смысла. Вряд ли в этом теле сохранилась хоть одна живая клетка.
– Кошмарные потери, – заметил Норкинко.
– Не знаю, – отозвался Небесный. – В определенном смысле их смерть нам на пользу. Знаешь, Норкинко, зачем я привел тебя сюда? Выслушай меня внимательно и запомни: ни одно слово, которое ты услышишь, не должно покинуть эти стены. Понял?
– А я еще думал, почему ты захотел снова со мной встретиться. Прошло несколько лет…
– Конечно, – кивнул Небесный. – И многое изменилось. Но я не упускал тебя из виду. Все думал, где можно найти применение твоим талантам, и вижу теперь, что ты справишься. Это касается и Гомеса, с ним я уже переговорил.
– О чем речь, Небесный?
– Вообще-то, о двух вещах. Я начну с главного… но для начала чисто технический вопрос. Что ты знаешь о модулях?
– Только самое основное. Их девяносто шесть, они распределены по всему «хребту», в каждом десять «спящих».
– Правильно. И многие из этих «спящих» уже мертвы.
– К чему ты клонишь?
– Это балласт. Причем не только погибшие момио, но и системы жизнеобеспечения, которые теперь бездействуют. Подсчитай их общую массу. Какой процент она составит от массы корабля?
– Все равно не понимаю.
Небесный вздохнул. Почему никто, кроме него, не способен понять такие очевидные вещи?
– Это в буквальном смысле слова мертвый груз. Сейчас, правда, он не слишком мешает. Но когда начнем сбрасывать скорость, он не даст затормозить достаточно быстро… Тебе разжевать? Мы хотим остановиться в пределах системы шестьдесят первой Лебедя. Чем больше наша масса, тем раньше нам придется начать торможение. Но если отсоединим модули, которые больше не нужны, то затормозим гораздо быстрее. Мы получим преимущество перед другими кораблями и достигнем планеты на несколько месяцев раньше остальных. Выберем лучшие места и начнем строить колонии.
Норкинко некоторое время размышлял.
– Непростая задача, Небесный. Существуют… хм… предохранительные устройства. Модули не рассчитаны на то, чтобы их отстыковали до выхода на орбиту. До Пункта Назначения.
– Прекрасно понимаю. Поэтому я и обратился к тебе.
– А-а-а… теперь ясно.
– Предохранители снабжены электроникой. Значит, мы сможем вывести их из строя, это только вопрос времени. А времени у тебя предостаточно. Годы! Модули не придется отстыковывать до последнего момента перед торможением.
– И зачем же ждать?
– А ты не понимаешь? Мы ведем войну, Норкинко. Необходим элемент внезапности.
Небесный сурово посмотрел на бывшего приятеля. Если нельзя доверять Норкинко, его придется убить. Но нет. Эта задача должна показаться ему слишком увлекательной.
– Да, – произнес наконец Норкинко. – Я даже представляю, как можно вскрыть эти предохранители. Дело крайне сложное, но я справлюсь. Правда, на это действительно нужен не один год. Возможно, лет десять. Чтобы никто не догадался, буду делать это под видом полугодовых полных проверок системы… Единственная возможность заглянуть в эту святая святых, не говоря уже о том, чтобы покопаться…
Он уже загорелся и приступил к просчету вариантов. Небесный не ошибся в выборе.
– Но я не вхожу в команду, которая проводит проверки.
– Почему? Неужели мозгов не хватает?
– Говорят, в коллективе не уживаюсь. Если бы меня послушали, проверки занимали бы вдвое меньше времени.
– Действительно, почему бы и нет, – отозвался Небесный. – Проблема всех гениев, Норкинко, в том, что их редко ценят.
Норкинко расплылся в улыбке. Наивный! Вообразил, будто их отношения наконец перешли ту зыбкую границу, которая отделяет взаимовыгодное сотрудничество от искренней дружбы.
– Нет пророка в своем отечестве, так вроде говорят? Ты прав, Небесный.
– Знаю, – согласился Небесный. – Я всегда прав.
Откинув плоскую крышку своего портативного компьютера, он просматривал данные, пока не нашел обобщенную схему расположения «спящих». Та напоминала симметричный до противоестественного неоновый кактус с множеством веточек, увешанный красными и черными значками. Красные обозначали местонахождение живых момио, черные – мертвых. Вот уже несколько лет Небесный отделял одних от других, чтобы собрать всех покойников в нескольких модулях. Это была сложная и кропотливая работа. Перемещать живых приходилось не размораживая. Саркофаги отцеплялись от модуля и следовали с вагонетками из одного конца «хребта» в другой, при этом криогенные системы запитывались от резервных аккумуляторов. Иногда они отказывали, и пассажир отправлялся в другой отсек.
Но все это только часть замысла. Придет время, и с помощью Норкинко Хаусманн доведет его до конца.
Кстати, с Норкинко надо обсудить еще кое-что.
– Небесный, ты хотел еще что-то спросить?
– Да. Помнишь, Норкинко, мы были мальчишками? Еще до смерти моего отца? Ты рассказал нам с Гомесом одну очень интересную историю. О шестом корабле. Правда, называл его иначе.
Норкинко недоверчиво покосился на Небесного, словно заподозрил подвох.
– Ты имеешь в виду… мм… «Калеуче»?
– Вот именно, – кивнул Небесный. – Кстати, напомни мне эту историю.
Норкинко повторил рассказ, который когда-то слышал Небесный, но добавил несколько деталей. Похоже, он не потерял интереса к этой легенде. Но под конец, поведав о дельфине, пилотирующем корабль-призрак, сказал, что никакого шестого корабля не существует. «Калеуче» – просто сказка, что передается из уст в уста.
– Нет. Я тоже так думал, но знаю, что он существует. По крайней мере, существовал до последнего времени.
Небесный пристально смотрел на Норкинко, пытаясь понять, какое впечатление произвела эта фраза.
– Мне рассказал об этом отец. Люди из службы безопасности всегда знали о существовании корабля-призрака. А сейчас выяснилось еще кое-что. «Калеуче» следует за нами в половине световой секунды. По размерам и форме он напоминает «Сантьяго». Это корабль Флотилии, Норкинко.
– А почему, Небесный, ты говоришь об этом только сейчас?
– Потому что до сих пор у меня не было возможности изменить ситуацию. Но теперь… она есть. Я хочу отправиться туда, но наша маленькая экспедиция, Норкинко, должна быть абсолютно секретной. Стратегическая ценность этого корабля немыслима. На нем должны быть запасы пищи. Запчасти. Техника. Лекарства. Все, без чего мы вынуждены обходиться десятки лет. Более того, на нем есть антивещество, и, возможно, двигатели еще не вышли из строя. Вот для чего мне нужен Гомес. И ты. Не думаю, что на корабле кто-то выжил, и все же мы должны попасть на борт, запустить системы. Но прежде
