украшенного каменной раковиной?
- Я, Атсу из Сияющих Камней, - Ацолейт шагнул вперёд. – Эта знорка очень помогла мне. Она провела ночь в мастерской, где я работаю, и никто из Сияющих Камней не замечал её за причинением вреда.
- Я, Тзуга Стальная Лапа, проглядел, когда знорка крепила раковину к металлу, - покачал головой другой Ацолейт. – И я говорю, что она никого не обидела здесь. Она – честная знорка, не то что тот чужак…
- Хотелось бы верить, - пробормотал Гахиджи, покосившись на дверь. – А что скажешь ты?
Он посмотрел на Техути. Ацолейт пожал плечами.
- Не знаю, что рассказывала Миу… Я видел эту знорку рядом со схором. Она называет себя Чёрной Речницей. И она в самом деле подарила Атсу драгоценную раковину. Это всё.
- Что-нибудь странное ты за ней заметил? – слегка нахмурился воин.
- Нет… - нехотя ответил Техути. – Кроме излишней щедрости и участия в нелепой затее Атсу.
- Я не работал на схорах, - качнул головой Гахиджи. – Это меня не касается. Я разрешаю тебе, Кесса, Чёрная Речница, покинуть Квонайт на любом попутном халеге. Так ты ничего не слышала о том, кто называет себя Саркесом?
- В Квонайте говорят, что он скверный человек, - ответила Кесса. – Что он сделал? Это из-за него сломался схор Атсу?
- Там нечего было ломать, - пробормотал, неприязненно скалясь, Техути. Миу потыкала когтем в его чешую.
- В одной истории, которую я слышал, - медленно проговорил Гахиджи, разглядывая Кессу, - говорилось о Чёрном Речнике. Он настиг и убил мага, торговавшего рабами. Вы когда-то истребляли преступных колдунов и злонамеренных существ. Наверное, и Саркес – по вашей части.
- Если он навредил мастерам Квонайта, я пойду по его следу, - пообещала Кесса. Хески за её спиной переглянулись.
- Хотя бы сообщи страже, если увидишь его, - повёл крыльями Гахиджи. – Он из вашего народа, чуть покрупнее тебя. Бледен лицом, одет в серое. С собой заплечная сума. Я сказал бы больше, но стража на воротах…
Он поморщился.
- Пришлось сменить их. Расслабились от долгого мира…
- Могучий воин! А как вышло, что Саркес ушёл из города? – перебила его Кесса. – Просто сел на корабль и уплыл, и никто не поймал его?
- Именно, - снова поморщился Гахиджи. – Ушёл. Как – никто не видел. На воротах и в порту клянутся, что мимо них знорки не проходили. Да и Вайнег бы с ним, но одного понять не могу – зачем он тут напакостил?!
Кесса прикусила губу. «Бледен лицом… ушёл незаметно… навредил, а зачем – неизвестно… Бездна! А ведь я знаю, кем он был…»
- Могучий воин! Этот Саркес поднимал здесь мертвецов? – спросила она, и её голос зазвенел от волнения. Ацолейт шевельнул ухом, задумался на мгновение и покачал головой.
- У нас кости на дорогах не лежат. Ни один Некромант не найдёт тут поживы. Смотри по сторонам, Чёрная Речница. Когда-то такие, как ты, умели наводить порядок. Мы справлялись тогда без них, но от помощи не отказались бы.
…Огромный халег лежал на дне ямы, упираясь шипами в ниши в стенах. Из-за стен доносился скрежет, а временами что-то тихонько посвистывало. У округлой двери в «хвосте» корабля четверо Ацолейтов заталкивали внутрь высокие корзины, укутанные в мягкое волокно и завёрнутые в циновки вместе с крышками. Корзина за корзиной исчезали в трюме, одна за другой смыкались каменные плиты, опускались кованые створки, закрывая отсек за отсеком. Каждую из корзин с трудом поднимал Ацолейт, и Кессе мерещилось, что корабль всё сильнее проседает под их тяжестью. На «спине» халега развевалось яркое полотнище, и хеск, установивший его, бродил по крыше с тяжёлым молотом, прочнее пригоняя пластины друг к другу. Увидев в небе тень, он брал полотнище и размахивал им, и летуны послушно уходили в сторону.
- Да хватит скалиться! – в сторонке, у стены, одноглазый хеск рявкнул на соплеменника. – Ты – старший. Знак у тебя?
- У кого же ещё, - снова оскалил зубы в ухмылке Ацолейт и помахал позеленевшим от времени медальоном. Хеску было неспокойно – он переминался с ноги на ногу, бестолково шевелил крыльями и чему-то усмехался, не от веселья – от тревоги.
- Как зовут этого мастера? – тихо спросила Кесса у Миу. Та, придерживая за крылья двоих детёнышей, оглядывалась по сторонам. Атсу отлучился – всего на пару секунд, по его словам – но с тех пор на халег успели загрузить множество корзин, а хеска всё не было и не было.
- Мне-то откуда знать, - отмахнулась свободным крылом Миу. – Сияющие Камни проводят тебя до Эгита, покажут ближнюю харчевню, а дальше… Я не знаю, чем занимаются Чёрные Речники в незнакомых городах. Хорошо будет, если ты найдёшь соратников, но живы ли они… Говорят, век знорков недолог.
- Хаэй! – послышалось с края ямы. Вниз по узкой лестнице быстро спускались двое Ацолейтов. Детёныши Миу, увидев их, прекратили возню и с радостным рычанием рванулись навстречу. Миу недовольно рявкнула и дёрнула их к себе.
- Всё готово, - выдохнул Атсу – он слегка задыхался, то ли от быстрого спуска, то ли от волнения. – Пойдём, я проведу тебя в ячейку.
- А, так дело идёт к отправке… - проворчал Тзуга, принюхиваясь к запаху нагретого камня и окалины, окутавшему халег. – А мы там на что?
Он подался назад, шевеля усами.
- Тут мы расстанемся? – спросила Кесса, уже догадываясь об ответе. – И с тобой, и с Миу?
Один из детёнышей вывернулся из рук и ловко взлетел на плечо хески, и оттуда уже завопил, подражая вою отбывающего халега.
- Утомительное это дело, - буркнула Миу, сдёргивая его с плеча. – Удачно добраться!
Кесса успела коснуться её запястья, прежде чем хеска, закинув детёнышей на спину, расправила крылья и одним прыжком очутилась на лестнице. Хеск на крыше халега сердито зарычал и замахал флагом.
- Твой схор сегодня запускали в грязи, - сказал Тзуга, обращаясь к Атсу. – Как отмоется, попробуем лаву.
Атсу довольно усмехнулся.
- Ты сделаешь ещё много странных штуковин, мастер Тзуга, - пообещала Кесса, крепко обхватив его чешуйчатые бока. Тзуга от неожиданности вздрогнул и с недоумением посмотрел на её макушку. Кесса едва доставала ему до грудины, и длины её рук не хватило,
