Ник сердито нахмурился:
— Разве не ты мне только что указал на незыблемость законов природы? Если дождь усилится, нам придется построить ковчег. Я не могу управлять погодой, Рок, еще раз тебе говорю.
Темные глаза турка пробежались по комнате.
— Не можешь. Но если бы леди Изабель была лордом Реддиком, разве мы сидели бы безвылазно в этой комнате?
Нику этот вопрос не понравился.
Когда Рок молча перевернул страницу, Ник опустился на корточки, разыскивая воображаемую бутылку. Он решил, что в этом деле не стоит быть слишком разборчивым, и собирался выпить все, что удастся найти.
Обычно он любил такие дождливые вечера. Погода не позволяла ему покидать дом, и он мог ни с кем не встречаться и никого не видеть.
Но не сегодня. Не сейчас, когда он под этой крышей. Под ее крышей.
Не сейчас, когда мысли об этой грозе заставляют его вспоминать рыжие локоны, с которых стекает вода, чудные округлости грудей, облепленных промокшей от дождя тканью.
Из горла его вырвался короткий хриплый смешок — совсем не веселый. Он находился в странном доме, в странной библиотеке вместе с Роком и своими заметками о статуе римской богини, запечатленной в момент экстаза. Он испытывал вожделение к самой поразительной женщине из всех, кого встречал, оказавшейся хозяйкой самого удивительного дома из всех, где ему довелось побывать.
Судьба явно ополчилась против него.
Он хотел вырваться из этой комнаты.
Повернувшись, Ник направился к двери, чем сразу же привлек внимание Рока.
— Куда это ты собрался?
— Возвращаюсь в студию. Здесь невозможно сосредоточиться.
— Интересно.
Ника остановил его холодный тон, и он со злостью посмотрел на друга. Тот ухмыльнулся:
— Просто меня забавляет, что мы ускользнули из когтей многочисленных женщин в Лондоне только лишь для того, чтобы застрять здесь — с толпой еще более опасных женщин.
— Ты преувеличиваешь. Они не представляют никакой опасности.
— Неужели?
Этот безобидный вопрос вызвал у Ника страшное раздражение.
— Я собираюсь работать.
Он пересек комнату и рывком распахнул дверь с твердым намерением выкинуть Изабель из головы.
Если бы она не находилась в этот момент в коридоре, возможно, ему бы удалось это сделать.
Но она оказалась там и мгновенно застыла на месте, и только вихрь взметнувшихся юбок указывал на то, что он напугал ее. Ник почувствовал разочарование и досаду при виде ее наряда — женского, как и подобает, но слишком консервативного для той дерзкой потрясающей женщины, какой она была днем. Платье было черным, таким черным, что со спины он вполне мог бы не заметить ее в темноте, если бы не так остро ощущал ее присутствие.
После продолжительного молчания напряженность между ними стала почти ощутимой, и Изабель слегка повернула голову. Свет, просачивающийся из библиотеки, высветил упрямый угол ее подбородка, изящную линию шеи, и Ник был зачарован алебастровой белизной ее кожи.
Она обернулась, и его окутал аромат цветов померанцевого дерева. Он проигнорировал легкое удовольствие, охватившее его при виде удивления в ее широко раскрытых глазах и того, как учащенно поднималась и опускалась ее грудь.
Он остановился в дверном проеме, небрежно опершись о косяк, и сказал:
— Вам что-то нужно, леди Изабель?
Странный вопрос. Это ее библиотека, ради всего святого. И ее коридор. Ну, если быть точной, библиотека и коридор Джеймса. Но уж в любом случае не лорда Николаса.
Поэтому у Изабель не было абсолютно никаких оснований чувствовать себя шаловливым ребенком, пойманным в неположенном месте. Она имеет полное право находиться здесь.
И может бродить повсюду, если ей вздумается.
Правда… когда она посмотрела на него, лениво привалившегося к косяку, словно ему больше нечего было делать, кроме как наблюдать за ней, самодовольно ухмыляясь, ей начало казаться, будто он знал, что она почти четверть часа простояла за дверью библиотеки, пытаясь набраться храбрости, чтобы зайти в комнату.
Она решила нанести джентльменам визит в надежде помешать поделиться информацией. Гвен и Ларе стоило немалых усилий привести ее сюда, после того как решение было принято.
Каждое мгновение, которое она провела в нерешительности, уставившись на огромную дверь, Изабель напоминала себе, что, может быть, именно в эту минуту Рок рассказывает другу об открытии, сделанном в конюшне. Или лорд Николас делится с приятелем подробностями их приключения на крыше.
Она собиралась постучать.
Действительно собиралась.
Пока не решила, что лучше позаботиться о том, чтобы мужчины получили хороший завтрак на следующее утро.
И направилась в кухню.
И надо же было лорду Николасу выбрать именно этот момент, чтобы открыть дверь!
И держался он при этом так естественно. Невозможный человек.
Ну что ж. Она тоже может вести себя непринужденно.
— Лорд Николас! Вас-то я и надеялась встретить!
— Буду рад оказать вам услугу, — произнес он, растягивая слова.
Свет из библиотеки освещал его сзади. В тусклом мерцании свечей из полутемного коридора его строгое лицо было трудно разглядеть. Но Изабель удалось заметить легкую улыбку, игравшую на его губах.
— Вы меня поддразниваете.
— Только чуть-чуть, — признался он, раскрывая дверь шире, чтобы дать ей пройти.
Она шагнула внутрь, но едва переступила порог, как он затворил дверь и она оказалась в ловушке.
Изабель остановилась, ощутив неприятный спазм в животе, когда окинула взглядом теплую комнату и заметила бумаги, раскиданные на письменном столе. Оказывается, мужчины сумели быстро освоиться и удобно расположиться.
В другом конце комнаты Рок закрывал окно. Он обернулся, услышав стук двери, и приветствовал Изабель дружелюбной улыбкой и коротким поклоном.
— Леди Изабель, — сказал он, — я только что проверил, не ослабевает ли дождь.
— Он вроде бы начал затихать, — сказала Изабель, с радостью подхватив безопасную тему. — Я думаю, завтра дороги уже подсохнут.
— И часто вы бываете отрезаны от города? — спросил Ник.
— Это нередко случается. Отчасти привлекательность и очарование Таунсенд-Парка таится в его уединенности, отрезанности от внешнего мира. Есть вещи гораздо хуже, чем быть затопленными или занесенными снегом. — Когда Ник уклончиво хмыкнул, она добавила: — Конечно, мы ведь не городские жители. Простите, что вам приходится терпеть такие неудобства.
Ник пристально смотрел на нее некоторое время, и Изабель с трудом сдержала порыв поднять руку и проверить состояние своей прически. Вместо этого она заставила себя встретиться с ним взглядом и остаться столь же спокойной, каким казался он. Напряженное молчание повисло между ними, и она машинально отметила его мокрые волосы, каплю дождя, стекавшую по носу. Неужели он выходил наружу?
