Физические воспоминания о тех ночах угрожали затопить ее чувства. Элли вытолкнула их из своего разума и достала книгу с полки - ветхий экземпляр «Мифологии Булфинча». Элли осторожно перелистывала сухие и пожелтевшие страницы в поисках начала. Несколько дней назад они с Кайри разговаривали о мифологии - Сизифа в частности. Она знала, что в легенде Сизифу дали бессмысленное задание в качестве наказания, но она никак не могла вспомнить, что он сделал не так. Не мог же он рассказать о тайне огня человечеству. Это был Прометей, не Сизиф. И Боги наказали Прометея, приковав его цепью к скале, где вечность орел клевал его печень.
Что было хуже? Толкать камень вверх по склону или быть атакованным птицей? Если бы Элли пришлось выбирать, она, вероятно, выбрала бы орла. По крайней мере, тогда она не будет одна. Даже если птица причиняла ей боль, там хотя бы было еще одно живое существо. А все, что было у Сизифа, - это его камень.
- Могу я присоединиться к тебе?
Элли оторвалась от книги. В дверях стояла Кайри в длинном белом халате. Белый платок покрывал ее волосы, но Элли заметила блондинистые и каштановые пряди на ее висках.
- Тебе нельзя разговаривать, - прошептала Элли. - Великое молчание, помнишь?
- Мать-настоятельница сказала, что сестры не должны разговаривать друг с другом во время Великого Молчания. - Кайри без приглашения вошла в библиотеку. Элли заметила, что на ногах у нее ничего нет. Босые ступни. Голые лодыжки. Когда она в последний раз видели чьи-то босые ноги, кроме собственных? - А ты не сестра.
- Кто-то еще ищет лазейки в правилах, - сказала Элли, прижимая к груди большую пыльную книгу в твердом переплете. - Эта девушка мне по душе.
- Я эксперт в Теологии Лазеек, - ответила Кайри, подтаскивая кресло к Элли и садясь рядом. Она подтянула ноги к груди и обхватила руками колени. Сейчас она казалась невероятно юной и крошечной. Элли была пять футов и три дюйма, и у нее были изгибы. В обуви, Кайри тоже была пять футов и три дюйма, и у нее были тонкие, как палки, лодыжки. Если у нее и были изгибы, то халат хорошо их скрывал.
- Проверь меня. Назови правило или заповедь, или что-нибудь в этом роде, и я найду лазейку.
- Эм... как насчет большого? "Не убий". Где здесь лазейка?
- Пауки.
- Пауки?
- Пауки - творение дьявола. Если бы Бог не хотел, чтобы мы убивали пауков, он не позволил бы Сатане изобретать их и выпускать в мир. Пауки. Давай еще одну.
- Как насчет обета целибата у священников? - спросила Элли, одарив Кайри своим лучшим и, следовательно, самым фальшивым невинным взглядом.
- Целибат означает не жениться. Так пусть священники занимаются сексом, но не женятся.
- Да, но Библия также говорит, никакого секса до брака. Значит если они женятся, они нарушат целибат. А если займутся сексом вне брака, они нарушат запрет на блуд.
- Эта сложная, - ответила Кайри, кивая головой. - Погоди. Нашла.
- Что?
- Мастурбация.
- Таков твой ответ на проблему целибата? Мастурбация?
Кайри подняла руки и пошевелила пальцами.
- Мастурбация - не секс. Верно?
- Нет, не совсем.
- Я имею в виду, что ты могла бы сделать священнику массаж ног, верно? Это ведь не секс, так?
- Правильно, - ответила Элли, вспоминая все сеансы интимного массажа, которые она устраивала Сорену по его приказу.
- А дрочка как массаж ног, но не ступней. Это массаж.
- Очень интимный массаж, - напомнила ей Элли.
- Но все же не сексуальное соитие.
- Определенно не соитие. - С этим Элли не могла спорить.
- Вот. Лазейка. Теология спасает день. Я решила кризис в священстве. Священники не могут жениться. Они не могут заниматься сексом. Зато могут дрочить сколько душе угодно.
- Отлично. Пойду-ка помогу священнику, - ответила Элли, снова открывая книгу. - Опять.
- Я получаю очки? Мне нужны очки, - сказала Кайри. - Я застряла на четырех.
- За пауков можешь получить два. И два за дрочку.
- Да. Восемь очков. Все ближе.
- А если на самом деле подрочишь священнику, будут дополнительные очки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Фу. Нет, спасибо, - ответила Кайри и драматично поежилась. - Я представила Отца Антонио.
- Как? Ты не находишь старческие пятна сексуальными?
Кайри улыбнулась.
- Мужчины.
- Верно. Ты девочка по девочкам.
- Тебя это беспокоит? - Спросила Кайри.
- Что именно? Что ты лесбиянка?
- Ну.
Элли уставилась на Кайри. Затем рассмеялась. Она смеялась, смеялась, и смеялась.
Затем еще чуть посмеялась.
- Элли?
- Прости...
И снова рассмеялась.
- Элли, ты смеешься, как ненормальная.
Элли игриво смахнула слезу.
- Я закончила смеяться, - ответила она. Затем снова рассмеялась.
- Элли, серьезно. У тебя что, припадок? Это одержимость дьяволом? Святой смех?
- Нет, ничего такого. - Элли наконец сделала глубокий вдох и перестала смеяться. - Ирония в том, что кто-то, кто угодно, считает, что меня тревожит девушка, которой нравятся девушки.
- Значит, как я и догадывалась, ты...
- Я би, - ответила Элли. А еще она была самым известным сабмиссивом в Преисподней Манхэттена, но решила не говорить об этом Кайри. Пока. - Это или самые лучшие два слова в обоих мирах, или самые худшие.
- Я оптимистка, - сказала Кайри. - Будем считать их самыми лучшими.
- Мне бы не помешало немного оптимизма.
- Мне бы не помешало немного очков. Я все еще работаю над своими двадцатью пятью. Думаю, ты должна дать мне больше, чем четыре за пауков и дрочку.
- Получаешь одно дополнительное очко за использование их в одном предложении.
- Значит, мне нужно еще шестнадцать очков, чтобы ты сказала мне, что здесь делаешь? - спросила Кайри, радостно улыбаясь.
- Еще шестнадцать очков до того, как ты пожалеешь, что спросила.
- Не могу дождаться. - Кайри вытянула ноги и позволила своим босым ступням парить перед камином.
- Я могу.
- Так плохо? - Кайри опустила ноги и посмотрела на Элли. - Очень плохо?
- Это... понимаешь.
- Сложно. - Кивнула Кайри. - Верно, ты говорила это в начале недели.
- Все еще сложно. За последние три дня ситуация не стала менее сложной.
- Может, ты просто думаешь, что это сложно, потому что ты находишься внутри ситуации? И если бы была вне ситуации, как я, она бы не казалась такой сложной. Понимаешь, словно человек в лабиринте. Ты видишь только то, что перед тобой. Но если бы ты была над лабиринтом и смотрела на него сверху, ты бы точно понимала где находишься, что происходит и куда идти.
- Хорошая мысль, - ответила Элли, положив руки на разворот книги. - Но обещаю, из этого лабиринта нет выхода. Не важно, как ты на это смотришь.
- Я просто... - Кайри улыбнулась Элли. - Я хочу помочь.
- Ты не можешь. Но не расстраивайся. Никто не может.
- Даже Бог?
Элли снова рассмеялась.
- Бог втянул нас в эту историю, - ответила Элли с уставшей улыбкой. – И, похоже, он не торопится вытаскивать нас обратно.
- Кого это нас? - спросила Кайри.
- Стоп. - Элли подняла руку в предупреждении. - Сегодня ты больше ничего от меня не услышишь. Я пришла сюда не для того, чтобы излить душу. И определенно не в том настроении, чтобы исповедоваться кому-либо.
- Зачем ты пришла сюда? Сегодня вечером, я имею в виду. Это твой обычный девятичасовой досуг? - спросила Кайри.
- Я работала в книжном магазине. Мне нравится быть среди книг.
- Мне тоже. Знаешь, моя сестра была писателем.
- Та, которую…
- Которую убили? - спросила Кайри. - Да, она.
- Как ее звали? Я бы предпочла называть ее по имени, а не "твоя сестра, которую убили", - сказала Элли.
Кайри странно посмотрела на нее. Затем улыбнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ты первый человек, кто спросил меня, как ее зовут, после того как я упомянула о ней.
- Она провела всего один день своей жизни, умирая. Кем она была все остальное время?
