– Что тебя беспокоит? – стоя рядом и облокотившись на перила, Ворон смотрел далеко вперёд, туда, где простирались крыши домов.
Та, поправив волосы и сложив руки на груди, помолчала, собираясь с мыслями, прежде чем начать:
– Твой план пропитан ненавистью. Может, она и обоснована, кому как не мне знакомы эти чувства, но ты рискуешь казнить невинных.
– Невинных? Ты точно слушала меня? Я хочу убить шпионов. Считаешь, что их стоит жалеть? – Парень повернул голову, удивленно посмотрев на Нанель.
– Нет! – резко воскликнула девушка, но, поняв, что не сдержала эмоций, выдохнула и уже тише продолжила: – Ты хочешь убить не только их, а всех латийцев. Без исключения. Каждого, кто попадётся на твоём пути.
– И? К чему ты ведёшь?
– Ты и вправду не видишь? – Девушка пристально смотрела на собеседника. – Это геноцид. Ты желаешь смерти всем, словно забыв о том, что есть мирные граждане. Ты изменился…
Уилл застыл, услышав это, и до него вдруг дошло. Будто монах, нарушивший свой обет, он не заметил момента, когда свернул с намеченного пути, поддавшись своим желаниям.
«Я… Как я пришёл к этому?»
Когда ты воин, ты и думаешь как воин. Убить того, кто априори твой враг, порою самый верный поступок, но мирный житель вражеской страны не подходит под категорию воина до тех пор, пока не задастся целью убить тебя.
Оберегать жизнь, которая бесценна, так он решил для себя и, записываясь в армию, стремился именно к этому, но… Всё же сейчас была иная ситуация.
– Ты же понимаешь, что от них нужно избавиться? Это сорняки, которые необходимо прополоть, иначе они будут тормозить развитие нашей страны в самые ответственные моменты. Так почему ты против этого? – Его уверенность в своей правоте пошатнувшаяся после её слов, вновь вернулась.
– А ты не думал, что в нашей стране могут быть латийцы, которые сбежали из Роя и остались здесь жить, потому что нашли иной способ существования? Не служить королеве? Не быть верным солдатом, а просто жить по своей воле в другой стране?
– Такое невозможно. – Парень не мог принять этого. Все, кого он встречал из латийской расы, были настроены против него, его страны и верно исполняли свой долг.
– Правда? – Девушка протянула руку, и та медленно начала меняться, напоминая Уиллу о том, что перед ним полукровка. – Я стою перед тобой как прямое тому доказательство. Ты не думал, что я не одна такая?
– Это не то… – Ворон коснулся изменённой плоти и, проведя по ней, взял Нанель за руку. – Даже если я встречу такую же, то как я узнаю, что она не служит Рою?
– Есть зелья. – Вернув прежний облик своей руке, та не торопилась убирать пальцы и нежно сжала его кисть.
– Но нет времени. – Ворон горько улыбнулся и посмотрел ей в глаза. – Всех не спасти…
***
«Всех не спасти…» – Глядя на убивающегося мужчину, Уилл вздохнул и пошёл в его сторону, попутно давая знак гвардейцам отпустить его и начать выкапывать копьё.
Подойдя к вдовцу, Ворон привлёк его внимание, и когда Мифол, злобно глядя сквозь слёзы, собирался кинуться мстить, король не стал его останавливать. Получив удар в лицо, парень проговорил:
– Я не смогу вернуть её тебе…
Удар в челюсть.
– Всё, что я могу сделать, это…
Бах! Удар в живот.
– …принять твою боль.
Град ударов сыпался на него, не отнимая здоровья, но избиение от этого не становилось приятней. Но всё же ему, как пережившему несколько пыток, было не сложно перенести подобное. Правда цель стояла иная.
– Я совершил ошибку…
Солдаты и жители наблюдали за тем, как обычный крестьянин избивает Его Величество, и не знали, что чувствовать. Такое происходило впервые. Король, ещё в самом начале остановив подорвавшуюся стражу, не отвечал на атаки и не защищался, позволяя мужчине вымещать своё горе. Поднявшийся ропот быстро прекратился, когда король продолжил говорить:
– Я не требую простить меня. Проклинай и злись, сколько хочешь, ты имеешь полное право. – Его голос был спокоен и не пропитан злобой. Как ветер, что нет‑нет, да проносился по равнинам, тот нёс умиротворение. – Но я хочу, чтобы ты и все остальные понимали. Всё это сделано ради блага «Адамароны».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Бах. Бах. Бах…
Тело разбойника принимало удары, но тот не сходил с места и не опускал взгляда, глядя на ослабевающего мужчину. Удары становились всё реже и реже, теряя свою ярость, пока наконец не остались одни только слёзы. Мужчина обессилено остановился и, вытирая рукой глаза, смотрел на Его Величество.
Власть. Непоколебимая воля. Железный характер. Это словно пытаться разбить кулакамигору. Во взгляде своего короля мужчина видел твёрдую решимость, и когда ему поднесли голову любимой, он, взяв её на руки, спросил:
– Я…Я хочу знать, страдала ли она?
Ворон молчал, понятия не имея, что ответить. Он мог соврать, но именно сейчас этого совсем не хотелось делать. Не зная твёрдого ответа, разбойник просто достал свой меч, протягивая его собеседнику.
– Держи. Я не знаю, что чувствовала она в момент смерти, но если тебе хоть немного, даже самую малость, станет легче, можешь убить меня.
– А какой в этом смысл? – Мифол взглянул на красивый короткий меч и отвернулся. – Все знают, что посланника не убить.
– Да. Это так. Но боль, что я испытаю во время смерти, будет самая настоящая.
Мужчина замер и, разглядывая клинок, сжал губы. Затем медленно потянулся за клинком, но на полпути остановился и покачал головой.
– Нет. Это не вернёт её… Но… Я запомнил это. – И, развернувшись, направился сквозь толпу, которая расступалась перед ним, провожая взглядами полных разных эмоций.
Глава 248. Обычный день короля
– Мой король? – Эмин подошёл сзади и, сжимая зубы, процедил: – Вы были не обязаны терпеть это.
– Я отдал приказ, значит, вся вина на мне.
– Вы уверены, что это не сумевший избежать западни шпион?
– Даже если так, – Ворон усмехнулся и взглянул на своего верного товарища, – всё это пошло мне только на пользу. Оглянись вокруг… Видишь? Репутацию, как и уважение, нужно заслужить. Народ охотнее пойдёт за тем, кого считает достойным лидером.
Мужчина обвёл взглядом толпу и заметил, что глаза большинства сияют от восторга. Они смотрели на своего короля и видели в нём настоящего правителя, готового ответить за свои ошибки жизнью. Пусть он и не умрёт, но его решимость позволить крестьянину поднять на него руку, отомстить за смерть той, кого их страна считает врагом… Это что‑то да значит.
Эмин посмотрел на Ворона, который уже вышел вперёд и возобновил свою прерванную речь:
– Мой народ! – голос короля волной прошёлся по рядам слушателей. Он не стоял на месте и, продолжая произносить свою пламенную речь, начал приближаться к жителям страны: – Каждый совершает ошибки, и я как ваш правитель не исключение! – Его аура пришла в действие и каждый, до кого она дотягивалась, падал на колени, не смея поднять голову. Он был скалой, а они волнами, которым не оставалось ничего другого, кроме как расступаться и, разбиваясь, смиренно опадать. – Но моя сила, – Уилл, пристально оглядывая толпу, продолжал, – в том, чтобы уметь принять их и, несмотря на потери, идти дальше в светлое будущее вместе со всеми вами! Я верну былое величие нашей стране! Со времён правления Железного трона мы испытали множество перемен. От падений до взлётов… От приобретений и до потерь… Нас бросало из стороны в сторону, пока, потеряв свою власть, мы не превратились в государство, с которым никто не считается. Но боль и счастье неразрывно идут рука об руку. – Уилл замолчал и поднял глаза к развевающимся знамёнам на воткнутых в головы стрелах. – Посмотрите туда! – Каждый последовал его просьбе, чтобы снова узреть знакомую картину, но под влиянием пассивных навыков разбойника и его речей, слушатели чувствовали прилив сил, и в их глазах зажигался огонь. Они вспоминали истории своих родителей и стариков о том, что когда‑то Адамарона простиралась так далеко, что лишь одно упоминание о ней вселяло почтительное уважение и возбуждало чёрную зависть в сердцах врагов. ‑‑ Я сделал первый шаг, на который прежние короли не решались, и готов понести свою ношу, умирая столько раз, сколько потребуется, чтобы нас! – Небольшая пауза, и его рука сжалась в кулак. – Уважал каждый! Будь то союзник или враг! Я построил крепости на границах! Возвёл великие стены! Обучил войска, готовые убить тех, кто посягнёт на ваши дома! Ваших детей и женщин! Вы будете прятаться? Или поможете мне возродить королевство и дать отпор?! Что скажите?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
