Тарас на миг прикрыл глаза веками. Зафырчала кофеварка – напиток был готов.
– Продолжай, – ровным голосом сказал Тарас.
– Вася предложил мне скидку на тебя, очень хорошую скидку, если я соглашусь поучаствовать в эксперименте. Тебя снова оживили. Правда, ты – это не совсем ты. Личностей, столь социально опасных, не активируют. Я попросила объединить в тебе черты обоих мужчин, которых когда-то страстно любила. А социальная опасность Костика имеет отрицательную величину, и они решили, что одно уравновесит другое, что на таких условиях можно рискнуть.
– Я не верю, – пробормотал Тарас. – Я же помню, как провел эти три года! Я…
– Главным условием эксперимента было то, что ты узнаешь о своей смерти и о причинах воскрешения, – спокойно сказала Таня. – Сейчас я назову кодовое слово, и ты вспомнишь, как ты умер.
И она произнесла его – три коротких слога, ужасных с семантической точки зрения.
Тарас испытующе посмотрел на нее. Ничего не происходило. Он улыбнулся и сказал:
– Вот видишь…
Договорить Тарас не смог – лицо его исказилось, он захрипел и рухнул на пол.
Таня смотрела на бьющееся в судорогах тело, брезгливо поджимая губки.
Голова Тараса лежала у Тани на коленях.
– Но зачем ты это сделала? Почему я? Ты же сама меня бросила!
Она провела рукой по его волосам и мечтательно улыбнулась.
– Я хотела иметь идеал.
Тарас закашлялся, поднялся на ноги и смачно сплюнул в раковину. Таня тоже встала, выдвинула ящик стола. Беретта последней модификации, стрелявшая энергетическими сгустками, рекламировалась как идеальное оружие для самозащиты, и Таня почувствовала, что ей сейчас представится шанс проверить это. Таня незаметно переложила пистолет в карман юбки.
– Ну и как, ты довольна? – очень ровным голосом спросил Тарас.
– До дрожи в мозжечке.
Он повернулся к ней. Увидев его лицо, Таня засмеялась.
– Сделай лицо попроще – такое мне неинтересно, – ласково сказала она. – Пойми, любимый, ты находишься в полной моей власти, и тебе не остается ничего, кроме как быть самым лучшим любовником. Если только я захочу… или ты мне надоешь… я отключу тебя.
Тарас хотел что-то сказать, но сдержался.
– Будь ты только Тарасом, ты бы сейчас убил меня, – понимающе проговорила Таня. – Но ты ведь еще и Костик. Ах, мой милый, нежный Костик…
Он шагнул к ней. Таня проворно вытащила беретту и направила на Тараса. Тот застыл.
– Имей в виду, – нервно сказала Таня. – Пока ты существовал в виде замкнутой электрической цепи, к Конституции приняли восьмую поправку. Согласно ей, иллюзорное убийство, убийство псивизионного или ревизионного фантома убийством не считается. Как сказал классик одному Тарасу, «я тебя породил, я тебя и убью…». Хотя о чем это я, ты ведь всю литературу мимо прохо…
Тарас ударил ее ногой по руке. Пистолет отлетел в сторону, ударился о сервант и упал на пол. Таня охнула, затрясла скрюченной кистью. Тарас в два коротких шагах оказался рядом с женщиной. Таня толкнула его в грудь второй рукой, но никакого эффекта это не произвело. Тарас схватил отбивающуюся женщину и понес к окну. Таня, вывернувшись, укусила Тараса в плечо, но он словно не почувствовал. Подняв ее, Тарас повесил Таню на решетку, как Карабас Барабас – Буратино. Материя, натянувшись, вывернула руки Тани вверх. Таня оценила все превосходство реальных материалов над виртуальными. Шелк не выдержал бы веса ее тела, и Таня была бы свободна через секунду. Но в реальности на ней была плотная хлопковая футболка, которая держала Таню пришпиленной к решетке, как бабочку. Тарас раздвинул ей ноги. Таня пискнула и попыталась сжать колени, но у нее ничего не вышло. Придерживая ее ноги одной рукой и бедром, Тарас запустил руку под юбку и сдвинул стринги в сторону. Таня, изловчившись, сорвала с себя очки.
И в этот момент Тарас вошел в нее, грубо и резко.
Выражение торжества на лице Тани сменилось тупым ужасом.
– Твое лицо мне неинтересно, – сказал Тарас и накинул футболку ей на голову. Взяв ее руки за запястья, он задрал их вверх и прижал к решетке, навалившись на Таню всем телом.
– Так, говоришь, я полностью в твоей власти? – спросил он. При каждом слове она больно ударялась копчиком о завитушку решетки. – И если я не буду вести себя как пай-мальчик, ты меня отключишь?
На его последнем слове Таня не ощутила спиной острого шипа, но обрадоваться не успела. Раздался хруст, и решетка, не рассчитанная на такие нагрузки, вывалилась из проема. Таня крикнула, попыталась схватить Тараса за плечи, но он отбросил ее руки и подался назад. Таню перегнуло пополам и приложило спиной об шершавую стену так, что потемнело в глазах. Он не дал ей обхватить себя ногами. Таня уцепилась за края проема судорожно напряженными икрами широко разведенных ног.
– Так отключи! Отключи-отключи-отключи!
Решетка вместе с футболкой сорвались вниз. Таня проворно уцепилась руками за внешний край подоконника и попыталась сесть, но Тарас с каждым толчком выталкивал ее наружу.
– Отключи меня! Отключи! ОТКЛЮЧИИИИ…
Обессиленный Тарас опустился на нее. Таня тут же схватилась за его плечи и обвила ногами.
– Ты не десимулянт, – прошептала она. – Ты – интерферент!
– Я – фантом, – ответил Тарас и поцеловал ее в грудь. – Да и тебе пора узнать, что такое фантомные боли…
Он вобрал в рот ее сосок – очень нежно – и чуть прикусил его.
И резко выпрямился.
V
Иванов деликатно кашлянул и спросил:
– А что было потом?
– Он ушел, – ответила Татьяна.
К этому моменту она уже приняла облик, как догадался психотерапевт, почти реальный – измученной женщины лет тридцати.
– Хорошо, что хоть очки не разбились…
– Это моя недоработка, – сказал Григорий мягко. – Я недооценил мощность вашего мортидо, толкнувшего вас на… крайний шаг. Теперь разрушение приняло конкретный образ – образ вашего старого знакомого, надо признать, более чем подходящий для этой цели. Тарасенко мертв уже три года. А копирование личностей и уж тем более смешение их в новых телах запрещено законом.
– Я так думала, что вы мне не поверите, – сказала Татьяна. – Поэтому и не пошла к электронному психиатру – он бы мне уже вкатил пару-тройку кубиков чего-нибудь успокоительного. Прочтите вот это.
Белогурова достала из сумочки сложенную вчетверо свежую газету, развернула ее и положила на стол перед психотерапевтом. Первую полосу венчал огромный заголовок: «Нападение на банк «Иллюзивгейст». Под заголовком была фотография почерневших руин, в которых даже архитектор – автор проекта здания банка – не узнал бы свое детище, если бы не криво торчавшая посредине пепелища обугленная стальная эмблема корпорации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
