она незаметно направляла в его сторону, он пришел к выводу, что есть отличная вероятность, что его завербовали в какую-то организацию, с которой она была связана. Это была одна из нескольких вещей, которые он обсуждал с Фэндисом, когда понял, что Клинтан приближается к нему и его друзьям… как раз перед тем, как он приказал Фэндису донести на него.
— И почему майор обратился к нему сейчас? — спросила Айрис с напряженным выражением лица.
— Из-за того, что случилось с Замсином Тринейром, — сказал Мерлин. — Не думаю, что они действовали из страха за свою собственную жизнь. Если бы они собирались это сделать, они бы уже давно что-нибудь сделали. Считаю, что наблюдаемое нами сейчас — это комбинация факторов. Смерть Тринейра — и угрозы Клинтана Дючейрну и Мейгвейру — убедили их обоих в том, что он готов уничтожить всю Церковь вместе с собой, вместо того, чтобы столкнуться с личными последствиями поражения. В то же время Зион превратился в скороварку. Когда вы объединяете новости с фронта с общими потерями, количество семей, потерявших кого-то, кого они любили, количество людей, которых инквизиция «исчезла» в столице, действия Хелма Кливера и то, как они предоставили подробные списки преступлений своих жертв, и то, как листовки, которые мы уже много лет расклеиваем по всей столице, категорически противоречат версии событий Клинтана, запас благоговения и благочестия, которые всегда поддерживали инквизицию, в значительной степени испарился. В Зионе много людей, которые больше не верят ни единому слову Жэспара Клинтана, Айрис. Их очень много. И есть гораздо меньшее, но все же значительное число людей, которые выступают против него, по крайней мере, пассивно. Это стало фактором успеха нескольких операций Хелм Кливера. Люди, которые могли бы дать информацию агентам Рейно, инквизиторам, часто этого не делают.
— Все сводится к тому, что Клинтан сохраняет свою власть через царство террора, и каждое сообщение, которое поступает из Тарики, или Клифф-Пика, или Саутмарча — каждое слово о фронте, которое появляется в одной из наших листовок, — это еще одно доказательство того, что Храм вот-вот проиграет джихад. Клинтан и его главные сторонники не желают этого признавать, но они, вероятно, единственные люди в Зионе — возможно, даже во всех землях Храма — которые не понимают, что война проиграна. И это забавно, Айрис. Люди испытывают сильное отвращение к тому, чтобы смотреть, как их сыновья и мужья гибнут на войне, которая уже проиграна, особенно когда они понимают, что им систематически лгали о причинах, по которым вообще была начата война. Это верно даже тогда, когда они не пришли к тайному подозрению, что Сам Бог находится на другой стороне.
— Итак, прямо сейчас контроль Клинтана ослаблен — возможно, даже больше, чем он осознает, — в Зионе в тот самый момент, когда он собирается обречь Церковь и всех сторонников Храма на апокалипсис, который убьет еще миллионы людей. Если Дючейрн когда-нибудь и собирается действовать, то только сейчас, и он не думает, что сможет добиться успеха, даже сейчас, исключительно за счет собственных ресурсов. Поэтому он послал майора посмотреть, сможет ли он найти необходимую ему помощь.
— Итак, Фэндис был на рыбалке, когда подошел к мастеру Макбиту, — пробормотал граф Корис. — Он ничего не знал наверняка, и все, что у него было, — это то, что могло быть или не быть кодовой фразой, которую викарий Хоуэрд подслушал в разговоре более десяти лет назад. Это все?
— Почти, — согласился Нарман. — И это одна из причин, по которой оскорблена моя «профессиональная гордость». Это не та тщательно продуманная, изысканно скоординированная, блестяще отточенная стратегия, которой я горжусь, хотя она все равно нанесет чертовски большой ущерб Жэспару Клинтану.
— Это еще предстоит выяснить, — сказал Мейкел Стейнейр более мрачно. — Есть миллион вещей, которые могут пойти не так. И даже если бы их не было, мы на самом деле не решили, что собираемся оказать Дючейрну помощь, в которой он нуждается.
— Что? — Айрис резко выпрямилась на стуле. — Конечно, окажем! — Она оглядела изображения, проецируемые на ее контактные линзы, затем повернулась к Корису… и увидела выражение его лица. — Не так ли? — спросила она почти жалобно.
— Айрис, если мы поможем Дючейрну — и, я почти уверена, Мейгвейру, хотя Фэндис отказался назвать кого-либо, кроме Дючейрна, — мы можем саботировать нашу собственную конечную цель, — тихо сказала Шарлиэн. — Если Дючейрн, с Мейгвейром или без него, свергнет Клинтана и сумеет впоследствии сохранить контроль — что, как я понимаю, вряд ли является данностью, — он предложит нам все, чего Церковь Чариса требовала с самого начала. Он уже пообещал сделать это через Фэндиса, и хотя он, возможно, солгал Фэндису, Фэндис определенно не лгал Мерлину или Ниниэн.
Айрис посмотрела на изображение Шарлиэн с озадаченным выражением лица, и Корис вздохнул.
— Айрис, мы хотим свергнуть Церковь Ожидания Господнего. Дючейрн хочет ее реформировать. Он хочет искоренить ее злоупотребления, обуздать инквизицию, истребить коррупцию и коррупционеров и добиться как можно большего честного, прямого возмещения и компенсации за все зверства, совершенные Церковью в версии Клинтана. Если он предлагает сделать это, мы не можем отклонить это предложение. Мы не можем объяснить нашему собственному народу, а тем более Грейгэру Стонару или всем другим людям, оказавшимся в ловушке этой войны, что нам нужно уничтожить всю религию, в которую все они верят. Мы просто не можем этого сделать по тем же причинам, по которым мы уже не смогли открыто объяснить это кому-либо. Так что, если мы поможем Дючейрну спасти Церковь вместо того, чтобы продолжать войну в надежде, что Клинтан в конечном итоге уничтожит ее, мы можем упустить наш лучший шанс выполнить истинную миссию Нимуэ Албан.
— Но все эти люди, Филип, — прошептала Айрис. — Все те люди, которым, возможно, не придется умирать!
— И в этом суть проблемы, Айрис, — сочувственно сказала Шарлиэн. — Как далеко мы готовы зайти, чтобы достичь цели, о которой мы не можем
