Оставшийся наверху часов песок остаётся на дне, образуя золотистый холмик.
— Милдред, — подзывает Яфа. Я одёргиваю свою руку, а потом, придерживаясь за полку шкафа, встаю с кровати. Яфа прослеживает за моими действиями. Я предстаю перед зеркалом, осматривая себя с ног до головы, останавливаюсь на своих тёмно-жёлтых глазах. Яфа подходит ко мне, становится за моей спиной.
— У тебя крепкое тело, — говорит она. — Ты будешь идеальным покровителем.
— Я заключаю союз, но помогу в битве или нет, будет известно во время самой битвы. Учти, я не заложница и не рабыня и могу делать, что пожелаю.
— Отлично. Сегодня ты подняла мне настроение. Не хочешь выпить с нами?
— С вами?..
— С нашим основным составом. Обещаю, тебе там понравится. Наверное, — Яфа хихикает как дьяволица. — Они все знают, кто ты и какой силой обладаешь. Утри нос тем, кто щебетал, что ты не сможешь совладать со своими способностями, потому что не можешь справиться с характером.
— Видимо, я ваша вечная тема для обсуждения.
— Я этого не призна́ю, — отмахивается Яфа. — Буду через десять минут. Столько достаточно?
— Я устала. Человеком являюсь, не забыла?
— Через час?
Я соглашаюсь на час подготовки. Вытягиваю под кроватью сундук. Нагрузка отзывается болью в бёдрах, стопах и бицепсах. Где-то на самом дне запечатан костюм, откровенность которого повергает меня в ужас. Это единственная чистая и не пропахшая по́том одежда, которая у меня есть. На поиски нового я потрачу остальную половину дня.
Шифоновая многослойная рубашка кровавого цвета почти до конца открывает бёдра, вырез полностью оголяет острое плечо. Я поднимаю ткань вверх — она тут же скользит вниз. На запястьях — красно-чёрные кружевные манжеты небольшой длины. В завершение своего наряда ноги обтягивают чёрные сапоги чулки. На быструю руку я заплетаю хвост у затылка и достаю тонкие передние пряди, как это делает Грэм. Под конец я задумываюсь о макияже. Внезапно обнаруживаю сходство с мадам Бланчефлоер: такие же пышные ресницы, красные, как вино губы и пронзительный взгляд.
Я ухмыляюсь себе в зеркале. Неоспоримое желание разбить его борется со мной, как нещадный воин на побоище. Разнести бы это ужасное и сучье отражение. Та, кем я становлюсь и кем стану, объединившись с Грэмом, вселяет тревогу и опасение, будто я изменяю своим же принципам, которые годами строила, разрушаю стену, которую возводила, чтобы защищаться от людей «доверься мне, а я исполосую твою спину».
— Ты сногсшибательная, — произносит Яфа. Я подпрыгиваю с места и мгновенно хватаюсь за сердце.
— Напугала!
— Не думала, что ты умеешь так выглядеть. Обычно ты в закрытой чёрной одежде. Штаны, штаны… штаны. Думаешь, кто-то сможет перед тобой устоять? Даже Грэм засмотрится.
— Даже?!
— Когда я говорю о чём-то… неприличном, он выглядит так, словно сейчас блеванёт на меня.
— Весьма полезная информация, — иронизирую я. — Мне не терпится хлебнуть чего-нибудь крепкого.
— Я не перенесу нас. Будет лучше, если мы поплывём на лодке.
Я не успеваю задать вопросы, как Яфа хватает меня, и мы оказываемся за двором замка.
— Территория сферы больше, чем кажется, — рассказывает она, ведя меня по извилистой дороге. — Здесь проходят целые озёра и реки лавы. Множество небольших разрушенных строений, да и больших тоже, сухие поля, горы и скалы, дымящиеся вулканы и ещё много всего, что ты должна изведать.
Я увлекаюсь, смотрю на ноги, вглядываюсь в небо цвета волос Яфы или вовсе не обращаю внимания ни на что, кроме своих мыслей.
— Остановись, — отрезвляет меня покровитель. — Садись.
Перед нами у побережья озера пришвартованы несколько высоких лодок из оникса. Яфа ловко запрыгивает в одну из них и помогает мне, подняв моё тело, словно лёгкую пушинку.
— Будет жарко, потому я взяла лёд. Контейнер за досками.
Яфа двигает двумя вёслами быстро и умело так, что лодка почти достигает другого берега.
Я кладу один кубик льда на язык, а другие кидаю в замороженный мешочек, подвязываю его проволокой и аккуратно касаюсь дном мешочка шеи, ключиц и горячего лба. Я бы могла надеть грязное бельё, вместо откровенного тряпья, которое сложно и одеждой назвать: всё равно взмокла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Долгожданное побережье. Я ступаю по ониксовой брусчатке с громким стуком невысокого каблука.
— И где же засиживаются пьяницы? — спрашиваю я.
Яфа кивает головой в сторону заброшенного трёхэтажного здания, увенчанного засохшей сиренью, и направляется прямиком к нему. Я приняла решение, и когда я войду, его невозможно будет изменить. Это значит участие в мятеже, предательство власти.
ГЛАВА 11
Яфа отводит меня на верхний этаж.
— Ты не передумала? — спрашивает она, повернувшись через плечо.
— Нет, — твёрдо отвечаю я.
Я уже сотню раз успела передумать. С каждым шагом меня подстёгивает желание понестись прочь и бултыхнуться в реку. На меня словно чужую шкуру нацепили: другая одежда… Нет, меня подменили. Другие чувства, торопливые решения, гадкие и не свойственные Милдред Хейз намерения.
Яфа толкает передо мной широченные двери. Они отъезжают медленно, с пронзительным металлическим визгом.
Я прежде обращаю внимание не на покровителей, а на их обитель. Акцентную стену украшает роскошный бронзовый горельеф. Изображение представляет двух людей, отчаянно тянущие друг к другу руки. Девушка стоит на коленях, крепко сжимая на груди ткань платья, мужчина тянет сразу две руки к своей возлюбленной, будто без её прикосновений он расплавится и обернётся раскалённой жидкостью. Их разделяет ненавистное обоим препятствие — заросшее сухими ветками приоткрытое окно. И только если рухнет здание и их фигуры не расколются, они встретятся и наконец, обнимутся.
Свет, льющийся из окна, озаряет небольшой коричневый стол. Посреди стола стоит высокий подсвечник с зажжёнными парафиновыми свечами исключительно красного цвета. Некоторые закоулки зала и вовсе черны как ночь.
На одном тёмно-зелёном кожаном диванчике сидят четыре покровителя: Грэм, Вермандо, девушка с длинными волнистыми волосами цвета каштана и молодой парень с уложенной причёской. Он задумчиво скребёт подбородок, искря чёрными и ядовитыми глазами.
Мы с Яфой выходим из темноты, и яркие оранжевые лучи вонзаются мне в глаза как колючки. Я прикрываю лицо ладонью и между пальцами высматриваю остальных союзников.
На другом диване напротив восседает мужчина с блестящей лысиной. Я уже видела его — тогда в тренировочном зале он принёс тело погибшей девушки Зейна.
— Прошу, — приветственно говорит Вермандо и указывает на свободное место рядом с лысым.
— Спасибо, — отвечаю я. Яфа садится рядом, но первым делом хлопает нашего соседа по спине, как родного брата.
Я снова оглядываю всех и замечаю на себе оценивающий взгляд Грэма.
— Я гарантирую победу, — возглашает Яфа, а потом берёт хрустальный бокал с вином. — Союзник однажды — союзник навсегда. Запомни, Милдред и не вздумай предать нас.
Девушка салютует бокалом и все разом поднимают свои. Вермандо уже заранее приготовил мне выпивку. Я протягиваю бокал в центр, и по залу громко раздаётся звяканье посуды.
— Не постесняюсь спросить, — начинаю я. — Это вся ваша сила?
— Перед тобой только самые надёжные и способные, — говорит незнакомец с чёрными глазами. — Пешки не рассматривают вопросы за этим столом.
— Только не разжигай ссоры, Хардин, — произносит Яфа. — Мне ты как раз устроил гладиаторские бои, когда я только начинала помогать Грэму.
— Ты чего? — негромко говорит он и переводит взгляд на девушку. — Я буду добр к ней.
— Я на тебя рассчитываю, — раздаётся голос Грэма.
— Что ж, — встревает Вермандо, — пейте.
Я делаю глоток сладкого вина и тихо выдыхаю свежий алкогольный аромат.
— Я Дона, — мужским хрипучим голосом представляется девушка с длинными волнистыми волосами. Она ставит выпивку на столик, и я подмечаю её крепкую мускулатуру рук. Дона одета в топ с многочисленными карманами, открывающий упругий пресс. Низ представляет собой свободные брюки с кучей тканевых поясков, кожаные вычищенные до блеска сапоги с высокой шнуровкой.
