— А меня? А со мной потолковать? — выкрикнул он, увидав хёвдинга. — Я тоже в хирд хочу!
Альрик вздохнул.
— В хирде прежде не был, рун мало, дара нет и неизвестно будет ли, драться толком не умеешь, оружия нет. Сам сирота. Чего с тобой толковать?
— Эвон как! — восхитился юнец. — Может, ты и имя мое знаешь?
— Знаю. Неви.
— Да ты колдун! Или Мамиров жрец? Как угадал?
— Слышал, как над тобой смеялись. Иди домой, Неви. Мал ты для нас.
А вот я бы его взял. Хотя бы за упрямство, раз уж умом его боги обделили.
Альрик подозвал оставшихся и обратился ко всем сразу:
— Обычно хёвдинги проверяют людей и в бою. Но все мы знаем, что в сражении важно не только умение, но и удача, и отвага, и чувство плеча. Потому проверять вас буду не в детском поединке, а в настоящем бою.
— Это как же? Хускарл против хельта? — спросил кто-то.
— Нет. Это весь хирд против измененного.
— Чего? Против измененного? Нашел дураков! Видать, верно говорят, что ты от драугров хирдманами откупился. Теперь измененному подсунуть хочешь?
— Я никого не держу. Зеваки ушли, так что если уйдете, урону вашему имени не будет.
Несколько человек ушло. Остальные стояли молча.
— Кто не передумает, приходите завтра. Отплываем, как солнце поднимется на ладонь от горизонта. Оружие, доспех с собой, снедь с меня.
— Так куда плывем?
— Я же сказал, на измененного. Ульверов попросили убить измененного, что разоряет земли неподалеку отсюда. Свою долю получит каждый, даже если кого-то я и не возьму в хирд.
— Так это была не проверка? Правда, на измененного идти? Не, я не пойду.
Отобранные Альриком люди постепенно разошлись, и я не был уверен, сколько их вернется утром.
— Вепрь, Булочка, приглядите за «Соколом». Ну что, Кай, пойдем, потолкуем с твоим знакомцем в сторонке. Вижу, что не ушел. Значит, дело есть.
Косматый, в отличие от Неви, не удивился, предложил зайти в ближайший постоялый двор, который выглядел как обычный длинный дом с пристроями. В пристроях широкие лавки без одеял и мехов, каждый укрывался тем, что принес с собой. А в основном доме десяток столов. За некоторыми пили и шумели, за другими тихо переговаривались. Еда на всех столах была одинаковой: грибная похлебка, просяная каша с травами и мясом, лепешки да крупные куски вареной рыбы с луком, а выпить наливали кислое молоко, пиво или медовуху, тут уж у кого на что хватало.
Мы подошли к столу, где сидел всего один карл, Альрик попросил его уйти, сказав, что оплатит ему снедь и три кружки пива. Тот возражать не стал. Мне даже показалось, что карл для того и сидел тут один, ведь пожелай он подсесть к любой шумной компании, вряд ли кто его прогнал бы.
В общем гаме никто не смог бы подслушать нас, если только нет дара, как у слухача Сивого. Потому я спокойно пересказал Альрику историю Харальда. Хёвдинг потарабанил пальцами по столу, покосился на меня, дождался, пока расставят блюда с едой, а потом спросил:
— И чего ты хочешь от Кая? Чтоб он в твой хирд перешел?
— Хотел убедиться, что слухи верны. И объединить силы.
— Сколько у тебя хирдманов?
— Двенадцать, если не считать меня и Хакона.
— И все хускарлы, так? Если даже завтра на пристань придет десяток, этого не хватит против Скирре. Да и сотни, скорее всего, не хватит.
— Это смотря где его встретить. Я последний год вызнавал про Скирре всё, что можно. Знаю его силы, его город, его родных. Знаю, кто захочет за него мстить, а кто и не подумает. Знаю его дружинников, их дары, оружие. Знаю всех, с кем Скирре в дружбе, а с кем враждует. Не только мы точим зуб на него.
— И все они голодранцы, как и ты?
Косматый словно бы и не заметил оскорбления.
— Я только вот чего не пойму. Неужто ты ввяжешься в это дело ради одного хирдмана?
Альрик глянул на меня.
— Ты ему не рассказывал про Сторбаш?
— Не успел.
Я коротко пересказал последние события в Сторбаше, упомянул и Йора Жеребца, и Сивого, но про их корабли умолчал. Подумалось, что Альрику это не по нраву придется. В конце концов не так много мы знали о Харальде. Впрочем, он рисковал не меньше нашего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит, ты не из-за мести… — задумчиво сказал Косматый. — А ради семьи.
— Да, мстить Скирре уже не за что. Это я убил Роальда, я нанес последний удар Торкелю, с братом и Сторбашем у него ничего не вышло. Я должен его убить, чтобы мой сын рос спокойно.
— И ты готов ему помочь? — Харальд обратился к Альрику.
— Да. Но губить хирд попусту не стану.
— У твоего отца есть корабли? — он снова перешел ко мне. — Люди есть, а кораблей не хватает. Если сумеем найти хотя бы два-три, я скажу, как и где можно подловить Скирре.
Альрик подергал себя за бороду, потом неохотно сказал:
— Корабли найдем. С «Соколом» три будет.
— Тогда идите на измененного. А я пока поговорю кое с кем. Коли меня не будет в Мессенбю, Хакон передаст от меня весточку. Мы убьем Скирре еще до первого снега! А, да. Один уговор. Раз вам месть не нужна, отдайте право на убийство Скирре мне.
— Ладно, — согласился я. Мне и впрямь всё равно, кто его убьет. Да пусть он хоть пивом захлебнётся, мне и такое сгодится.
*** Утром мы проснулись от знакомого уже голоса.
— Эй, — радостно кричал Неви, — я пришел! Я не боюсь измененного. Возьмите меня! Хускарлы струсили, а я нет!
Энок, не открывая глаз, кинул в него яблоко, но юнец увернулся и закричал еще громче.
— Их всего-то четверо пришло. Еще есть пустые весла. Так почему не взять меня? Сами же говорили, что не умение важно, а удача. А я удачливый! У меня и нож есть.
— Да заткните уже его! — проворчал Эгиль.
Ослепитель сел, взял еще одно яблоко и швырнул его уже прицельно. Неви взвыл, потирая плечо, но тут же продолжил:
— Видите? Я не боюсь. И тумаки мне нипочем. Я привычный. Возьмите меня в хирд!
— Альрик! Давай возьмем его, а потом в море притопим, — предложил Эгиль.
Я убедился, что юнец не наврал. И впрямь, кроме него на пристани стояло всего лишь четыре хускарла. Все с оружием и плотными тюками. Хотя вон еще один показался из города, торопится. Итого пятеро.
Альрик позвал их на корабль, еще раз уточнил имена и указал на свободные сундуки, в которых они могут хранить свои вещи, а во время плавания будут сидеть и грести. Я не стал запоминать ни их прозвища, ни имена. Ведь после сражения всё может перемениться.
Неви всё еще не сдавался, приплясывал возле «Сокола», не решаясь ступить на борт без спроса.
Плосконосый не выдержал первым.
— Может, взять его? Он же крови толком не нюхал. Пусть глянет издали на бой, может, охолонет?
— Да! — радостно закивал Неви.
— А потом его родичам объяснять, почему я привез мальчишку по кускам?
— Так ведь нет родичей! — снова встрял юнец. — Никто и не спросит.
— Совсем никого? Бабка, дед, тетки?
Он замялся ненадолго, но кивнул.
— Никого.
— Фастгер, под свой присмотр возьмешь? Сам за него отвечать будешь, коли что. Готов?
Глаза Неви расширились от восторга и удивления, и он вцепился в борт напротив Плосконосого.
— Готов, — уже не так охотно отозвался Фастгер.
— Тогда пусть запрыгивает, и отплываем.
Неви мгновенно заскочил на корабль, повертел головой.
— А где мое место?
— Вот тут, — буркнул Плосконосый, указал на палубу возле себя. — До весла ты еще не дорос.
Хотя Неви на вид было лет семнадцать, зато руны всего две. Толку от него на веслах никакого, к тому же на «Соколе» весла сделаны под хускарлов.
— Нет, я грести буду! Как все.
— Ладно. Тогда вставь мое весло в уключину, — сказал Фастгер.
Ему уже не нравилась идея приютить бедного сиротку. Легко пожалеть кого-то да сложно отвечать за него. Альрик хитро сделал, передав Неви на поруки такому жалельщику. Потому я не вступился за юнца. Мне Гисмунда хватило.
Неви пыхтел, побагровев лицом, стараясь удержать тяжелое весло на весу. Поднять его до уключины у парня никак не выйдет. Фастгер легко перехватил, вставил в уключину и молча указал на то же место. Карл молча плюхнулся на палубу, но почти сразу заулыбался, разглядывая корабль и нас.
