— Милый, расскажи, как день прошел?
Юра, не желавший заново переживать суету, отделывался мрачным:
— Нормально.
— А если поподробнее? — настаивала Лиза.
— Все хорошо, успокойся, — огрызался муж.
Елизавета обижалась, надувалась, шмыгала носом и заводила:
— Ты меня совсем не любишь, я тебе не нужна, не хочешь делиться со мной своими переживаниями…
Юра злился, и начинался скандал, вместо тихого семейного вечера Гинзбург получал масштабную войну. Сидевшей дома Лизе некуда было девать накопленную энергию, вот она и расходовала ее в истериках. Понимаете теперь, почему Юрий обрадовался, когда жена увлеклась фитнесом? У супругов уже давно были раздельные спальни, Юра мирно смотрел телик и клевал носом. Он был абсолютно уверен: Лиза сошла с беговой дорожки и в это время лежит на массажном столе. Мысль о том, что его обманывают, не приходила Гинзбургу в голову.
А вот Владимир был другой, он тонко чувствовал настроение Лизы. Юра преспокойно ломал человеческие судьбы, отказывался от тех, кто плохо работал, был жесток с окружающими. Володя умилялся закату и мог заплакать при виде бездомного котенка. Юра не любовался природой и ел на ходу. Владимир часами рассматривал цветок и вкушал пиццу, как амброзию, наслаждался дешевым фаст-фудом по сорок минут. Муж Лизы пытался заработать, крутился белкой в колесе, любовник не испытывал никаких материальных желаний, ему было наплевать, что надевать и где жить. Юра ездил на «Бентли» или «Порше», один раз ему пришлось сесть на «БМВ», и тогда Гинзбург почувствовал себя униженным. Володя пользовался метро и совершенно спокойно мок под дождем, ожидая маршрутку. Трудно было найти более полярных людей. Лиза накушалась с Юрой кислого, и ее потянуло на сладкое, а роль конфеты играл Володя.
Через три месяца незамутненного счастья Мерзкий сказал:
— Дорогая, я хочу на тебе жениться!
Лиза растерялась — ее полностью устраивало положение вещей, а любовник продолжал:
— Представляешь, какое счастье у нас впереди? Тебе не придется уезжать на ночь, будем жить в моей квартире, обожать друг друга, как Абеляр и Элоиза!
Елизавета посмотрела на обшарпанные стены, старую мебель и вздрогнула. Поселиться здесь? Навсегда? Сменить двухэтажный особняк на Рублевке на эту однокомнатную халупу, с окнами на безумный проспект?
— Я буду писать свою великую книгу, — не замечая вытянувшегося лица любовницы, частил Владимир, — ты сядешь рядом, поможешь добрым советом!
— А откуда возьмутся деньги на жизнь? — Лиза вернула Мерзкого с небес на землю.
— Деньги? — поразился Володя. — Много ли нам надо? Одной пиццы на день хватит, ты ее принесешь, и мы сыты!
Лизе стало смешно: хотелось поинтересоваться у писателя, где она раздобудет средства на фаст-фуд? Даром даже кусочка хлеба не отрежут. Но она решила не накалять обстановку.
— Ты нарисовал замечательную картину, — улыбнулась она, — но как же Барба?
— Кто? — изумился Володя.
— Моя дочь, Варя, — напомнила Лиза, — она не может остаться без матери.
— Я готов полюбить девочку! — воскликнул Володя. — В моей квартире места всем хватит, Варя может спать на кухне, на раскладушке. Познакомь нас!
И Лиза, сама не понимая почему, решилась на авантюру. Встречу обставили, как в шпионском фильме. Лиза с Варей приехали в зоопарк любоваться на животных, около вольера с белыми медведями их окликнул мужчина.
— Володя! — фальшиво изумилась Лиза и сказала Варе: — Представляешь, этот дядя — мой одноклассник.
— Ну его на фиг, — заявила девочка, — я хочу гулять только с тобой.
Мерзкий сделал вид, что не слышит хамства, а Лиза отвела дочь в сторону и сурово сказала:
— Веди себя прилично!
— Ладно, — кивнула Варя, — купи мне мороженое!
Мать купила ей эскимо, а девочка «случайно» уронила его на писателя, потом она пролила на Владимира колу, пару раз пихнула его, показала язык, затем внезапно стала милой, схватила его за руку и сказала:
— Хотите, расскажу про моего папу? Они с мамой очень-очень друг друга любят! Целыми днями целуются и занимаются сексом!
Владимир побагровел, а Лиза остолбенела, потом воскликнула:
— Барба! Что ты говоришь?
— Нормально, мам, — засмеялась нахалка, — я уже взрослая, родители должны заниматься сексом, нам об этом на уроках по семейной этике училка рассказывала.
В общем, совместный поход в зоопарк не удался, и после него отношения Лизы и Владимира испортились. Писатель начал ревновать любовницу, а та поняла: ее Ромео — неудачник, способный только на болтовню и вздохи.
Глава 20
Окончательное решение уйти от Владимира Лиза приняла после того, как он засел писать «великий роман». Теперь их свидания проходили так: Лиза по-прежнему приносила вино и пиццу, но вместо того, чтобы заняться сексом, писатель зачитывал ей главы из нетленки. Лиза зевала, один раз заснула, чем вызвала гнев Мерзкого. Володя изо всей силы ущипнул любовницу, а когда та открыла глаза, прошипел:
— Я читаю вслух свой великий роман!
И Лизе стало понятно: конфетно-букетная стадия завершена. Мерзкий считает ее своей женой, а в качестве супруга он ей совсем не нужен. Кстати, Володя был ипохондриком, принимал большое количество лекарств, при легком покашливании трагически заявлял:
— У меня рак легких. Все симптомы налицо. Господи, дай мне сил закончить великую книгу. «Десять негритят» должны дойти до читателя!
После своей пламенной речи Мерзкий хватался за таблетки, у него дома был немалый запас препаратов на все случаи жизни.
Лиза сначала посмеивалась над чудачествами любовника, но постепенно ей стало понятно — поведение Володи свидетельствует о его психических проблемах. Окончательный разрыв у них произошел зимой. Владимир, как всегда, прочитав очередную главу, спросил:
— Ну как?
— Гениально, — ответила Лиза, — милый, иди ко мне.
— Это все, что ты можешь сказать? — возмутился Володя. — Единственное, что нашлось у тебя в ответ на мои труды?
— Потрясающе здорово, — зевнула Лиза. — Давай ляжем в кроватку?
— Я жду от тебя конструктивной критики, — не успокаивался графоман, — абстрактные замечания мне неинтересны. Как тебе образ главной героини?
Елизавета решила пойти навстречу Володе.
— Слегка расплывчат, — призналась она, — есть недочеты!
— Какие? — со странным выражением лица осведомился Володя.
— В начале главы она блондинка, а в середине брюнетка, — справедливо заметила Лиза, — еще ты постоянно говоришь, что у нее большая грудь, а потом описываешь крохотный лифчик, который умилил ее партнера. Нестыковочка.
— Издеваешься? — заорал Мерзкий. — Тебе нравится говорить мне гадости? В моей книге нет нестыковок. Я так задумал. Тебе этого не понять! Убирайся вон! Дура!
Лиза вскочила.
— Ну хватит, — отрезала она, — надоел! Больше не звони мне.
— Не собираюсь иметь дело с существом без сердца, — не остался в долгу Владимир.
Гинзбург убежала домой. На следующий день писатель позвонил любовнице и застонал:
— Дорогая, мы совершили трагическую ошибку, скорее приезжай!
— И не подумаю, — ответила Елизавета.
— Я тоскую, — захныкал Володя.
— Скоро утешишься, — не дрогнула она.
— Милая, неужели ты не вернешься? — ныл графоман.
В подобном духе они проговорили четверть часа, и в конце концов Володя сказал:
— Я есть хочу!
— Приятного аппетита! — пожелала Лиза.
— У меня продуктов нет!
— Купи пиццу, — с нескрываемым злорадством предложила Лиза, — наверное, тебе неизвестно, но за углом есть забегаловка.
— А где взять деньги? — откровенно спросил прозаик.
— В тумбочке! — ответила Лиза и отсоединилась.
Но телефон тут же затрезвонил вновь. Гинзбург отключила его от сети, а на следующий день сменила сим-карту. Однако Владимира это не остановило, он ухитрился узнать новый номер, подстерег Лизу возле дома и стал признаваться ей в любви. Елизавета возмутилась, Владимир обозлился…
Лиза остановилась и уронила голову на руки.
— Он псих, — глухо сказала она, — пообещал мне отомстить! Сказал, что напишет другую великую книгу, в ней сообщит всю правду обо мне, морально уничтожит изменницу, проучит ее! Нес инфернальный бред! То плакал, то угрожал! Я сменила шесть номеров, но он их таинственным образом узнавал. И все начиналось заново.
— Похоже, ему помогала Лукашина, — сказала я.
— Это невозможно, — пожала плечами Лиза, — мы были близки, но Света не знала о существовании Володи. Я не принадлежу к когорте глупых баб, которые рассказывают подругам о любовниках!
— Но Володя как-то узнавал твои новые телефонные номера?
— Да.
— Значит, он имел контакт с кем-то из близких тебе людей, — справедливо заметила я.
— Ерунда, — всхлипнула Лиза, — пойду умоюсь.
— Конечно, — кивнула я.
Елизавета направилась в ванную, я осталась одна на кухне и стала обдумывать ситуацию. Гинзбург в пылу злобы сожгла рукопись, а ведь там, вполне вероятно, находилась отгадка. Мерзкий явно написал, где прячет девочку! Хорошо, что я удержалась от упреков и не сказала Лизе всего, о чем думала в тот момент, когда облитая бензином рукопись вспыхнула как факел. Кстати, где Лиза взяла горючее?
