– Э… – ответил Гарри. – Думаю, я могу сказать, что мои наблюдения показывают то же, что и ваши. Я хочу сказать, это увеличивает вероятность, что профессор Снейп больше не влюблён в мою маму.
Профессор МакГонагалл закрыла глаза.
– Я сдаюсь.
– Я не в курсе, натворил ли он что-нибудь ещё, – добавил Гарри. – Полагаю, директор уполномочил вас спросить меня об этом?
Профессор МакГонагалл отвела взгляд и уставилась в стену.
– Пожалуйста, не надо, Гарри.
– Хорошо, – сказал Гарри, повернулся и быстро зашагал по коридору. Сзади послышались более медленные шаги профессора МакГонагалл и грохот горгулий, возвращающихся на своё место.
* * *
Через день утром во время урока зельеварения, зелье Защиты от холода, которое готовил Гарри, приобрело слегка тошнотворный запах и выкипело из котла, покрыв всё вокруг зелёной пеной. Профессор Снейп, чьё лицо выражало скорее смирение, нежели отвращение, велел Гарри остаться после урока. У Гарри были на этот счёт свои подозрения – и как только класс опустел (Гермиона, как всегда в последнее время, выскочила за дверь первой), дверь с размаху захлопнулась и защёлкнулась на замок.
– Я приношу извинения за то, что испортил ваше зелье, мистер Поттер, – спокойно сказал Северус Снейп. На его лице было странное печальное выражение, которое Гарри видел ранее лишь раз, в коридоре, несколько месяцев назад. – На ваших оценках это не отразится. Пожалуйста, садитесь.
Гарри вернулся на своё место и, пока профессор Снейп накладывал заклинания против подслушивания, продолжил оттирать зелёную жижу с деревянной поверхности стола.
Когда профессор Зельеварения закончил, он заговорил снова:
– Я… не знаю, как подступиться к этой теме, мистер Поттер, поэтому я просто скажу, как есть… При встрече с дементором вы вспомнили ночь, когда умерли ваши родители?
Гарри молча кивнул.
– Не могли бы вы… Я знаю, что это, должно быть, неприятные воспоминания, но… не могли бы вы рассказать мне, что произошло?..
– Зачем? – спросил Гарри. Он говорил серьёзно и совершенно не собирался смеяться над умоляющим видом человека, от которого Гарри не ожидал увидеть подобных эмоций. – Мне кажется, вам самому будет неприятно услышать это, профессор…
Голос профессора Зельеварения опустился до шёпота:
– В течение последних десяти лет я представлял это каждую ночь.
А знаешь, – сказала слизеринская сторона, – если его основанная на чувстве вины верность уже колеблется, избавлять его от страданий – не слишком хорошая идея…
Заткнись. Отклонено.
Но была одна вещь, в которой Гарри просто не мог себе отказать. И он принял одно из предложений своей слизеринской стороны.
– Расскажете мне, как именно вы узнали о Пророчестве? – спросил Гарри. – Простите, что устраиваю подобный торг, я правда всё расскажу вам, но только, поймите, это может быть по-настоящему важно…
– Тут почти не о чем говорить. Я пришёл к заместителю директора на собеседование на вакансию профессора зельеварения. Я ждал за дверью комнаты в «Кабаньей голове», когда соискатель в очереди передо мной, Сибилла Трелони, проходила собеседование на место профессора прорицаний. Как только она закончила произносить пророчество, я убежал, оставив шанс стать профессором Хогвартса, и пришёл к Тёмному Лорду, – выражение лица профессора Зельеварения было напряжено и непроницаемо. – Я даже не дал себе времени подумать, почему именно мне было даровано услышать эту загадку, и тут же продал её другому.
– Это было собеседование? – спросил Гарри. – Где вы и профессор Трелони оба были соискателями, а профессор МакГонагалл собеседующим? Как-то тут… Слишком много совпадений…
– Пророки – пешки в руках времени, мистер Поттер. Они выше совпадений. Мне было предназначено услышать пророчество и стать его орудием. Присутствие Минервы ни на что не повлияло. Там не было чар Ложной памяти, как вы предположили, не знаю, почему вы так подумали, но их там не было и быть не могло. Голос предсказателя специфичен, в нём есть загадка, которую не может передать даже легилименция, как это можно заложить в поддельную память? Думаете, Тёмный Лорд поверил бы мне на слово? Тёмный Лорд захватил мой разум и увидел там таинственное событие, пусть и не смог проникнуть в тайну – так он узнал, что пророчество было настоящим. Тёмный Лорд мог бы убить меня сразу после этого, ибо он получил, что хотел, – я был безумцем, что пошёл к нему, – но он увидел во мне нечто, сам не знаю что, и принял меня в Пожиратели Смерти, хотя больше на своих условиях, чем на моих. Именно так я стал причиной всему, что потом случилось, всему – от начала и до конца, – голос Северуса звучал хрипло, а лицо отражало неприкрытую боль. – А теперь расскажите мне, пожалуйста, как умерла Лили?
Гарри сглотнул два раза и начал рассказывать.
– Джеймс Поттер закричал, чтобы Лили схватила меня и бежала, а он задержит Сами-Знаете-Кого. Сами-Знаете-Кто сказал… – Гарри прервался, он весь дрожал, и его мышцы свело, как перед припадком. Память безжалостно возвращалась, и с ней наступали холод и тьма. – Он использовал… Смертельное проклятье… А потом как-то поднялся наверх, я думаю, он летел, потому что не помню звука шагов по ступенькам, или чего-то вроде того… А потом моя мама закричала: «Нет, только не Гарри, пожалуйста, не Гарри!», или что-то вроде того. А Тёмный Лорд ответил… его голос был очень высоким, как вода, свистящая в чайнике, но только холодным… Тёмный Лорд ответил…
В сторону, женщина! Ты мне не нужна, мне нужен только мальчишка.
Эти слова Гарри помнил очень хорошо.
– Он сказал моей маме уйти с его дороги, потому что он пришёл только за мной, и моя мама умоляла его пощадить меня, и Тёмный Лорд ответил…
Я даю тебе редкий шанс сбежать.
– Что он будет милосерден и даст ей шанс уйти, но ему не трудно сразиться с ней, и даже если она погибнет, это меня не спасёт, – голос Гарри прерывался, – то есть ей лучше убраться с его пути. И тогда моя мама стала молить взять её жизнь вместо моей, а Тёмный Лорд… Тёмный Лорд сказал ей, и его голос был тише, словно он отбросил притворство…
Прекрасно, я принимаю твои условия.
– Он сказал, что согласен на её предложение, и что она должна бросить свою палочку, чтобы он мог убить её. А потом Тёмный Лорд ждал, просто ждал. Я… я не знаю, о чём думала Лили Поттер, это вообще не имело смысла, то, что она сказала, непохоже было, чтобы Тёмный Лорд убил её и потом просто ушёл, он ведь пришёл за мной. Лили Поттер ничего не сказала, и тогда Тёмный Лорд начал смеяться над ней, это было ужасно, и… и она попробовала единственное, что ей оставалось кроме того, чтобы бросить меня или просто сдаться и умереть. Я не знаю, могла ли она вообще это сделать, могло ли у нее сработать заклинание, но, если подумать, ей нужно было хотя бы попытаться. Последнее, что она произнесла, было «Авада Ке…» – но Тёмный Лорд начал своё заклинание, как только она сказала «Ав», и он произнёс его меньше, чем за полсекунды, а потом была вспышка зелёного света, а потом… потом…
– Хватит.
Медленно, как утопленник, всплывающий к поверхности, Гарри вернулся из того места, где он только что был.
– Хватит, – хрипло повторил профессор Зельеварения. – Она умерла… Лили умерла без боли, да? Тёмный Лорд не… не сделал с ней ничего перед тем, как убил?
Она умерла с мыслью, что потерпела поражение, и что теперь Тёмный Лорд убьёт её ребенка. Это больно.
– Он… Тёмный Лорд не пытал её, – сказал Гарри. – Если вы об этом спрашиваете.
За его спиной щёлкнул замок, и дверь распахнулась.
Гарри ушёл.
Это было в пятницу, 10 апреля 1992 года.
Глава 87. Гедонистическая осведомлённость
Четверг, 16 апреля 1992 года.
Школа почти опустела: девять десятых учеников уехали на пасхальные каникулы, и среди них почти все, кого она знала. Сьюзен осталась, потому что её двоюродная бабушка была очень занята, и Рон тоже остался, хотя она не знала, почему – может быть семья Уизли бедна настолько, что кормить всех детей лишнюю неделю для них затруднительно? Получилось неплохо, ведь Рон и Сьюзен были как раз среди тех немногих, кто ещё разговаривал с ней. (По крайней мере, среди тех, с кем ей и самой хотелось разговаривать. Лаванда по-прежнему была с ней мила, и Трейси, хм, Трейси тоже, но ни та, ни другая не принадлежали к числу людей, с которыми действительно приятно провести час-другой. И в любом случае, они обе уехали на каникулы).
И раз уж Гермиона не могла поехать к себе домой (а ей не разрешили поехать домой, её родителям солгали, что у неё Светящаяся ветрянка), то почти пустой Хогвартс был лучшим из имеющихся вариантов.
Она даже могла ходить в библиотеку, и никто на неё не глазел, ведь уроков не было, и ученики не сидели над домашней работой.
