- Какая-то сука стреляет, - Ройтс инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая следующего выстрела. Но они уже миновали ворота, машина спасительно рванулась по улице в сторону моря.
- Снимай это дерьмо! - воскликнул Альфонс и первым сдернул с головы колготки.
- Если бы Лелька знала, куда пошли ее шмотки, - нервно хохотнул Ройтс, и тоже левой рукой начал освобождаться от маскировки.
- Давай сюда! - сказал Пуглов, - это тоже улики. - Он прикурил сигарету и протянул ее Ройтсу, затем закурил сам. - Тебе дать курнуть? - обратился он к Поэту. Но тот не отвечал. Альфонс обернулся к заднему сиденью и внимательно вгляделся в замолкшего соучастника. - Кажется, наш пассажир от страха потерял все признаки жизни...Сейчас, Игорь, крути налево, - приказал Пуглов и напряженно отвалился на спинку сиденья. Сбавь скорость, чтобы не проскочить писательскую дачу...
Ройтс то и дело вертел головой и, что-то вдруг вспомнив, сказал:
- Я сначала, бля, подумал, что мешок за что-то зацепился, а это, оказывается, Гунча его держал. Мертвая хватка...Куда ты саданул шоферюге? Надо же, пидор македонский, открыл стрельбу...пуля рядом с виском просвистела...
- Я его по кумполу рукояткой пистоля...Стоп! Давай теперь держись левой стороны и у третьего столба сразу сворачивай во двор.
Машина сбавила ход. Слева, в заборе, с железными пиками, не хватало одного звена, куда и завернул Ройтс. Они въехали на гаревую дорожку, обсаженную с двух сторон старыми туями. В перспективе аллеи белел старинный особняк.
- Гони к правому крылу дома и там замри, - приказал Пуглов. - Мотор не выключай.
Когда "опель" остановился, Пуглов открыл дверцу и вышел на дорожку. Прошел вперед, но вскоре вернулся совершенно взбешенный.
- Мы, кажется, Таракаша, капитально подзалетели.
Ройтс тоже вышел из машины.
- Что случилось? - спросил он.
Пуглов поманил его за собой.
- Смотри, - сказал он, - еще вчера ничего похожего на это здесь не было...
Перед ними отчетливо различимая лежала гора строительного материала: доски, мешки с цементом, стекловата, бочки с краской и несколько рулонов рубероида. Там, где еще недавно находился колодец, теперь бугрилась куча щебня.
- Вот это да! - словно увидев великое чудо, воскликнул Ройтс. - Что же теперь делать, а, Алик? Может, где-то поблизости есть другой колодец?
- Ни черта тут больше нет! Это единственный дом, который в этом районе подключен к канализации.
- Вот так и губит случай фраеров...
- Лучше заткнись! - раздраженно осек своего дружка Пуглов. - Быстро в машину и гоним к Рощинскому!
- Да пошел бы он лесом! - вырвалось у Ройтса. - Нас по дороге к нему могут перехватить.
- А что разве у нас есть другой выход? Еще пять-десять минут и мы вместе с мешком будем вариться в крутом кипятке. Скажи бороде, чтобы отвалил, сейчас он нам не попутчик.
Ройтс открыл заднюю дверцу, наклонился и что-то сказал Поэту. Но ему никто не ответил. Игорь почти наполовину забрался в салон и дернул бомжа за рукав...И вдруг до Пуглова донесся подрагивающий голос Ройтса:
- Алик, этот пикадор, кажется, убит, вся куртка в кровищи...
- Вот только этого нам с тобой и не хватало! - Альфонс полез в машину и вскоре Ройтс услышал:
- Пуля пробила заднее стекло и разнесла ему затылок. Полные кранты...
- Куда его теперь?
- Гоним, старик, к Рощинскому! Остановишься у его забора, я переброшу мешок во двор, а ты...- Пуглов не мог сразу сказать то, о чем думал. Но сказал: - Машину отгонишь не к устью реки, а за переезд, к очистным сооружениям. Ничего не поделаешь, обольешь тачку бензином и - бегом ко мне...
- А куда я этого жмурика дену?
- Ему уже и так все до фени...
- Понял, предам Поэта кремации...А где, Алик, я тебя потом найду? - в интонации Ройтса появилась неуверенность. Ему противно было в такой ответственный момент далеко отходить от мешка.
- Возвращайся через кладбище и пожарную часть, так быстрей. Я буду ждать тебя у Толстяка...
Чтобы добраться до дома Рощинского, им нужно было миновать центр города и проехать еще несколько кварталов на виду постовых милиционеров.
Позади уже остался железнодорожный вокзал, кинотеатр, сквер, мебельный центр...Они входи в зону наиболее интенсивного автомобильного движения.
- Сбрось скорость! - приказал Пуглов. - Мы ведь с тобой не на авторулетке...
Впереди, справа, показалось трехэтажное здание УВД и, судя по всему по отсутствию на стоянке оперативного транспорта, тревога в городе уже была объявлена. По существу, они мчались крокодилу в пасть...
Пуглов, чтобы успокоиться, начал про себя вести счет. Дошел до двадцати и сбился. Его мысли были заняты приближающимся зданием милиции.
Ройтс тоже рад был бы спрятаться под ковриком, лишь бы только не видеть угрожающе вздыбившегося дома ментовки.
- Спокойно, Таракаша, - Пуглов положил руку на баранку, рядом с рукой друга. - Сбавь еще скорость и приткнись вон к тому "Икарусу". Сразу за аптекой резко сворачивай на Сиреневую улицу, дадим крюк и со стороны железки подъедем к Рощинскому.
Не успел Альфонс договорить, как с тротуара, с жезлом в руках, к ним метнулся гаишник. Он недвусмысленно приказывал им остановиться.
- Это он нам? - сдуру спросил Ройтс.
- Нет, заднице твоей! Наверное, ищут твою же машину по твоей же просьбе. Вот теперь, надеюсь, ты понимаешь, что от тебя сейчас зависит. Только не суетись. Обходи автобус и пере самым его носом сворачивай направо.
- Нам же нужно налево.
- Сперва нам нужно оторваться от мента. Зайцы, когда убегают от волка, страшно петляют.
- А потом - что? Будем, как наскипидаренные, мотаться по городу? Нет, надо бросать тачку и отрываться пешим ходом...
- И далеко уйдем с мешком на плечах, на котором красуется надпись "Коммерческий банк "Прометей"? Быстренько сворачивай...Осторожней, черт возьми, костей не соберем!
Перед самым "Икарусом", который они обогнали, Ройтс съехал с центральной трассы и тут же развернувшись, вновь переехал трассу и устремился в сторону речки.
Через пять минут они попали в относительно спокойную часть города. Миновали несколько кварталов из малоэтажных, частной застройки, особняков и подъехали к забору Рощинского.
К их счастью, возле дома никого не было. Когда машина остановилась, они с проворностью пожарного расчета выскочили из нее и бросились к багажнику. Перекинуть мешок через забор было делом нескольких секунд.
- Давай, старик, жми по газам! - махнул рукой Пуглов и сам в два приема перемахнул плотно сбитую высоченную ограду.
Приземлился он в мокрые от росы кусты жасмина. Рядом почувствовал упругую кочку мешка. Он слышал как удалялся Ройтс, и жуткое волнение последних минут стало покидать Альфонса. Он расслабился: вот так бы лежать и лежать. Но что странно, он не чувствовал себя победителем.
Пахло сырой землей. В доме, видно, почувствовав чужака, залаял Форд. Пуглов нащупал мешок и попытался найти его горловину. Однако после недолгого раздумья к дому он пошел налегке, оставив деньги в кустах.
Ставни на окнах уже были закрыты, и только сквозь их сердечки струился свет.
Пуглов подошел к окну и попытался в едва различимую щелочку заглянуть в комнату. Но сделать это не удалось: отверстие приходилось как раз на переплет рамы. Прислушался - от дома исходила тишина.
Обойдя угол, Альфонс приблизился к крыльцу. Остановился и снова прислушался. И как ни осторожен был его шаг, как ни сдерживал он дыхание, Форд все равно чувствовал присутствие постороннего и лай перемежал злобным рыком. "Что же я тяну резину?" - ругнул себя Пуглов и решительно поднялся на крыльцо. Взялся за ручку двери, нажал на нее. Форд зашелся затяжным лаем. Пуглов не знал, что за дверью уже стоит Рощинский, прислушиваясь к едва различимым шагам позднего гостя.
- Кто там? - громко спросил Рощинский.
- Это я - Алик Пуглов.
Щелкнул отлетевший вверх крючок, и дверь широко распахнулась.
- Надеюсь, ты без своего дружка заявился? - Рощинский отступил на шаг вглубь коридора.
В комнате никого не было. На столе лежали две колоды карт - хозяин только что закончил раскладывать пасьянс.
Рощинский уселся за стол, не приглашая Пуглова сделать то же самое.
- Что произошло, Алик? На тебе нет лица...
- Все в порядке, - Пуглов избегал прямого взгляда Рощинского. Разговор будет короткий, но содержательный.
- Ну что ж, послушаю и тебя...
- Вы когда-то остро нуждались в наличке, так?
- Допустим. И эта проблема не снята до сих пор.
- Хочу вам предложить много наличных, но, разумеется, не бескорыстно...
- Не тяни, Алик, открывай прикуп, - Рощинский плотнее запахнул на груди халат. - И разреши узнать, какой суммой располагаешь? Сотней, штукой или счет идет на миллион?
- Плата по договоренности.
- Говори конкретно - кто кому должен платить?
Пуглов ладонью вытер вспотевший лоб. Ему хотелось курить и он достал из куртки пачку "Голливуда".
