– Фелл! Я старался изо всех сил! Когда я в первый раз позвонил вам в Нью-Йорк, я сказал…
– Вы много что мне сказали. Вы взывали к здравому смыслу и, что бы ни было у вас на душе, взволнованно говорили о происходящем. Итак, если не считать убийства, что для вас главное во всем этом деле?
Доктор Кент поджал губы.
– Та личность, – буркнул он, – которую не совсем удачно окрестили «шутником из спортзала».
– Вот как?
– Да! Конечно, мисс Лестрейндж не могла быть этим шутником. Версия Тоби Саундерса была абсурдной с самого начала. Но мисс Лестрейндж знала, кто на самом деле был им. Испытывая болезненное пристрастие к чужим тайнам, она таки выяснила, кто из нас развлекался таким образом. И убийца заколол ее, чтобы заткнуть ей рот… Этого вы не можете отрицать?
Доктор Фелл не ответил.
– Я спрашиваю – этого вы не можете отрицать? – повторил доктор Кент.
– Я…
– Я не знаю, кто этот шутник, – не дал ему ответить доктор Кент. – И не собираюсь делать вид, что знаю. Но вы пойдете по неправильному пути, если будете постоянно употреблять слово «шутник». Как я утверждал с самого начала, в спортивном зале произошло два неудачных покушения на убийство. Кто-то непонятно по какой причине попытался убить сначала старого Джорджа Джонсона, а затем юного Губерта Джонсона. Фелл, неужели и теперь кто-то может считать это шуточками? Мисс Лестрейндж была убита потому, что знала правду. И разве вы забыли, что прошлой ночью в библиотеке кто-то попытался сбросить на голову Джудит Уолкер сорокафунтовый гипсовый бюст? В данный момент миссис Уолкер находится у себя дома, но до сих пор не осмеливается рассказать, что же потом ее так напугало.
Сложив дужки очков и засунув их в нагрудный карман, доктор Кент кивнул в сторону окон гостиной. На них висели портьеры густого винного цвета. Но их редко опускали; подняты они были и сейчас. За открытыми окнами стояла теплая сыроватая ночь, полная стрекота сверчков; был виден стоящий напротив дом Джудит, в котором горели почти все окна.
Оттуда не доносилось ни звука.
– Думаю, не было необходимости объяснять все это, – вздохнул доктор Кент, когда и доктор Фелл, и Марк промолчали. – Черт побери, Фелл, полагаю, что вы согласны со мной!
– Хм! Как сказать… Почти согласен…
– Почти?… Когда мы были в «Майк-Плейс», после того, как Марк вышел встретить молодого Чедвика, вы, помнится, уже согласились. Мисс Лестрейндж, сказали вы, никак не может быть тем шутником из спортзала. Вы отказались тогда от этого предположения. Нельзя не признать, что она способствовала распространению скандальных слухов вокруг своего имени и даже тайно посетила изолятор в компании Фрэнка Чедвика…
– Изолятор? – удивив собеседников, выкрикнул Марк. – Изолятор!
Оба академика уставились на него.
– Если то, что вы сказали о Роз Лестрейндж, соответствует действительности, – заявил Марк, – то это полностью объясняет ее поведение. Сюда не вписывается только тайное посещение изолятора.
– Я отказываюсь понимать… – пробормотал доктор Кент, но Марк прервал его.
– У нее вообще не было любовников! – возбужденно произнес он. – Верно?
– Конечно, верно, – кивнул доктор Кент.
– Чедвик постоянно наносил ей визиты; мы предполагаем, что он пытался завоевать ее. И я могу представить – я просто в этом не сомневаюсь! – он приходил в ярость, когда понимал, что она всего лишь потешается над ним. Не так ли? Нет, я не утверждаю, что произошел скандал, этого еще не хватало! И в то же время… э-э-э… в то же время у меня нет сомнений, как примерно развивались события. И зачем она будет тайно пробираться в изолятор с Чедвиком или каким-то другим мужчиной? Это какая-то чушь! Невозможно поверить! Или вы думаете, что Джудит Уолкер выдумала всю эту историю?
Сэмюел Кент поднял на него глаза.
– Это вам рассказала миссис Уолкер?
– Ну… Джудит говорит, что видела их. Роз Лестрейндж открывала ключом дверь изолятора. А вы считаете, что Джудит все сочинила?
– К сожалению, Марк, я уверен, что она ничего не придумала. Ох, черт побери! Миссис Арнольд Хьюит, жена нашего шефа, сама видела, как мисс Лестрейндж вместе с каким-то неизвестным молодым человеком именно таким образом проникла в изолятор.
Едва Марк попытался взять слово, как доктор Кент вскинул руку.
– И я прошу вас, – остановил он Рутвена, – не задавать мне вопросов, почему эта дама вела себя столь странно. Думаю, какими-то скромными знаниями человеческой натуры я все же обладаю. С другой стороны, я не детектив, каковым можно считать Гидеона Фелла. И все же рискну высказать смелое предположение. Выясните причину этого тайного посещения изолятора – и вам откроется вся истина.
Доктор Гидеон Фелл, который стоял, опираясь на обе трости, с шумом перевел дыхание.
– О господи, – прошептал он.
Сэмюел Кент, взглянув на него и встретившись с ним глазами, помрачнел.
– Я знаю вас тридцать пять лет, – сказал он, – но никогда раньше не видел у вас такого выражения лица. Вы расстроены? В чем дело? В том, что я совершенно не прав?
– Нет, нет, нет! – трубно ответил доктор Фелл. – Дело в том, что вы можете оказаться совершенно правы – хотя вы этого не понимаете.
Откуда-то с другой стороны Лужайки, уже затянутой влажным ночным туманом, донесся женский вскрик.
Все окна были открыты, и они ясно расслышали его. Уточнить, откуда он донесся, было непросто, но никто из них не сомневался, что кричала женщина в доме Джудит Уолкер, и скорее всего, ею была сама Джудит.
Марк, вытянув шею, высунулся из окна, он глядел на песчаную дорожку, ведущую к уличному фонарю. На мгновение он застыл, не решаясь поднять взгляд на дом Джудит. Он почему-то не мог отвести глаз от развесистого бука, под которым они с Джудит разговаривали в воскресенье утром.
Он как раз успел заметить смутные очертания человека, который тут же скрылся за стволом дерева.
Кто-то наблюдал за бунгало. Не исключено, что неизвестный какое-то время видел и слышал их.
У Марка не было возможности обдумать, кто это мог быть. К нему обратился доктор Фелл:
– Бегите к миссис Уолкер! И скорее! Я не верю, что ей угрожает опасность, но я не имею права до такой степени полагаться на себя. Тем временем…
Марк кинулся к дверям.
– А тем временем?… – услышал он, как переспросил доктор Кент.
– Господи, сэр, – донесся до него одышливый голос доктора Фелла. – Мне остается только надеяться, что этот письменный стол между окнами хранит в себе какой-то секрет.
Больше Марк ничего не расслышал. Ночной воздух освежил его, пока он бежал по дорожке. Под фонарем он остановился. За деревом никого не было; улица была совершенно пустынной, и он уловил лишь слабый звук работающего двигателя.
Машина доктора Кента стояла слева от дорожки. Другой автомобиль, припаркованный в отдалении, чтобы на него не падал свет уличного фонаря, рванул с места и, набирая скорость, помчался в сторону Куиншевена.
Это была полицейская машина.
Но поскольку крик, донесшийся с той стороны дороги, был полон отчаяния, Марк не раздумывал над ее появлением. У него не было времени, он не мог отвлекаться. Кому-то нужна помощь…
Марк нажал кнопку звонка. Он услышал, как по дому разнеслась его мелодичная трель, но никто не отреагировал. Он подождал, как ему показалось, несколько минут, которые на деле были лишь тридцатью секундами, и снова позвонил – с тем же результатом.
Но кто-то же должен быть там!
Когда во второй половине дня он заглянул к Джудит, миссис Кент и Кэролайн еще были там. Кроме того, при ней были ее врач и опытная медсестра. Джудит еще находилась под воздействием успокоительных лекарств.
Отступив на несколько шагов, Марк осмотрел дом.
За ним тянулся сад, в темных кронах которого поблескивали светлячки. На освещенных окнах не было никаких штор, и взгляду были доступны все уголки маленьких уютных комнат, в которых стояла такая тишина, что можно было услышать даже тиканье часов.
Когда Марк вспомнил, что случилось в библиотеке, и подумал, что может произойти сегодня вечером, он кинулся к дверям и яростно рванул ручку. Дверь была заперта. Но прежде, чем влезть через окно, он решил позвонить в последний раз.
В доме зазвенела и рассыпалась третья трель. В то же мгновение, даже слишком стремительно, дверь распахнула сама Джудит Уолкер.
– При-ивет, Марк! – радостно воскликнула она. – До чего я рада видеть тебя! Зайдешь?
Она открыла и легкую дверь с сетчатым экраном.
Марк испытал такое чувство облегчения, что потерял дар речи. Не случилось ничего страшного, он перевел дыхание. Ты не ждешь неприятностей, а они сваливаются тебе на голову. Ты боишься каких-то опасностей или даже смертей, а вместо этого…
– Джудит! С тобой все в порядке?
– В порядке? Ну конечно, у меня все хорошо! – громко рассмеялась Джудит. – Чего ты стоишь на пороге? Заходи же.
– То есть ты слышала, как я звонил?
