- А если все же заподозрят?
- Пуглов на этот, как ему казалось, глупый вопрос не стал отвечать. Он поднялся с кресла и подошел к окну. Постоял, подумал, затем подозвал Ройтса.
- Взгляни во двор. Видишь, крышки канализационных колодцев?
- Разумеется, вижу. А в чем их смысл?
- Ты помнишь, где находится писательская дача?
- Такой старинный деревянный особняк с витражами?
- Именно.
- Если не ошибаюсь, он находится в дюнах, рядом с общагой железнодорожников.
- Верно. Так вот, во дворе этой дачи есть точно такой же колодец. Осенью и зимой он абсолютно сухой, ибо в это время никто на даче не живет. Этот колодец на время и станет нашим сейфом. Езды до дачи метров 300-400 и это поможет нам быстренько отделаться от мешка.
Ройтс наморщил лоб, тень озабоченности легла на его заострившиеся скулы.
- А что потом делать с машиной? - немного помедлив, спросил он.
- Отделавшись от мешка, газуем по пляжу в сторону устья реки и там твою тачку бросаем. После этого мы рвем в мое любимое казино и проводим там весь оставшийся вечер и всю ночь. С завзалом я договорюсь - он выпишет тебе входной билет и, если потребуется, подтвердит, что в казино мы пришли с самого начала его работы.
- Честно говоря, я думал, что все будет гораздо сложнее.
- Не очень-то самообольщайся...Все проблемы возникнут потом, когда угрозыск начнет рыть копытами землю. Это тебе не кегли сшибать...
- Сбавь обороты, Алик! - Ройтс налил в рюмки коньяка. - Мы же с тобой не первый год знаем друг друга. И, если я выражаю сомнения, то исключительно по твоей просьбе. Я понимаю, что дело не из легких и потому вправе все хорошенько обмозговать. В принципе, я со всем согласен, хотя некоторые детали взывают сомнения.
- Говори, обсудим, - Пуглов стал вылущивать банан.
- Ты сказал, что Гунара берешь на себя...Но ведь позже может всплыть, что инкассатор был усыплен. Экспертиза легко установит дозу и состав снотворного. Кто-нибудь случайно увидит тебя вместе с Гунчей, который, как и Симчик, будет охмурен какой-то заразой, подмешанной в коньяк...
- Кончай фантазировать! - вспыхнул Пуглов. - До казино инкассаторская машина побывает в пятнадцати точках и после казино еще во столько же. Тут само ЦРУ ни черта не докажет. И не думаю, что дело дойдет до экспертизы. Даже невооруженным глазом будет видно, что человек поддатый. И это ни для кого не является секретом. А через день-два у него в крови вообще ничего не останется.
- Ладно, возражения приняты, - Ройтс налил себе полстакана водки.
- Да, с Гунчей все будет гораздо проще, чем ты думаешь. Мы ему дадим такой препарат, который не оставляет после себя следов...Но не в этом дело, - Альфонс рассеянным взглядом обвел комнату. - Ты, Игорек, вот что скажи...Можем ли мы друг на друга рассчитывать в случае ареста одного из нас или двоих сразу? Извини, старик, этот вопрос я тебе задаю в первый и последний раз.
- Ты хочешь, чтобы я поклялся на Библии?
- Поклянись лучше вот на этом банане, - Пуглов оторвал от связки один банан и положил его перед Ройтсом.
- Перестань, Алик, хохмить. Ты и так знаешь, что я буду отрицать все до конца. Даже если в доказательство мне дадут прослушать теперешний разговор, - Ройтс говорил с подъемом, и в его глазах появился влажный блеск. - Но у меня к тебе встречное предложение...Если, тьфу, тьфу, благополучно заберем мешок, его сразу же надо делить на две части.
- Ты, наверное, рехнулся от наркоты...
- Ты меня не понял, - Игорь выставил вперед руку с растопыренными пальцами. - Ты меня не так понял, старик! Нам надо поделить деньги только для того, чтобы уменьшить риск. Накроется одна часть, будет цела другая.
- Я понял тебя и объясняю. У нас будет слишком мало времени, чтобы заниматься расфасовкой. У нас будет ровно столько минут, чтобы быстренько освободиться от мешка. Ни минутой больше, - Пуглов говорил так уверенно, что Ройтс счел свой вопрос полностью исчерпанным. Спросил о другом.
- Как насчет маскировки? Слишком на бойких местах мы с тобой ошивались.
Пуглов взял со стола фужер с коньяком и стал его греть в ладонях.
- Ничего лучше женских колготок мы не изобретем. И кожаных перчаток... От Лельки нет известий?
При упоминании имени сожительницы Ройтса мысли Пуглова совершенно неожиданно, остро закрутились вокруг происходящего с Татьяной. Глядя в самые зрачки Ройтса, он спросил:
- Что произошло между тобой и Татьяной в ее день рождения?
Таракану и деваться некуда. Глаза его вильнули в сторону, вверх, опять в сторону и наконец легли на кожуру банана, распластанного на столе.
- Я тебя не понимаю, Алик, - Ройтс с трудом сглотнул вдруг сгустившуюся слюну, в руках его появилась предательская дрожь. - Интересно, а что между нами могло произойти?
Пуглов видел, как глаза Таракана отстраненно ушли в сторону, как его слова от неправды выговаривались особенно отчетливо и потому звучали откровенно фальшиво. Однако Пуглов, видя, что дружок его завирается, сжал до боли зубы и вышел на кухню. И оттуда он услышал смятый, оправдывающийся голос Ройтса: "Не понимаю, что может быть общего между нами? Я твою Таньку всего пару раз видел...Да и не в моем она вкусе..."
Но Пуглова это не убедило. Он стоял у окна и, рассеянно вертя в руках большой кухонный нож, смотрел на улицу, где уже начинал угасать день.
Глава семнадцатая
Несмотря на большой опыт работы в инкассации, а может, именно в силу этого обстоятельства, инкассатор Гунар Тризна потерял нюх на опасность. Правда, когда он был еще молодым и наивным, ему мерещились грабители чуть ли не в каждом прохожем, особенно, если кто-то прямиком направлялся в сторону машины. Тогда Тризна немедленно клал руку на кобуру и средним пальцем отщелкивал кнопку ремешка, фиксирующего пистолет.
Мысленно он бесконечное количество раз проигрывал отражение бандитского налета и даже наметил на теле места, куда он будет налетчику целиться. Первое условие - непременно надо взять его живым, чтобы облегчить задачу следствия, но если нужно будет все же стрелять, - делать это с большим расчетом. Ни в коем случае не в сердце и не в голову, а лучше в плечо, в руку или ногу. Однако с годами ощущение опасности таяло, как туман, и многие годы Гунар уже без оглядки бегал по точкам, собирая деньги.
В казино они приехали около восьми вчера, когда кое-какая выручка уже поднабралась. Он вошел через парадное, миновал зал, где всегда царит праздник, направился в кабинет завзалом, где его уже ждала кассирша.
Пуглова он увидел, когда с инкассаторской сумочкой под мышкой и небольшим, запломбированным мешочком с деньгами выходил из кабинета. Тот стоял у зеркала и курил. Они поздоровались за руку. Пуглов, бросив окурок в изящную, сделанную из светлого мрамора урну, предложил Гунару пройти в бар, который находился рядом. Из-за застекленного угла выглядывала часть его витрины, уставленной на любой вкус алкоголем, а также стойка, за которой сидели двое молодых людей, один из которых развлекался пусканием колечек из сигаретного дыма.
- Алик, только на скоростях, - сказал Гунар, - рассиживаться некогда.
Он всегда так говорит, но делает как раз наоборот. Они зашли в небольшой бар и присели за свободный столик.
- Покури, - сказал Пуглов, - я сейчас закажу по фуфцику. Чего ты сегодня предпочитаешь - виски, коньяк?
- Бери, Алик, на свой вкус. Я пью все, кроме цианистого калия, - Гунар взъерошил себе волосы и довольно улыбнулся.
Пуглов вернулся быстро. В руках у него были два больших фужера и две тарелочки с мелко нарезанными дольками лимона и розовыми пластиками лососины.
- Ну, будь, - сказал инкассатор и маленькими глотками выпил коньяк.
- Прозит, Гунча! За твою денежную работу, - с этого момента дрожь, появившаяся в руках Альфонса в день убийства Симчика, исчезла и больше к нему не возвращалась.
Когда Гунар ушел, Пуглов сам отнес фужеры в мойку и поставил под горячую струю воды. Затем он со спортивной сумкой прошел в туалет и все, что у него было в карманах, выложил на газету и тщательно завернул ее. Извлек из сумки небольшой матерчатый сверток, в котором находился "парабеллум" с запасной обоймой. Проверив предохранитель, приподнял сзади куртку и засунул пистолет за ремень. Однако ему показалось, что пояс слабоват и он, вернув оружие на газету, принялся туже затягивать ремень. Металл холодил тело. Альфонс передвинул "парабеллум" ближе к правому бедру и сделал несколько движений рукой. Пистолет не мешал и надежно покоился на своем месте.
Пуглов взглянул на часы: Ройтс, по всей видимости, уже ждал его в условленном месте - в районе центра мебели. Альфонсу осталось только спуститься вниз, пройти полквартала и, минуя центр мебели, свернуть в проходной двор. Но прежде чем уйти из казино, Пуглов зашел в комнатушку швейцара и оставил под столом сумку.
Он был сосредоточен и спокоен. Но это было спокойствие неведенья. Миллиарды нейронов его серого вещества, словно цветная карусель, вертели и вертели одну и ту же мысль: "Возможно сегодня решатся все проблемы..."
