— Юрий Иванович, все понял. Но как теперь быть с Леной?
— Хороший вопрос. Очень своевременный. И я тебе на него сейчас отвечу. Значит, так: ты поднимаешь всех своих дружков и особенно из того отделения, на территории которого совершено убийство. Адрес сейчас запишешь. И чтобы завтра к двенадцати дня у подъезда был с ключами от квартиры ты сам или твой человек. Учти, квартира, скорее всего, опечатана. В общем, меня надо впустить туда на некоторое время.
— Юрий Иванович, но как я смогу…
— Не знаю. Но мне кажется — сможешь. Твой бесценный дар общения сослужит, думаю, хорошую службу. И если ты прямо сейчас возьмешь телефонную книгу, я уверен — часа через два-три ты отыщешь нужных людей. В общем, вперед, мой друг Савелий.
* * *
На следующий день ровно в двенадцать часов у подъезда огромного нового дома встретились четыре человека. Юрий Иванович Бойко, Лена, а также Савелий Васин, который явился в сопровождении белобрысого мужика. Мужик был в штатском, но с отчетливой офицерской выправкой, и на его плечах с первого взгляда читались невидимые миру погоны, причем не ниже майорских. Кроме того, он был небрит и вроде как после серьезной попойки. Савелий же был бодр, много шутил, но тоже не производил впечатления абсолютно трезвого человека.
— Ну, пошли в пивхаус? Тьфу, в пентхаус! — весело поинтересовался Васин.
— Только в том случае, если вы нас туда проводите, — вежливо сказал Бойко.
— Виктор Егорович проводит, — объяснил ситуацию Савелий. — Но будет следить за каждым шагом. И времени — всего час.
— Понял. Спасибо вам, Виктор Егорович. Пойдемте.
И Бойко первым вошел в подъезд.
К счастью, Виктор Егорович оказался нормальным мужиком. Он сел на кухне и совсем не мешал. Компанию ему составил Савелий, видимо, им было о чем поговорить. Бойко в сопровождении Лены тихо перемещался по квартире, ни к чему пока не прикасаясь. Лена как тень следовала за ним.
— Я не волшебник, — неожиданно обратился к ней Юрий Иванович. — Не факт, что управлюсь с этим делом за пять минут. Стоит приготовиться к худшему.
— Не хочется к худшему, — жалобно простонала Лена.
— Ладно, сейчас посмотрим, — негромко отозвался Бойко.
Квартира покойного была огромной, и вид из окна открывался потрясающий. Мебель и прочие аксессуары соответствовали. Неторопливо обойдя все комнаты и подсобные помещения еще раз, Юрий Иванович попросил Лену:
— Вам надо сесть где-нибудь в сторонке и тихо посидеть. Можете даже поспать. Если понадобитесь, что вряд ли, я позову.
— И вы не будете мне говорить, что вы нашли или о чем вы думаете?
— Даже не надейтесь.
Лена вздохнула и, подойдя к дивану, устроилась на подушках.
— Мне, наверное, лучше ничего не трогать, — спросила она, с сомнением посмотрев на стопку журналов.
— Читайте спокойно, — отмахнулся Бойко. — Только, ради бога, не обращайте внимания на меня.
— Хорошо, я попробую, — и Лена подперла кулаками щеки.
Еще раз внимательно осмотрев гостиную, Юрий Иванович снял плащ и двинулся к письменному столу. Опустился на стул и начал перебирать вещи на столе и в ящиках. Через некоторое время он сказал «хм» и потянулся к телефону.
— Вы что-то нашли? — не выдержала пытки молчанием Лена и вскочила на ноги.
— Если бы тут было что-нибудь эдакое, то это обязательно заметил бы следователь. Я еще не знаю, что я нашел и нашел ли вообще. Посидите еще немного, только молча. Мне надо сделать один звонок.
Девушка опять опустилась на диван, готовая в любой момент вскочить снова.
Телефонный разговор, который она внимательно слушала, сильно удивил Лену. Юрий Иванович просил какого-то Николая выяснить, какие магазины и сколько времени торгуют перьевыми ручками «Либерти». При этом уточнил, что полная информация нужна ему срочно.
Затем Бойко пошел на кухню и там о чем-то минут десять шептался с Васиным и его дружком. Потом Васин кому-то звонил, но кому именно, Лена не расслышала. До нее лишь доносились отдельные фразы типа: «его банковские счета», «что за бизнес?», «наверное, офшор», «ну разве что крыша» и тому подобные. Потом, видимо, по просьбе Васина, звонил Виктор Егорович, который спрашивал о родственниках и близких друзьях покойного. Тут же раздался голос Бойко: «А телефон в Париже можно?»
В общем, рядом с Леной бурлила жизнь, решалась судьба сестры, а она так и не смогла понять, что к чему.
Наконец в комнату вернулся Юрий Иванович.
— У вас что, лихорадка? — удивленно спросил он, глядя на ее пунцовое лицо и закушенную губу.
— Да нет, я не больна. Неужели вы не понимаете, что я просто умираю от любопытства? Это нечестно с вашей стороны. Вы ничего мне не хотите объяснять, но ведь я все равно слышу, как вы разговариваете.
Бойко внимательно посмотрел на нее, помолчал немного, но потом сдался:
— Ну ладно, уговорили. Идите сюда! — и придвинул к столу еще один стул.
Лена не заставила себя упрашивать и мгновенно плюхнулась на него.
В этот момент зазвонил мобильный Бойко. Судя по всему, неизвестный Лене Николай рассказывал о перьевых ручках «Либерти». И услышанное нравилось Юрию Ивановичу.
Закончив наконец разговор, он взял ежедневник, который перед этим вынул из ящика письменного стола, и подвинул его к девушке.
— Посмотрите, что это, по-вашему?
— Кажется, ежедневник. Только без дат, универсальный, на любой год. А что?
— Видите, ваш несостоявшийся родственник вел записи подряд, а не по дням. Заканчивал очередную запись, подчеркивал, затем начинал новую. Записи не датированы, но он вел их регулярно. Смотрите — дела, визиты, срочные звонки, расходы по счетам. И вот главное. Последние несколько страниц заполнены перьевой ручкой. До этого, видите, была шариковая. Теперь смотрите дальше.
Юрий Иванович достал футляр от ручки. В нем лежала папиросная бумага и разогнутый фирменный зажим.
— Я проверил, действительно ли эта ручка новая. Ведь записи не датированы, поэтому я хотел убедиться, что все, написанное перьевой ручкой, написано недавно. Теперь можно считать это фактом. Но насколько недавно? Полгода назад, месяц, неделя? Так вот, сама ручка произведена два месяца назад. Видите клеймо? Но когда она оказалась у Славы? По моей просьбе выяснили, что этими ручками торгуют лишь три магазина в Москве — фирма новая, у нас почти неизвестная, но сами ручки запредельно дорогие. И продажи начались всего лишь две недели назад. То есть все последние записи сделаны не позднее чем две недели назад.
— А почему это так важно? — испуганно спросила Лена.
— Посмотрите на последнюю страничку. Что вы об этом думаете?
Там, куда указывал палец Юрия Ивановича, были выведены цифры: +500 000. Ниже стояло: — 400 000 (под-к).
— Вы видите в этом что-то необычное? — с сомнением спросила девушка.
— Вы смотрите дальше. Он подчеркнул эти цифры и внизу написал: +600 000! С восклицательным знаком.
— И что?
— Как вам сказать? Вероятно, наш жених собирался продать что-то за полмиллиона. При этом рассчитывая что-то купить за четыреста тысяч. В скобочках написано (под-к). Думаю, не ошибусь, если предположу, что это означает «подарок». Потом прошло какое-то время, вы видите — он отчеркнул подсчеты, и он это что-то продал. Только не за 500, а уже за 600 тысяч. Он получил больше денег, чем рассчитывал, поэтому поставил напротив этой цифры восклицательный знак. Не знаю уж, что он собирался купить, — наверняка что-то к свадьбе. Может быть, квартиру, загородный дом, морской катер. Трудно сказать. Проще выяснить, что он мог продать.
— И как вы это выясните? Света могла знать, но она под арестом.
— Света могла и не знать, если ей готовили сюрприз. Скорее — близкий друг, приятель. Настоящий друг может быть в курсе таких дел.
Но вот вопрос: если сделка состоялась, то где деньги? А если все же не состоялась, то где то, что можно продать за такие деньги? Мы тут с Савелием уже выяснили: денежные дела покойного в нормальном состоянии. И за последние несколько месяцев он не брал со счетов таких крупных сумм и не вносил.
В этот момент у Бойко снова зазвонил телефон. Несколько раз сказав «ага», он что-то записал на листке бумаги.
— Ну вот, — радостно возвестил Юрий Иванович. — Мы можем двигаться дальше. Единственный близкий друг Славы, некто Константин Семенов, уже давно живет во Франции. Он находился там и во время убийства, так что у него алиби. Что ж, поговорим с Константином и зададим ему несколько вопросов.
Разговор с Парижем занял целых пятнадцать минут. Его итогом была следующая, довольно интригующая информация. Оказывается, именно Семенов заплатил другу Славе 600 тысяч. Во столько была в итоге оценена доставшаяся Славе от отца коллекция редких монет. Причем сначала Слава хотел продать ее за полмиллиона, однако Константин, хотя и считался заядлым коллекционером, все-таки в большей степени был хорошим другом и порядочным человеком, поэтому объяснил Славе с каталогами в руках, что коллекция стоит дороже.
