по плечу. «Держим кулачки! Удачи, Дженис!» – поддерживали они, и я радовалась такой реакции на Эми.
Тем вечером за нами с Тони приехала машина, и мы отправились в Эрлс-Корт, где должно было проходить мероприятие. Я чувствовала себя особенной. В этом году Эми выступала на награждении, что было особенно приятно – теперь она управляла аудиторией лучше, чем раньше. Я была безумно счастлива, что мы сможем разделить с ней этот момент. Так как был День всех влюбленных, Эми попросили выступить в красном платье, которое Наоми нашла в последний момент. Эми требовала, чтобы платья сидели очень плотно: ее стиль не вписывался в тренды тех лет, и найти нужную вещь было невероятно сложно.
Кроме как на концертах, я нигде не пересекалась с миром Эми. «Умерь ожидания, Дженис», – мысленно повторяла я, боясь сглазить. Будь я уверена в ее победе, она бы проиграла, так что я старалась сохранять спокойствие. А это было непросто – вокруг царило напряжение. Нас кормили отвратительнейшей кошерной курицей, однако находиться в зале все равно было чудесно. Но меня кое-что беспокоило. Когда я присмотрелась к столам знаменитостей, то поразилась: все было заставлено шампанским в ведерках со льдом, бутылками вина и прочими напитками. Я заволновалась – это был мир алкоголя. Выпивка была неотъемлемой частью окружения Эми, однако не имела ничего общего со свободой: алкоголь был ловушкой. Если Эми была окружена всем этим, то каким образом она бросит? Хотела ли она вообще перестать пить? Ни разу об этом не слышала. Ей было 23 года, и она была на вершине.
Было непросто перестать думать об этом, но на время волнение сменилось радостью. На сцену вышла диджей Джо Уайли. Эми сидела с нами за столиком в черно-белом платье от Джорджио Армани, о чем она мне сообщила. Когда началось перечисление номинантов, я глубоко вдохнула, и Джо раскрыла конверт с именем. Я улыбнулась, заметив широко раскрытые нетерпеливые глаза Эми. Она всегда была строга к себе, но эта награда многое для нее значила.
«Намного рок-н-ролльнее Лиама Галлахера, единственная и неповторимая… Эми Уайнхаус!»
Вау! Вот это круто. Мы повскакивали с мест с криками и аплодисментами, все вокруг нас словно вспыхнуло. «Я люблю тебя, мамочка!» – громко крикнула Эми мне на ухо, обойдя столик, чтобы обняться со мной. Моя улыбка расплылась на все лицо и застыла там на несколько дней.
«Я просто рада, что мои мама и папа здесь, если честно», – произнесла она, стоя на сцене и нервно дергая микрофон.
Я бы ни за что не пропустила такое, Эми.
У моей дочери был огромный талант, который отмечали такие награждения, как BRIT Awards. Но Эми плохо справлялась с тревожностью во время выступлений и все больше и больше полагалась на алкоголь. Я давно подозревала, что зависимости Эми кричали о ее внутренней боли и были не пустым протестом. Позже я узнала, что это относится ко всем зависимым. Успех Эми усложнял ее положение, однако даже у обычных родителей зависимый ребенок вызывает целый спектр чувств – от позора и унижения до волнения и страха. И этот маятник постоянно болтается туда-сюда. Я всегда считала важным проговаривать эти переживания и с близкими, и с психотерапевтом. Как бы это ни прозвучало, каждый родитель должен усвоить сложнейший урок – научиться заботиться о самом себе. Неслучайно в правилах безопасности говорится, что на тонущем корабле нужно надевать жилет сначала на себя, а потом на ребенка. Любыми способами я должна была оставаться сильной ради Эми.
После BRIT Awards поведение людей вокруг меня приняло интересный оборот. Со старыми друзьями и семьей отношения никак не поменялись. «Это Эми, она всегда была храброй», – говорили мы, собираясь вместе. Даже когда проблемы Эми с наркотиками стали очевидны, я ничего не скрывала – да и как я могла? Я безмерно благодарна всем людям, оказавшим поддержку, без которой я временами не справлялась. А вот с незнакомцами иногда случались интересные ситуации. Теперь все знали, кто такая Эми и кто такие мы. «О боже, вы же мама Эми!» – частенько обращались ко мне. «Да, но я обычный человек», – думала я. Я могла пойти выпить кофе с подругой, как внезапно ко мне приставали. «Пожалуйста, приводите Эми!» – постоянно просила меня женщина из местного кафе. Я вежливо улыбалась и пожимала плечами, думая про себя: «Но вы же ее даже не знаете». Забавно, как слава ослепляет людей.
Я солгу, если скажу, что иногда мне не хотелось использовать блага популярности Эми. После успеха Back to Black она постоянно светилась в газетах, и как-то раз мы с моей подругой Стефани решили отправиться на спа-выходные в Champneys в Хертфордшире. Стефани подала заявку на бронь заранее, и, так как Эми постоянно преследовали фотографы, она решила предупредить работников, что я Уайнхаус. На всякий случай, если рядом будут ошиваться папарацци. Внезапно Стефани перевели на другую линию – для VIP-гостей. Наши номера тут же заменили на люксовые апартаменты, а обращались с нами, как с королевами. Это было действительно чудесно. Маленькой толики того, к чему Эми уже привыкала, хватило, чтобы вкусить богатую жизнь. Я согласилась – а кто бы нет? – но понимала всю фальшь ситуации. Митчеллу, очевидно, было куда комфортнее в этой части жизни Эми, чем мне. Я всегда говорила себе: «Дженис, не зазнавайся». Надеюсь, у меня получилось. Эми всегда помнила, откуда пришла. Думаю, ее сильно расстраивало осознание, что жизнь под светом софитов – это подделка. Она получила все, о чем мечтала. Но реальность оказалась не похожа на фантазии.
Радость от победы на BRIT Awards была недолгой. Вместо того чтобы вознести ее еще выше, она, казалось, сбросила ее в черную дыру. Если раньше Эми состояла в прочных отношениях с Алексом Клэром, с которым они время от времени жили в Максвилл-Хилле, то теперь она просто искала приключения. Обычно она не давала ничему вскружить ей голову, но слава и внимание публики определенно напугали ее сильнее, чем порадовала победа. На девушку, которая сама не верила в свои силы, вдруг возложили огромные ожидания. Меня всегда удивляло, как она себя недооценивала. Иногда она спрашивала: «Мам, ты правда считаешь, что это хорошо?» Подобные сомнения пожирали ее изнутри, прячась за фасадом самоуверенности.
Сердце Алекса Клэра разбилось весной 2007 года, когда Эми снова начала встречаться с Блейком. Для Эми Блейк никуда и не уходил. Я почти ничего не знаю об их прежних отношениях, но прочными их не назвать. Как только я узнала, что они снова вместе, у меня сердце ушло в пятки. Эми вновь ходила по старому доброму лезвию ножа. Неудивительно, что она не созвонилась со мной. Ее не интересовало мое мнение. Она была взрослым человеком и должна была отвечать за свои поступки.
Когда тем апрелем Эми и Блейк обручились, я решила, что ей хватит ума не выходить за него замуж. Она всегда говорила мне: «Мам, такие, как я, не созданы для брака». Не знаю, на какой курорт улетел ее мозг. Эми оплачивала все их совместные поездки, и, о чем я тогда не знала, именно на ее деньги они покупали наркотики. Если честно, мы все виноваты в том, что закрыли глаза на проблемы Блейка с тяжелыми наркотиками. Мы не хотели верить, что это действительно происходит.
Больше всего я ненавидела его оппортунизм. Эми была ключом Блейка к удовлетворению его потребностей, а он был тем разрушением, которого она жаждала. Они ковыряли раны друг друга. Думаю,
