– Эй, малый, да ты в своем ли уме! Мне не раз случалось убивать людей, но никогда еще не приходила в голову мысль разгуливать с отрезанной головой, держа ее у всех на виду. В гробу я видал таких священников! Полагаю, господин хороший, что мы с Вами одного поля ягоды. Я просто восхищен Вашей выдумкой. Хотел бы и я иметь такую дьявольскую штуку. Она совсем не помешала бы в моем деле. Не захочешь ли ты мне ее продать? Я бы дал за эту голову пять золотых рё, а в придачу можешь взять мою одежду вместо своего коромо.
– Хорошо, я отдам тебе, что ты просишь – ответил Квайриё, – но должен тебя предупредить, что это не голова человека. На самом деле, это голова демона. Так что если вместе с ней ты приобретешь какие-либо неприятности, пеняй на себя.
– Ну и веселый же ты малый! – воскликнул разбойник. – Отрезал человеку голову, а теперь еще шуточки отпускаешь по этому поводу! Но давай ближе к делу. Держи деньги, держи одежду. А мне давай голову. То-то я теперь прославлюсь!
– Возьми, пожалуйста, – смиренно сказал Квайриё. Про себя он подумал, что действительно смешным, но только не для разбойника, было то, что этот глупец заплатил приличные деньги за голову демона, от которой сам Квайриё так долго не мог отделаться. Священник надел одежду разбойника и, смеясь, зашагал дальше.
Надо сказать, что грабитель действительно какое-то время успешно использовал голову в своем деле. Но потом он забрел в окрестности Сувы и услышал настоящую историю головы. Когда разбойник осознал, что странствующий священник и не собирался шутить, он стал опасаться, что дух Рокуро-Куби может принести ему несчастье. Подумав немного, грабитель остановился на мысли, что самым удачным было бы отнести голову туда, откуда она была взята, и там похоронить вместе с телом. Долго бродил он в горах провинции Кай в поисках соломенной лачуги и, когда все-таки добрался до места, нашел ее опустевшей и заброшенной. Вокруг лачуги всё заросло высокой травой. Разбойник попытался было отыскать в ней следы обезглавленного тела, но, очевидно, они были безвозвратно утеряны. Потерпев неудачу и, тем не менее, горя желанием отделаться от мертвой головы, он решил все равно похоронить ее здесь же, хотя бы и отдельно от тела. Могилу разбойник выкопал в роще позади хижины. Сверху он установил большую каменную глыбу, а потом прочел молитву, надеясь этим успокоить дух демона.
Говорят, эта каменная глыба стоит там и по сей день. Жители провинции Кай называют ее «Могильный Камень Рокуро-Куби».
Огневой Таро
Жила-была когда-то девушка по имени о-Кику. Гуляя однажды в поле позади своего дома, она наткнулась на большую черную яму в земле. «Никогда здесь не было ямы, – подумала девушка. – И откуда бы ей взяться?»
Наклонившись над ямой, о-Кику заглянула в глубину, но ничего, кроме черноты, не увидела. Поскольку о-Кику была очень любопытной девушкой, она не могла удержаться, чтобы не спуститься в яму, и в итоге оказалась в подземном царстве. Долго шла о-Кику по дороге, вдоль которой росли чудесные цветы, которых она никогда прежде не видела, пока не преградили ей путь черные ворота.
«Дон-дон-дон» – постучала о-Кику в ворота. Вышел ей навстречу юноша. Был он хорош собой, только очень бледный, в лице ни кровинки. Посмотрел на о-Кику и пригласил ее в дом.
– Меня зовут Огневой Таро, – сказал юноша, – а всё, что вокруг, царство огня. Раньше владыкой этого царства был мой отец, но с тех пор, как он умер, не дают мне покоя черти. Такие жестокие муки я терплю, что и словами не передать. Не знаю, кто меня освободит от них, на что надеяться…
Девушке стало жаль Огневого Таро и она осталась у него.
Прошла ночь, наступило утро. Юноша стал куда-то собираться.
– Жди меня в этой комнате и никуда отсюда не выходи, – сказал он о-Кику. – И не вздумай подсматривать, куда я иду.
Юноша отодвинул фусума в сторону, снова задвинул за собой и исчез в глубине дома.
Из дальних покоев дома доносился какой-то шум, галдеж и грохот железа.
Как мы помним, о-Кику была очень любопытной девушкой – как могла она оставаться в комнате? Вот прокралась о-Кику в дальние покои. Жуткую картину увидела она там. Раздетый донага юноша был растянут на железной решетке и подвешен над огромным очагом. Толпившиеся вокруг него страшные и угрюмые черти спокойно наблюдали, как юноша корчится в пламени. Только когда стало ясно, что юноша близок к смерти, старший черт приказал:
– Хватит с него на сегодня.
После этих слов юношу сняли с решетки.
Девушка пришла в неописуемый ужас. На подкашивающихся ногах она поскорее пробралась назад в комнату и задвинула за собой фусума.
На другое утро юноша сказал:
– Сегодня я снова весь день проведу в дальних покоях дома. Ты бы погуляла в саду, полюбовалась на разные диковинки, а то скучно тебе сидеть одной. Возьми тринадцать ключей от тринадцати кладовых. Двенадцать из них можешь отпереть, только в тринадцатую не входи. Еще когда мой отец был жив, ее не разрешалось открывать. Я и сам-то никогда там не бывал. Не вздумай открывать тринадцатую кладовую! Поняла?
Так сказал Огневой Таро, отдал девушке связку черных ключей и ушел во внутренние покои дома.
С тяжелым сердцем вышла о-Кику на двор. Стояли там в ряд тринадцать каменных кладовых.
Решила девушка поглядеть, что же в них хранится. Только открыла она дверь в первую кладовую, как позабыла обо всем на свете.
В первой кладовой полным ходом шло празднование Нового года. Множество маленьких человечков, одетых в нарядные одежды с гербами, украшали новогодние сосны, а малюсенькие девочки в ярких платьицах подбрасывали вверх мячики с перьями. Всё это сопровождалось веселым гомоном и шумом.
Во второй кладовой был февраль. Мальчики, размером не больше ногтя, запускали в небо воздушных змеев, а вокруг цвели сливы, распространяя приятное благоуханье.
О-Кику с нетерпением отперла дверь в третью кладовую. Здесь отмечали Праздник цветения персиков. Крохотные, нарядно одетые девочки весело щебетали, любуясь великолепно разряженными куколками, которые были величиной не больше горошины.
Из четвертой кладовой на девушку упали яркие лучи апрельского солнца. Здесь был Праздник дня рождения Будды. Карлики с седыми бородами чинно вели за руку своих внуков, направляясь в храм.
Что же дальше? О-Кику не терпелось посмотреть, что делается в пятой кладовой.
Там стоял май. Точно живые, в синем небе парили пестрые карпы. Смешные крошечные мальчики весело распевали песни, устилая кровли домов цветущими ирисами. Куклы-воины с ноготок величиной красовались в парадных покоях.
В шестой кладовой сияло жаркое солнце. На переднем плане серебрилась река. На ее берегу заботливые женщины-карлицы старательно мыли белье. А за рекой простирались рисовые поля. Там работали такие маленькие крестьяне и крестьянки, что каждого из них можно было посадить на ладонь. Они высаживали ряды зеленых ростков риса, напевая грустные и красивые песни.
В седьмой кладовой был поздний вечер. Темное небо было усыпано яркими звездами. Здесь праздновали «Встречу двух звезд». Дети карликов украшали листья бамбука тоненькими полосками разноцветной бумаги, на которых было написано «Небесная река».
Как ни красиво здесь было, о-Кику не терпелось заглянуть в восьмую кладовую.
Там была ночь осеннего полнолуния. Малюсенькие дети сидели за столиками и любовались светлой луной. Перед ними лежали рисовые колобки-данго и пестрели горки груш и яблок, которые были не крупнее лесной земляники. Луна в небе напоминала большой круглый поднос. Она печально и пристально смотрела с неба на землю.
В девятой кладовой всё было красное и золотое. Крохотные человечки неторопливо гуляли по горам. По одиночке и парами, с посохами и без они поднимались по крутым склонам и спускались в глубокие долины, любуясь осенними кленами.
Потом дошла очередь до десятой кладовой. Как вы уже догадались, здесь был октябрь. Взобравшись на деревья, карлики что было сил трясли ветви, и на землю, словно град, сыпались спелые каштаны. Веселые дети бойко сновали под деревьями, собирая их в корзины.
Когда о-Кику отперла дверь одиннадцатой кладовой, навстречу ей дохнул холодный ветер. Серебристый иней покрывал землю мелкой россыпью. Крошечные крестьяне радостно молотили рис, нахваливая богатый урожай. В каждой хижине под застрехой висели сушеная хурма и редька.
Двенадцатая кладовая была настоящим царством снега. Насколько хватало глаз, всюду лежали глубокие сугробы. Веселились и играли в снежки дети, а взрослые помогали лепить им снежных человечков…
А вот и последняя кладовая, та самая тринадцатая, которую строго-настрого запретил отпирать Огневой Таро. Вот и тринадцатый ключ в руке… Как же хочется взглянуть, что там за дверью!
Думает девушка, колеблется: открыть – не открыть, открыть – не открыть, а дверь так и манит ее к себе. И вот о-Кику медленно, шаг за шагом подходит к тринадцатой кладовой…
