Остин будет на конференции в Седоне?
— Конечно.
— Неудивительно, что ты не очень туда рвешься.
— По крайней мере в этом году я буду не один.
Глава 21
Следующим утром Изабелла решила устроить небольшой перерыв на работе и пошла к Мардж в «Саншайн». По негласной традиции к ним скоро присоединились Вайолет и Пэтти из гостиницы. Изабелла, устроившись возле барной стойки, пила чай из тяжелой кружки. Остальные дамы потягивали превосходный кофе Мардж и рассказывали истории о коротком расцвете коммуны «Искатели».
Они в который раз принялись ругать Гордона Лашера, но прервались, увидев на улице машину доставки товаров на дом. Автомобиль подъехал к зданию, где был офис «Джонс и Джонс», и остановился.
— Ну слава богу, нашли! — воскликнула Изабелла и, отставив кружку, вскочила со стула. — Я так боялась, что случится самое ужасное и водитель не сможет отыскать Скаргилл-Коув.
— Я полагаю, это прибыли платье и туфли?
— Очень на это надеюсь, — сказала Изабелла и пошла к двери. — Иначе мне не в чем будет ехать в Седону.
— Приноси покупки сюда, — крикнула ей вслед Вайолет. — Мы хотим на них глянуть.
— Особенно на туфли, — добавила Пэтти.
Изабелла, уже взявшись за ручку двери, остановилась.
— Почему именно на них?
Пэтти улыбнулась:
— Интересно узнать, будут ли они хрустальными, как у Золушки.
Изабелла нахмурилась.
— Я же говорила, что это будет бизнес-конференция.
— Конечно, — усмехнулась Мардж. — Командировка, которая включает в себя перелет спецрейсом, прием, куда следует приходить в вечернем платье, и аукцион произведений искусства. Вот это да! Иди скорее за нарядом и возвращайся сюда, чтобы мы тоже могли полюбоваться.
Изабелла выбежала на улицу: водитель «мини-вена», открыв заднюю дверь, как раз вынимал две коробки — и бросилась к нему через дорогу.
— Это для меня?
Мужчина посмотрел на адрес:
— Тут написано, что доставка для «Джонс и Джонс».
— Это я. То есть я работаю там. Можно мне это забрать?
— Распишитесь вот тут.
Изабелла быстро поставила закорючку, схватила покупки и побежала обратно в кафе. Мардж ждала ее с ножницами в руках. Первая коробка была открыта в мгновение ока. Изабелла развернула упаковочную бумагу и вынула длинное платье темно-синего цвета. Все вокруг охнули.
— О боже, — восторженно сказала Вайолет, — какое красивое. Ты будешь выглядеть в нем потрясающе.
Изабелла коснулась струящейся материи.
— Мило, правда? Стоит целое состояние, но Фэллон сказал записать на счет агентства.
— Ну разумеется, — съехидничала Мардж. — Он же сам заявил, что это будет бизнес-конференция.
— А теперь туфли, — потребовала Пэтти.
Мардж открыла ножницами второй пакет. Внутри оказалась обувная коробка. Изабелла сняла крышку и вынула черные вечерние босоножки, на тонких черных ремешках которых сдержанно мерцала россыпь кристаллов.
— О-о-о, какие сексуальные! — протянула Пэтти.
— Очень красивые, — подтвердила Мардж. — Жаль, что не точная копия хрустальных башмачков.
Вайолет улыбнулась и тронула один из изящных черных кристаллов.
— Но похоже. На «Заппос»[4] всегда можно рассчитывать.
Мардж посмотрела на Изабеллу.
— Подумать только — ты отправляешься на бал, Золушка.
