царица-мать сделала вывод.
И задумка её кажется сработала. Причём сработала она быстро и на все сто!
Но песенное состязание и знакомство Набуэля с лидийской поэтессой составляли только часть хитроумного плана царицы-матери, а помимо этого у неё было приготовлено и ещё кое-что.
И это было уже приготовлено для её царствующего внука…
* * *
За пару дней до песенного состязания Накия пригласила к себе свою бывшую фаворитку, на которую она одно время гневалась, но после всё-таки простила её. Это очень внешне привлекательное, но и совершенно развратное и циничное создание, поначалу возомнив из себя непонятно что, попыталось завлечь в свои сети Ашшурбанапала и захотело покрепче привязать его к себе. При этом цель у неё была одна: добиться от Великого царя не просто каких-либо особых привилегий, а заполучить статус пусть и младшей, но супруги. Однако Накия быстро поставила на место зарвавшуюся безродную девицу, и теперь эта заядлая интриганка, побывав несколько месяцев в опале, стала послушной и не смела ни в чём перечить.
Представ перед Накией, Лурина склонилась в низком поклоне:
– Приказывай, госпожа!
– От тебя потребуется то, что ты лучше всего умеешь делать, – усмехнулась Накия. – Но учти, больше никаких мечтаний о супружеском статусе, а иначе… Ты меня знаешь! Второго прощения не будет! А будет даже не опала и изгнание из дворца, а кое-что и похуже!
– Я всё поняла, госпожа! Что мне сделать?
– Я тебе поручаю… ты должна вновь соблазнить моего внука.
– Со-облазнить?!
– Да! Но это сделаешь при всех. И как это будет происходить, я тебе сейчас во всех подробностях объясню…
* * *
Итак, после того, как песенное состязание для Аматтеи и халдейского князя завершилось триумфом, распорядитель и одновременно управляющий резиденции Накии объявил, что дальше выступят танцовщицы и циркачи.
Пиры при Ассирийском царском дворе этим и были характерны.
Первыми появились гимнастки, девочки одиннадцати-тринадцати лет. Это были юные гречанки с Кипра. Они выступали с различными предметами и поразили гостей своей гибкостью и умением жонглировать кубками. Затем между стоек протянули канаты и по ним стали ловко передвигаться и даже прыгать пятеро канатоходцев. А один из них двигался по наклонному канату с завязанными глазами! В качестве канатоходцев чаще всего выступали горцы из Киликии, так было и на этот раз.
После них развлекать гостей стали пожиратели огня и, наконец, наступила очередь дрессированных животных. Появились маленькие гривастые лошадки, полугодовалые львята и две забавные и немного наглые обезьянки, подопечные дрессировщиков из индийской Гандхары. Ну а вслед за пожирателями огня, зверями и их индийскими дрессировщиками, вновь выпорхнули из-за кулис гимнастки, но это уже оказались финикийки.
И ближе к концу первой части представления перед гостями появилась ещё одна танцовщица…
На ней была чёрная маска, скрывавшая её лицо. Под звуки придворного оркестра танцовщица в маске начала исполнять знаменитый финикийский танец «Осы» (этот танец стал прообразом современного восточного танца живота). В нём девушка, как бы защищаясь от налетевшего на неё роя ос, постепенно освобождалась от всех одежд, и в финале она оказывалась… тут обычно было два варианта. Либо она оголялась до набедренной повязки, либо на ней уже не оставалось ничего.
* * *
Танцовщица в маске была очень искусной, а когда в конце номера её уже ничего не прикрывало, то все увидели, что у неё совершенное тело. Один из рабов, здоровенный нубиец, подошёл к ней и подал загадочной прелестнице кубок с каким-то напитком. Она его приняла, приблизилась к Великому царю и с низким поклоном преподнесла этот кубок. Великий царь покосился на прелестницу, потом на царицу-мать, и Накия, склонившись к уху внука, успокаивающе прошептала:
– Прими кубок! Ну что ты заколебался? Тебе ничего же не грозит. Это моя танцовщица, и она преподносит тебе мой подарок. Попробуй это вино. Пойми же, у меня всё проверяется. Так что нет повода для беспокойства. Выпей кубок до дна!
Ашшурбанапал ещё немного поосторожничал, но всё же принял кубок из рук танцовщицы в маске, повторно покосился на Накию и осушил его. И тут же он почувствовал, как какое-то тепло пробежало по его чреслам и вскоре оно вылилось в необоримое желание. Возникшему желанию плоти было сложно сопротивляться ещё и потому, что всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Ашшурбанапала находилась сейчас таинственная и совершенно обнажённая танцовщица, обладавшая восхитительным телом. Она приближалась и всё призывнее вертела бёдрами, и будто продолжала подразнивать повелителя, то сближалась с ним вплотную, то отдалялась от него на некоторое расстояние. Но она далеко не удалялась, а в такт музыки продолжала перед ним призывно изгибаться.
Вскоре дошло до того, что эта бесстыдница уже начала предлагать себя, причём делала она это совершенно откровенно.
Ашшурбанапал поманил её указательным пальцем. Танцовщица по-кошачьи грациозно приблизилась и расположилась у ног царя.
– Кто ты?! – спросил её Ашшурбанапал.
– Я служанка царицы-матери, – ответила незнакомка.
– А почему скрываешь своё лицо?
– В нужный момент я скину маску!
– Я хочу, чтобы ты это сделала сейчас!
– Мне это запрещено!
– Кто смеет мне возражать?!
– Этого хочет царица-мать, и я не могу её ослушаться!
– А если я буду настаивать?!
– Я всё равно её не сниму! Не заставляй меня этого делать, государь, не то я прогневаю царицу-мать…
У Ашшурбанапала как будто наступило помутнение рассудка. И поддавшись нахлынувшему на него порыву страсти, он схватил танцовщицу в маске за руку и резким движением привлёк к себе. Она упала ему на колени.
– Ну не убегай же! Не убегай! – лихорадочно зашептал Ашшурбанапал.
– А ты хочешь меня? – спросила она его.
– Да, я хочу тебя… – тяжело дыша подтвердил он.
– Прямо здесь? И прямо сейчас? – засмеялась нагая незнакомка, всё больше ёрзая на его коленях и всё больше его поддразнивая.
Ашшурбанапал увидел у этой девицы чуть повыше пупка небольшую родинку, и ему показалось, что её он уже у кого-то видел раньше.
– Да, да, да! Прямо здесь я хочу! – чуть не по-звериному зарычал Ашшурбанапал. – Я ждать не могу! Я тебя оч-чень хочу! Ты должна мне отдаться! Ну-у же! Н-ну-у-у!..
Незнакомка ещё не много поломалась, но, в конце концов, не стала сопротивляться. Она как будто только этого и ожидала.
Они страстно поцеловались.
Танцовщица после этого ещё крепче обняла Ашшурбанапала, буквально обвила его руками за шею, и затем они вновь жарко поцеловались, поцеловались как влюблённые, а после… она разжала объятия и начала сползать с царя и стала всё его тело бесстыдно и жадно облизывать. У Великого царя от наслаждения закатились глаза и закружилась голова, и он, совершенно
