Ради Сая Бьянка играла в светские игры.
– Я занимаюсь организацией его большой вечеринки в МСИ.
– Мы с Эми туда придем.
Но она терпеть не могла гламур. «Гринвичская жизнь не для меня».
Бьянка не носила украшений. Когда мимо прошла живая реклама пилатеса и Тори Берч, на гибкие движения которой оборачивалась вся публика, Бьянка заявила: «Я могла бы поправиться на десять килограмм, только чтобы взбесить Сая и растормошить всю эту толпу».
Она оказалась внимательным и заинтересованным слушателем.
– Ваша пятая годовщина? Так почему вы еще не дома с Эми?
– Это долгая история.
Немного позже она спросила:
– А Яз – ваш первый?
Кьюсак проникся хрипловатым голосом Бьянки. Эти знойные нотки могли быть следствием курения, но она ни разу не потянулась за сигаретами. Или алкоголя, но ее сладкое мурлыканье ничуть не напоминало огрубевший голос пьяницы.
В 18.50 Бьянка угнала мартини Кьюсака. Он предпочел не пить, чтобы спокойно вести машину. Вечер шел на ура. По крайней мере, Джимми так думал. К 19.1 °Cай все еще не появился. И не позвонил.
Кьюсак решил в любом случае уйти в 19.30. Но он передумал в 19.15, когда откровения Бьянки заставили его забыть об Эми и их пятой годовщине.
– Вам нравится в «ЛиУэлл Кэпитал»? – Бьянка уже не мурлыкала, а проглатывала слова. – Том, принеси мне еще коктейль, и побольше вермута.
«Это обезьянник».
– Сай – прекрасный наставник, – ответил Кьюсак, все еще играя роль посланца мира.
– Мой муж бывает натуральным медведем. Не рыночным «медведем», – уточнила Бьянка, имея в виду брокеров, играющих на падении рынка. – И тогда он становится занозой в заднице.
– Вы следите за рынками? – спросил Кьюсак, отказываясь ухватить приманку и покатить бочку на Лизера; не лучшая стратегия в разговоре с женой босса, пьяна она или трезва.
– Я читаю всё.
На мгновение Бьянка протрезвела. В прояснившихся глазах ее сверкала убежденность. Заявление прозвучало с таким пылом, что Кьюсак заинтересовался его причинами.
– У Сая прикосновение Мидаса, – продолжил он, входя в рабочий режим, – испытанная в офисе практика.
– Вы шутите, – презрительно усмехнулась Бьянка. – У него прикосновение койота.
– Простите?
– Джимми, вы когда-нибудь видели мультики про Роудраннера?
– Конечно.
– У Уайла И. Койота результаты были получше.
– То есть? – переспросил Кьюсак.
– Биип, биип, – фыркнула Бьянка, изображая мультяшную птицу.
– Вы сталкивались с результатами работы Сая?
– Уайл И. Койот, – хихикнула она.
– Не смешно.
Кьюсак почувствовал, что барометр предвещает бурю.
Часы показывали 19.15.
– Сай когда-нибудь рассказывал, как он ставил против нефти? – продолжала Бьянка.
– Нет.
– Профукал все.
– Вы шутите?
– А он рассказывал про «Ночь оживших голов»?
– Да. Фильм оказался редкой удачей, – ответил Кьюсак.
– Удачей? – скривилась она. – Эти зомби отгрызли у него бумажник.
– Что?
Кьюсак не пытался скрыть резкость в голосе. Сай говорил совсем иное. Он хвастался, как деньги от фильма спасли в 2003 году показатели «ЛиУэлл».
– Сай профукал все, – ответила Бьянка. – Съемочная группа до сих пор под следствием.
Кьюсак не знал, что и думать. Либо эти откровения – пьяная болтовня рассерженной жены. Либо Сай лгал. Одно или другое. Джимми рассердился. И растерялся.
– Вы уверены?
– Двадцать миллионов ушли в трубу, – подтвердила Бьянка, дунув в соломинку от коктейля. – У моего мужа есть одна штука, которая работает на него. Везение. Ему реально везет.
– Что вы имеете в виду?
– «ЛиУэлл Кэпитал» чуть не рухнул в 2002 году.
– А разве не в 2000-м, когда Сай с партнером основали свой бизнес?
– И тогда тоже, – невнятно пробормотала Бьянка, не утруждаясь объяснением. – Не понимаю, как человек может ошибаться так часто, так сильно – и все равно зарабатывать деньги. Не уверена, что сам Сай это знает.
Кьюсака покоробило. Бьянка явно проигрывала войну с водкой и вермутом. Однако она сформулировала самый разумный вопрос, который он слышал за долгое время. Сейчас высказывания Лизера выглядели безосновательными, особенно одно: «В «ЛиУэлл Кэпитал» не теряют деньги».
19.40. Никаких признаков Лизера. Никаких звонков. В эту минуту Бьянка процитировала Дороти Паркер:
Мартини раз, мартини два,И закружилась голова.Мартини три – я под столом.Четыре – я под мужиком[36].
– А знаете, – заметила она, – я как раз дошла до четвертого номера.
Кьюсака спас мобильник.
– Прости, парень, – извинился Лизер. – Крутая встреча с одним из партнеров. Круче, чем я думал.
«А почему же ты не пригласил меня?»
– Могу чем-то помочь? – не раздумывая, спросил Кьюсак. – Отвезти Бьянку домой?
– Сколько было мартини?
– Четыре в «Л’Эскаль», – прошептал Джимми. – И не уверен, что это всё.
– Вот дерьмо. Буду через пять минут.
Короткие гудки.
Бьянка поняла, кто звонил. И сломалась. Возможно, из-за четырех мартини. Или из-за прорвавшихся после шестнадцати лет замужества чувств. Кьюсак даже не подозревал, что может услышать такое во время выпаса жены босса.
– Дело не во мне, – начала она. – Дело в девочках.
– Бьянка, он их обожает. Видели бы вы фотографию на его столе.
– Этой фотографии восемь лет, – возразила Бьянка. – Он относится к нашим двойняшкам как к пунктам из списка дел.
Она помрачнела. Кьюсак неожиданно, без всякой задней мысли, испытал острое желание утешить ее, а не пытаться защитить своего босса.
– Вам следует кое-что знать.
– Что? – спросила она, безуспешно пытаясь застегнуть пуговицу на блузке.
– На двадцать второе августа у нас запланирована встреча в Провиденсе. На той неделе, когда ваша семья отдыхает. Возможно, это уникальный шанс для нашей компании. И там мне нужен Сай, очень нужен.
Бьянка взяла со стойки коктейль, взглядом приглашая Джимми продолжать.
– Он отказался.
Кьюсак ловким и плавным движением взял у нее из руки бокал и поставил его обратно на стойку.
– Из-за близняшек. Ничто не должно мешать его общению с дочерьми, даже парень с миллиардом долларов и возможность перевести компанию на новый уровень.
Бьянка вновь схватила свой мартини, сделала глоток и ответила:
– Джимми, я написала десять романов. Я немного разбираюсь в героях. Думаете, за вами ничего нет? У вас есть семья. И она всегда стоит у вас за спиной. За спиной Сая Лизера стоят родители, которые били его. Папочка, который провел больше дней в тюрьме, чем дома. Мамочка, которая спала с кем придется, чтобы заплатить за аренду. И посмотрите только, где он теперь. Если кто-то и должен верить в Сая, так это я.
– Простите, – только и смог сказать Кьюсак.
– Джимми, я вам завидую. У вас есть жизнь. Я помню, на что это похоже.
– Простите, – повторил Кьюсак, ерзая на табурете.
Он перешел черту и теперь проклинал себя.
– Посмотрите, что случилось с нами. Сейчас у меня осталась единственная работа – не дать двойняшкам утонуть в нашем болоте.
У Бьянки повлажнели глаза, но она не плакала.
Лизер появился в 20.05. На нем были вылинявшие синие джинсы и потная толстовка с надписью NYU и отрезанными выше локтя рукавами. Ему явно требовалось принять душ. Влажные, зачесанные назад волосы больше подходили кочегару, чем хедж-фондовому магнату. Сай целеустремленно двигался к бару, неся в руке темно-синюю тенниску.
– Прости, Джимми, – извинился он.
– Похоже, вы побывали под прессом, – сказал Кьюсак.
«И ваша жена тоже».
– Ты даже не представляешь, – ответил Лизер и сделал знак бармену закрыть счет. – Этот гребаный партнер при каждой встрече настаивает на пятикилометровой пробежке.
– Я его знаю? – спросил Джимми.
– Нет. А сегодня я проскакал не пять километров, а все десять.
– Посмотри на себя, – резко бросила Бьянка. – В таком виде нельзя ужинать.
Лизер посмотрел на свою толстовку с выражением «а, точно». А потом он потряс весь бар: Бьянку, Кьюсака, бармена Тома и толпу, которая за прошедшее время сменилась несколько раз. Он сдернул с себя толстовку и начал натягивать синюю тенниску.
Женщина с отбеленными зубами, сидящая у пятиугольного бара, посмотрела на плоский живот Лизера и начала хлопать. Сай держал себя в форме. Несколько богов рассмеялись и тоже зааплодировали. Один, с выпученными от больной щитовидки глазами, крикнул:
– Эй, Лизер, не поздно рекламировать купальный сезон?
Но не всех повеселила такая эффектная смена костюма.
– Сай, да что с тобой? – рявкнула Бьянка.
– Мне надо мчаться, – сказал Кьюсак, пожимая руку Лизеру и целуя в щечку Бьянку.
В 20.20 он уселся за руль и вставил ключ в замок зажигания, вечное «приключение из области точной физики». Поймал правильный угол с третьей попытки. Старый драндулет завелся. Точнее, соизволил завестись. Машина вела себя как подросток, который делает Кьюсаку одолжение.
