Глава 20
Но на полпути к пирамидальному, раскрашенному яркими красками, дворянскому шатру, влюблённые вынуждены были остановиться.
Они увидели вдалеке, несущуюся во весь опор, небольшую группу всадников. Антон, обладающий острым зрением, сразу же опознал в, скачущем впереди всех, коннике своего злейшего врага, барона Церингена.
— Какой же сегодня замечательный день! Какая удача! Наконец — то я разделаюсь с этим мерзавцем! Он мне ответит за все свои подлости! — ликующе, вскричал Антон и пустил своего коня стремительным галопом наперерез, приближающейся кавалькаде.
Ангелика ринулась вслед за ним.
Люди графа тоже заметили вооружённую конницу. Было видно, как Оттон фон Штайерн махнул рукой в белой перчатке, и десять вооруженных стражников из охраны феодала, стоящих всё время наготове, вскочили в сёдла и тоже понеслись навстречу, невесть откуда появившимся, конным латникам.
Расстояние между тремя отрядами быстро сокращалось.
По мере приближения к врагам, Смирнов обратил внимание, что ни барон, ни его сподвижники, как и разбитые язычники, не замечают приближавшуюся опасность. Опять никто из бандитов, а в этом сомневаться уже не приходилось, не видит подступающих противников.
— Ай, да бабка! Ай, да молодец! — Антон мысленно похлопал в ладоши.
Бой был коротким. Церингену удалось собрать в свой отряд лишь пятнадцать человек. И то, в основной массе своей это были рутьеры — бродячие наемники, одним словом — отморозки. Никто из вассалов графа не рискнул выступить против своего феодала и принять участие в баронской авантюре.
Когда Антон с Ангеликой подскакали к месту схватки, большинство разбойников были уже сбиты наземь. Никто из них от неожиданности не смог перестроиться навстречу атакующей коннице. Поэтому графским стражникам не составило особого труда поскидывать злодеев с коней, и теперь те улепётывали со всех ног в сторону небольшой рощицы. Лишь Церинген и ещё, неизвестный Смирнову, рыцарь в чёрных доспехах остались в сёдлах и, побросав бесполезные в ближнем бою копья, отмахивались от, окруживших их, солдат мечами. Те хоть и были людьми служивыми, но до ратного искусства рыцарей им было далеко. Церинген и его спутник уже почти прорвали вражеское кольцо, когда Антон с Ангеликой подлетели к этой круговерти боя.
Увидев Смирнова, барон и чёрный рыцарь, видимо, поняли, что путь к отступлению отрезан. Они расположились спиной к большому дубу, чтобы исключить возможность нападения сзади. Стражники, образовав полукруг, замерли, ожидая команды от своего обер — капитана. Антон с Ангеликой стояли напротив. Кони их чуть пригарцовывая, тревожно пряли ушами. Смирнов молча смотрел на противников, дожидаясь дальнейшего развития событий. Деваться клятвопреступнику и его приятелю было некуда. Оставалось только подождать, когда они сами запросят о пощаде и сдадутся в плен.
Церинген спешился и стал, не спеша, снимать доспех. Вот на землю легли шлем, напоминающий ведро, и латные рукавицы, за ними последовали кольчуга и бригантина, наручи, поножьи и шоссы. Венчал всю эту кучу посеребрённого металла рыцарский пояс с медным кинжалом в кожаном чехле. Вскоре барон остался лишь в нательной рубахе.
Окружающие его воины с глубоким изумлением смотрели на это непонятное действо. Антон с Ангеликой тоже сначала недоуменно переглядывались, но когда Церинген достал из ножен стилет и воткнул его в землю, остриём вверх, Смирнов начал смутно догадываться о намерениях врага.
«Неужели «обернётся» прямо сейчас, здесь, при дневном свете»?! — напрягся молодой капитан.
Тем временем барон встал спиной к, торчащему из травы, острию спиной и забормотал какое — то заклинанье. Затем присел на корточки и с гортанным, непонятным вскриком, сделал заднее сальто через кинжал. Приземлившись на четвереньки, Церинген стал мотать головой из стороны в сторону, высунув красный язык, который с каждой минутой становился всё больше. Глаза сделались безумными, а на затылке встал дыбом звериный загривок. Затем послышалось утробное рычание, которое уже не могло принадлежать человеку. Полотняная рубаха лопнула по швам и взору присутствующих предстали, увеличивающиеся на глазах, сплетения мышц и мускулов, быстро покрывающихся волчьей шерстью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, с этим надо заканчивать, — произнёс, пришедший в себя после первой оторопи, Антон.
Он перекрестился и зычно крикнул:
— Воины Христа! Перед нами исчадье ада. С именем бога на устах и крестным знаменьем мы должны его одолеть!
После этих слов стражники тоже вышли из оцепененья и двинулись на оборотня всё теснее сжимая строй. Откуда — то появилась охотничья сеть, которую тут же набросили на ликантропа.
Нелюдь страшно заревел и бросился на своих врагов. Но тут же на сетке был затянут специальный узел, а сама сеть привязана к крепкой ветке дерева.
Обезумевший барон яростно бился внутри ловушки, пытаясь разорвать плетёные верёвки. Но, не сумев до конца осуществить своё перевоплощение в зверя, он не набрал необходимой энергии, чтобы справиться с, обвившей его, паутиной. И поэтому сейчас бился, как муха в тенётах, не имея сил разорвать, сковавшие его, путы.
Антон так увлёкся этой необычным зрелищем, что совсем не заметил, как чёрный рыцарь, вплотную приблизившись к Ангелике сзади, взял её шею в локтевой захват. Пережав девушке сонную артерию, он практически, довёл её до беспомощного состояния.
Оглянувшись на девичий крик, Смирнов оторопело увидел приставленный к горлу любимой острый стилет.
— Су. ка, — только и смог выдохнуть он.
— Слушай сюда, рыцарь! Я не знаю, как тебя звать. Да и не время знакомиться. Предлагаю тебе вариант, при котором всё обойдётся без крови. Ты освобождаешь моего приятеля — я отпускаю эту девку. Слово рыцаря.
После этих слов, видимо для подтверждения реальности своих угроз, бандит слегка надавил на нож, из — под которого сразу же заструилась алая змейка крови.
Антон среагировал молниеносно. Он ни в коем случае не мог допустить гибели своей возлюбленной любой ценой. Её жизнь была бесценна.
Смирнов взмахнул мечом и отрубил конец сетки, привязанный к дереву. Довольно урча, Церинген выбрался из верёвок и припустил со всех, то ли ног, то ли лап, в сторону реки, видимо, намереваясь, перебравшись через неё, укрыться в соседней Литве.
— Ха, ха, ха… — громогласно захохотал чёрный рыцарь так, что у лошадей вздрогнули холки. Он по — прежнему держал нож у горла Ангелики, — Как всегда. Одно и то же. Почему — то вы, порядочные люди думаете, что и с вами всегда будут обходиться по — честному. Глупо было думать, что из — за какого — то там рыцарского слова, я буду рисковать собственной жизнь. Девчонка теперь мой щит. И никто из вас даже не посмеет пуститься вдогонку за бароном или приблизиться ко мне. Не говоря уж о том, чтобы попробовать воспрепятствовать мне уехать отсюда.
С этими словами негодяй, всё ещё держа стилет у горла своей жертвы, втащил девушку к себе на лошадь.
Момент был критичным.
«Если этот подонок сейчас ускачет вместе с Ангеликой, то с высокой долей вероятности, убьёт её тут же, как только удалится от нас на безопасное расстояния. Беречь невольницу, даже если он узнает, что это графская дочь, ему ни к чему. Судя по всему, этот латник — пришлый рутьер. Так, что ему всё равно кого убивать, и нет смысла задерживаться на месте преступления», — всё это пронеслось в голове Антона в считанные мгновения, — «мечом и стрелой не успеть — он её зарежет! Что же делать»?!
Грохнул выстрел. Стражники изумлённо смотрели на руку Смирнова, из которой только что с грохотом и пламенем вырвалась молния. Чёрный рыцарь, скорее удивлённо, чем с испугом, посмотрел на ровную, дымящуюся дырку на груди своей кирасы. Затем глаза его закрылись, и он с громким, металлическим стуком вывалился из седла на землю, к копытам своего скакуна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Антон тут же спешился и поспешил к, лежавшей под грудой, теперь уже металлолома, Ангелике.
— Как ты?! В порядке?! — приподняв за плечи девушку, почти кричал Антон.
