ж с тобой делать?
Видимо, в этот самый момент Сигбаурд отвлёкся от своих очень важных дел и случайно подслушал мои мысли.
«Слушай, а может ему того, по щам надавать, за такое поведение. Совсем молодёжь обнаглела. Что-то раздражает он меня сильно. Смотри как глядит».
«Хорошая идея, старый! Ты становишься социально-ориентированном элементом общества. Каждого зажравшегося гада всегда нужно сажать на его законное место – на жопу».
Я тормознул проходящего мимо официанта и, не отпуская болтающегося на руке недоумка, поманил того пальцем.
– Уважаемый, а что это вы такое несёте? Какое профессиональное исполнение! Какой аромат! Наверное, пальчики оближешь?!
– Купатки, ваша Милость, из мелко рубленной мраморной говядины! – засиял официант. Разве, что каблуками не пристукнул. – «Дё ма пасьён дю щеф», господин, от нашего замечательного шеф-повара!
– Ох ты ж, ёшкин кот! Сойдёт. Позвольте-ка нам, любезный, парочку, – я бесцеремонно взял салфеткой две толстеньких, хорошо прожаренных колбаски, и взвесил их в руке. – Самое то! Я оплачу. В двойном размере. Передайте шеф-повару, что виконт Павел Грозин оценивает его мастерство по достоинству!
– Но… ваша Милость! Это блюдо для господина Петронио Дармота, подданного Римской Империи. Он почётный гость в нашем заведении.
– Кого? Пе…Пе…Дармота? Не слышал о таком. Давайте так, я дам вам пятьсот рублей, а вы подарите господину Дармоту бутылку самого лучшего вина, которое у вас только найдётся, а сдачу можете оставить себе. Устроит?
– Более чем, господин, – официант расплылся в улыбке и отошёл в сторону.
Молодой барон испуганно захлопал глазами и попытался вырваться.
Дошло наконец-то? Думал, я тут тебя жаренностями чествовать буду?
– Иди-ка сюда, родной. Как ты меня назвал? Безродный? Ах ты ж, паскудник невоспитанный! Позволите, мадам? Вам лучше пересесть, будет брызгать.
Я усадил барончика за стол, сунул ему в рот подвернувшуюся под руку тряпку, обездвижил небольшой порцией повышенной гравитации и только после этого, с хорошей такой оттяжечкой, хлестанул купатиной по торчащим губищам.
Не сильно, нет. Я же не живодёр, чтоб такое сокровище калечить. Только в целях воспитания.
Купатка громко шлёпнула и закачалась из стороны в сторону. Не обманул шеф-повар! «Дю ма пасьён дё щеф» вышел отменным!
Все вокруг сидели, разинув рты, и наблюдали за происходящим. Понимаю, подобное зрелище не каждый день увидишь, но ведь по сути, я прав. За прилюдное оскорбление титулованной особы можно и головы лишиться. В прямом смысле.
Любой уважающий себя граф, барон или виконт, просто обязан восстановить своё честное имя, и в каком виде это будет происходить, выбирать только ему.
– Ну что, дружок? Приходит понимание?
«Всеки ему ещё разок!»
Второй шлепок пришелся по щеке. Сначала по левой, потом по правой, снова по левой и ещё раз по правой. До тех пор, пока купатка не отломилась и не улетела на кухню, благодарить своего создателя.
Барончик сидел с раскрасневшимися щеками, с которых прямо на молочно-белые брюки стекал жир. Такая же белая рубашка была залеплена кусочками рубленной мраморной говядины и залита слёзами от перенесённого позора.
Вот, теперь совсем другое дело!
Я улыбнулся и потянулся за следующей колбаской. Барончик затряс головой. Из-под кляпа донеслись булькающие звуки.
– Передумал? Ну давай, посмотрим, что ты хочешь мне сказать.
– Прошу прощения, ваша Милость. Я об…об…обознался и…
– Понял. Принял. Оценил, – закончил я за барона. – А теперь всё, шуруй изучать основы этикета за первый класс.
Барон вырвался из моих рук и спотыкаясь, побежал к выходу, на ходу стреляя в меня обиженными глазками.
– Ну ты учинил, – Темников покачал головой. – И ведь вроде всё правильно.
– Ну а что делать-то? Не на дуэль же его вызывать!
– Дуэли теперь не избежать. Его Род потребует с тебя ответа. Отвертеться не получится.
– Дуэль, так дуэль!
В этот момент в ресторан вошёл один из клановцев и помахал нам рукой.
– Поймали, лорд-защитник. Пытался по крышам уйти, пришлось воздушный таран использовать.
Откуда-то с улицы донёсся жалобный вой.
– Ударился, бедняжка. Ну что, барон Темников, пойдёмте выковыривать признание?
Глава 14
– Вот я ему и говорю, слушай, дедок, шёл бы ты отсюда, отдам я твои деньги. А он такой, а как же проценты? Ты, грит, с моей дочей полгода шашни крутишь, а прибытку с тебя ноль! На кой чёрт, грит, мне такой зять, если с него нехрен взять? Вот так мы с моей Машкой и поженились! Я в клановцы потом подался, чтоб проценты тестю выплачивать, а жена дома сидит! Очаг начищает!
– Свой иль домашний?
– Оба!
По салону прокатилась волна смеха.
Хорошие ребята. Простяцкие. С ними и за бутылочкой поговорить можно и на зачистке такие никогда в беде не оставят, если надо, за своих в пасть дьяволу голову сунут.
Эти так вообще на городских не тянут. Никаких ресторанов и баров им не надо, все деньги семьям, а себе только на карман. В общем, нравятся мне мои помощники.
Сразу видно, Демидов кого попало в клан не тащил, ради того чтоб просто было. Люди все, в основном, образованные или как минимум с пониманием дела, которое каждому с детства вкладывалось, только вот у некоторых оно куда-то испарилось.
Наших беглецов мы решили сдать в тайную канцелярию. Пусть те сами над ними колдуют, если получится. То, что хотел, я выяснил, остальное дело за ними.
А выяснил я ровным счётом практически ничего. И у Пустоделова и у его сообщника в мозгах стоял блок. Начинаешь задавать вопросы, а они ать, сначала в апатию впадают, а потом в обморок и снова всё по кругу.
Часа три мы с ними провозились, и всё без толку. Вызвали даже артефактора из нашего отряда. Мужик, скоро уж на пенсию, всю плешь им прожёг своей псимагией, но всё впустую. Результат всегда был один – ступор, обморок, «Здравствуйте, а где это я?». И только в этом порядке.
Ментальный блок такой силы даже среди наших никто поставить не мог. Да и вообще, в Империи с магами такого уровня худо. Мало их. А если брать в расчёт только сильных, считай, что вообще на пальцах одной руки пересчитать можно. Зато стихийников хоть отбавляй. Всех мастей и сочетаний.
Сильные псимаги и менталы попадались в основном за океаном, говорят их там больше, чем в остальном мире вместе взятых. У них там какой-то свой особый энергетический фон, под воздействием которого чаще всего рождались псимаги, ну или
