вот, количество упрямства было прямо пропорционально возрасту. То есть, когда мы становились старше, способность к компромиссам тоже возрастала. Но в детстве и юности переубедить кого-либо из принцесс было практически невозможно.
– Мы что-нибудь придумаем! – сообщила Риана. – Одна голова – хорошо, а против пяти никто не устоит!
Мы засмеялись – так говорила о нас мама.
Идей, как отделаться от Кастора с наименьшими потерями для Заревана, было немного. Точнее одна – выйти за него замуж, а потом придушить подушкой. Это тоже предложила Риа, но не всерьёз, скорее, чтобы разрядить обстановку.
Ведь обсуждение длилось уже больше часа, а ничего дельного мы так и не придумали.
Внезапно голос подала молчащая до этого Алиана.
– А может?.. Нет… – она махнула рукой и тут же замолчала, заставив нас взорваться нетерпеливыми возмущёнными возгласами.
– Говори, Али, ты видишь, наша сестра в опасности. Только мы можем ей помочь! – воскликнула Зари, заставив всех нас нервно рассмеяться.
– Говори, Али, – выдохнула я. – Ты же видишь, что идей у нас не слишком-то и много.
Алиана обвела нас задумчивым взглядом, затем кивнула каким-то своим мыслям и произнесла:
– В личной библиотеке отца…
– В библиотеке отца? Ты залезла в его личную библиотеку?! – перебили её ещё более возмущённые голоса.
Али смутилась. В нашей жизни было не слишком много ограничений. Обычно мы получали желаемое, если, конечно, оно не выходило за определённые рамки. Но личная библиотека отца находилась под особым запретом. Её посещение было категорически запрещено всем нам.
– А как ты туда попала? Ключ у отца, – удивилась я.
– Ну… – смутилась Али и потупилась.
Но любопытно было всем, поэтому её вынудили признаться.
– Я его позаимствовала… сделала слепок и ходила по ночам…
Лица у сестёр вытянулись. У меня тоже. Вот тебе и тихоня.
– Но это неважно! – Али не нравилось, когда на неё смотрели с изумлением, поэтому она переключила наше внимание на другое: – Я нашла книгу о древних обрядах. И там написано, что любого человека, даже короля, можно вызвать на божий суд. И он не имеет права отказаться. Ну… не имел… в древности…
Последние слова Алиана произносила всё медленнее, уже понимая, что к нашему времени и к нашей ситуации подобное вряд ли можно применить.
– Ну какой божий суд, Али, – с укором произнесла Оливия. – Ты говоришь глупости…
– Нет, подожди, – перебила я. В голове начал формироваться пока ещё не слишком чёткий план. – Али, расскажи, что это за божий суд…
В найденной Алианой книге было написано, как крестьянин вызвал на божий суд герцога, который ввёл в своих деревнях право первой ночи. Они сражались на мечах, и крестьянин одержал победу, а затем потребовал отменить этот несправедливый и позорный закон. Герцог был вынужден подчиниться, хотя и скрипел зубами, как пишет автор книги. Так же он указал, что прежде крестьянин был воином.
Думаю, герцог об этом не задумался, иначе не согласился бы с ним сражаться.
В более поздних приписках сообщалось, что юридически божий суд так и не отменён, хотя эта традиция давно устарела, и ею уже давно не пользуются.
– Это просто отлично! Мне подходит! – воскликнула я, когда Али закончила рассказывать.
– Нет, Ида, ты не можешь сражаться с Кастором, – попыталась воззвать к моему разуму Оливия. – Он не только принц, но и мужчина. Он сильнее тебя.
– Но он не знает, что я много лет занимаюсь фехтованием и стрельбой, – возразила я. – На моей стороне – элемент неожиданности.
– А я думаю, Иде надо вызвать его на божий суд! – вдруг вмешалась Деризария.
– Что?! – этого от малявки никто не ожидал.
– Почему ты так думаешь? – задала я общий вопрос, но испытывая благодарность за поддержку.
– Потому что так мы выясним, благородный человек принц Кастор или нет. Если благородный, то он откажется от боя, чтобы не причинить Иде вред. И в таком случае она должна выйти за него замуж, потому что он хороший.
– А если не откажется? – я скривилась от представлений младшей сестры о благородстве некоторых изменников.
– Тогда ты ему накостыляешь! – с жаром воскликнула она.
Такая вера сестры в меня воодушевляла. Правда, не всех. Оливия морщила лоб в раздумьях и сомнениях. Али смущённо смотрела на меня. Кажется, она уже жалела, что проговорилась о своей книжной находке. У Рианы сейчас был период, когда она во всём подражала старшей сестре и даже лоб морщила уморительно похоже.
Вот только мне совсем не хотелось веселиться. Ведь на кону стояла моя жизнь с обманщиком и изменником в качестве мужа.
– Давайте голосовать, – решила я. – Кто «за», поднимите руки.
Как и следовало ожидать, вверх взметнулись две руки – моя и Деризарии. Оливия и Риана смотрели на меня одинаковым взглядом, мол, не пори горячку, Ида!
Алиана пристально рассматривала носки собственных туфель.
– Али, – обратилась я к ней, не опуская руки. – Ты подсказала мне хорошую мысль, поддержи же теперь в её исполнении.
Она подняла на меня тоскливый взгляд. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, а затем сестра кивнула своим мыслям.
– Хорошо, – произнесла она и тоже подняла ладонь.
– Трое против двоих, божьему суду быть, – резюмировала я и добавила: – Помогите мне всё подготовить.
Когда мы завершили приготовления на полигоне, стояла уже глубокая ночь. Дворец спал. А мы впятером столпились у дверей в покои принца. Я порывалась отправиться одна, ведь вместе мы производили много шума, хотя и старались ступать тихо. Но платья шуршали, каблуки туфель цокали, пусть и приглушённо, а увеличенное в пять раз всё это грозило перебудить ненужных мне свидетелей.
К счастью, волновалась я напрасно, а может, и преувеличивала из-за нервозности. Хорошо, Ливи, поняв, что отговорить меня не удастся, помогла всё устроить. А затем и отговорила идти к Кастору одной.
– Ты сама сказала, что он нехороший человек. И собираешься отправиться к нему в спальню одна? Ночью?
Это был серьёзный аргумент, и я согласилась, что лучше нам идти впятером.
Дверь приоткрыл заспанный слуга.
– Немедленно разбуди принца Кастора. Скажи, что я жду в гостиной, – не дожидаясь, пока он сообразит, прошла мимо. За мной проследовали сестры.
Надо сказать, покои боривийскому принцу выделили достойные: шесть комнат, всюду позолота, обилие ковров и картин известных художников.
Ждать нам пришлось недолго. Кастор, заспанный, взлохмаченный со сна, но застёгнутый на все пуговицы, появился перед нами. Обвёл непонимающим взглядом.
– Очень рад визиту, ваши высочества, но не могли бы объяснить, чем он вызван? – и уставился на меня. Вопросительно так.
Вежливый, гад. У меня даже зубы скрипнули от раздражения. Я молчала и глубоко дышала, чтобы не наговорить ему лишнего. Пауза слегка затягивалась. Ливи кашлянула, напоминая мне, почему мы здесь собрались.
– Принц Кастор, – голос слегка осип от волнения, пришлось откашляться, прежде чем продолжить: – Вы оскорбили меня, поэтому я вызываю вас на божий суд. Прямо сейчас. На тренировочном полигоне.
Надо ли говорить, что боривиец попытался вывернуть всё наизнанку? Выставить меня ревнивой истеричкой перед сёстрами? И даже, ухмыльнувшись, заявил, что всё это выступление он относит к чересчур эмоциональной натуре своей невесты.
Вот только он выбрал не ту аудиторию.
– Принц Кастор, если вы отказываетесь от вызова на божий суд, то по традиции признаётесь проигравшим и обязуетесь отказаться от матримониальных намерений в отношении принцессы Иоланды, – строго заявила Ливи.
И ухмылка на лице Кастора тут же растаяла. Теперь он смотрел на меня со злобой и неприязнью.
– Ну что ж, – выплюнул боривиец, – если её высочество желает, я принимаю вызов. Насколько я помню, оружие выбирает ответчик. Поэтому пусть будут мечи.
Сёстры перевели взгляды на меня, ожидая реакции. Но я
